положения лежа не попрыгаешь, а встать я не успею. Словом, стоит лежать смирно и радоваться, что я ляпнулся на эту развалину, а не мимо. Ремонтную лестницу вот совсем рядом снесло чем-то тяжелым, так что если...
'Кстати, а что случилось-то?'
Ева. Подставной раненный. Взрыв. Я вздрогнул и наконец понял, почему к вою в ушах примешивается противный звон, и почему тошнит даже от мысли о движении. Сзади что-то ударило в настил - какой-то обломок - и мостик задрожал, отчетливо кренясь вниз. Теперь прямо передо мной находилось жерло вентиляционного канала, который гнал мне в лицо морозный вонючий воздух.
Двигаться нельзя, не двигаться - бессмысленно. Да и не попрыгаю я - окоченел уже слегка.
Мостик вздрогнул еще раз и накренился еще немного. И еще.
Минута. Максимум. Как раз всю жизнь свою вспомню - под вой вентиляторов.
'Интересно, может, я успею замерзнуть?'
Еще один удар сзади, и еще круче угол наклона - жерло теперь куда выше меня.
- Синдзи, ползи назад. Медленно.
О, черт. Я вывернул голову и увидел Аску. 'Так вот что это шлепнулось последнее'. Ее волосы взметало ледяным вихрем, она щурилась за своими стрелковыми очками, и на стеклянно прозрачном, белом лице выделялись почти черные губы.
- Куда?
- Ко мне, болван, fick deine Mutter!
А смысл? Хоть мою мать, хоть твою. Я, как мог, повертел головой, типа, не согласен, - и тотчас же вырвал. Контузия, мать вашу, по всем фронтам. И сотрясение. Хоть сдохну не от того.
- Я сказала, ползи, скотина! Я долго не смогу!..
Я пошевелился - двинул ногу назад, вслушиваясь в стреляющую боль. 'Были бы родные кости - раздробило бы'. Потом руку - и сдвинул корпус назад. Передо мной оставался след в выпавшем инее. А еще - хорошо, что из носа пока не капает. Смеху было бы... Я полз - потихонечку, по миллиметру - в кромешном мраке, а мостик дрожал, грозя обвалиться, а мне уже было все равно. Ну, разве что чуть-чуть хотелось, чтобы Аска со мной не сорвалась.
А когда я в очередной раз повернул голову, чтобы понять, где я, огрызок развалился, и я успел увидеть кроссовку, опустившуюся рядом со мной, потом - боль, обручем сжавшая мне ребра...
И полет.
Я даже успел заорать от боли, ломающей меня поперек, пока подо мной жерлом пронеслась бездна. Удивительно, но уйдя кувырком в почти непроглядную тьму, в гудение и грохот, я даже не потерял сознание.
Что это? Туннель?
Удар.
Меня поволокло вдоль стены, и я, задыхаясь, смотрел, как на фоне чуть более светлого круга выделяется силуэт человека, который словно присел и изготовился к бегу. А потом силуэт начал вставать, и рвущийся мимо меня вихрь плеснул густой шевелюрой, которая в нормальном свете должна была быть рыжей.
Аска стояла в потоке ледяного воздуха, и я почти чувствовал ее взгляд.
- Наверное, изображать шок глупо, - отчетливо сказала она и сползла по стенке.
Я смотрел на это и неспешно так воспринимал произошедшее. Какой там у нас диаметр колодца? Метров пятнадцать? Пусть три метра мостика. Пусть.
Рыжая прыгнула как минимум на десять метров со мной в охапку.
И мастерская стрельба из ZRK, и распоротая поперек Макинами - по отдельности это все тянет только на 'вау', но прыжок... Да нет нихрена таких имплантатов!
Я сообразил, что Сорью уже некоторое время не двигается, и только вздрагивает.
- Аска!
Перевернув ее, я залип: кожу лица покрывала темная сетка, губы были почти черными, а тело трясло от мощной дрожи.
- Аска!
Я дал ей несильную пощечину, и она очнулась.
- С-синдзи. Х-холод-но.
Сквозь вой вентилятора голос пробивался едва-едва, и это я ухо к губам поднес. Последствия прыжка? Возможно. Но это очень-очень скверно выглядит.
- Что с тобой? Что мне сделать?
Она поднесла руку к глазам, и я увидел, что на кисти та же сетка, как на лице, но чуть тоньше, словно мраморный узор.
- Л-ливедо... Уже. Нн-ничего.
'Ливедо? Что за?'
Потом. Главное - это надо остановить... Я всмотрелся в нее и вдруг вспомнил: губы потемнели еще там, на мостике, до прыжка. Холод? Это от холода?
Я оглянулся: вентилятор гнал воздух из обменника в колодец мимо нас.
Остановить. Искать рубильник нет времени. Я занес руку над Аскиным плечом, дождался, пока сенсор ZRK нащупает ладонь. Тяжелая пушка легла в руки, и я поискал взглядом наилучшую цель. Сквозь лопасти? Опора?
Ба-бах. Отдача отшвырнула меня чуть ли не к горловине туннеля. В голове помутилось, и снова стошнило желчью. Я встал, опираясь на оружие, и прицелился еще раз.
Еще раз 'молотом-по-бочке' - и успешнее. Вертушку скосило, и поток ледяного ветра утих, хотя и не совсем: видимо, дальше была еще система нагнетателей. Плевать, главное, полегче. Теперь...
Ну, отделаюсь пневмонией.
Я снял виндикаторский плащ и наклонился над Аской, складывая свою напарницу: колени к груди, перетащить ее на плотную ткань - и поменьше думать, кого я пытаюсь спасти. И обернуть, и застегнуть, где можно, ремни.
Выдох. Теперь - лечь рядом, греть дыханием лицо.
Ах да, и аварийный маячок включить.
Пронизывающий холод. Гул вентиляторов, плеск хладагентов. И жуткая сетчатая маска перед глазами.
'А не часто ли я отключаюсь в последнее время?'
*no signal*
Мне ничего не привиделось.
*no signal*
Я открыл глаза и с интересом изучил потолок, который начинал казаться куда роднее, чем домашний. Такая в нем была тусклая зеленоватость, отвечающая тупой боли, такая... Такая...
Гребаный госпиталь.
Встал я легко - тело ныло, но не так, чтобы прямо смертельно. В носу побулькивало, но - снова, на смачную простуду не тянет. А еще я удивительно четко все помнил, и имел я два главных вопроса: во- первых, что с Аской, во-вторых, кто она такая. Судя по ясности мышления, мне опять накололи разной хрени, так что можно смело одеваться и идти за ответами.
