– Вот как? Меня это поражает. Я полагал, вам сразу же придут в голову неисчислимые возможности потратить деньги!
– Я определённо не собираюсь всё сразу потратить. Возможно, положу на счёт в банке и буду снимать проценты.
– С деньгами вы можете сделать больше! Вы можете сто тысяч превратить в небольшое состояние.
– Я не хочу много денег.
– Откуда вы можете это знать?
Одри принудила себя улыбнуться.
– Я просто это знаю. Я не хочу ничего, что усложнило бы мне жизнь. Вы видели мою машину и мою квартиру. Зачем мне желать большего?
Бойд представил себе её квартиру: маленькая, безупречно чистая, очень женская, обставленная со вниманием к деталям, хотя и выглядящая не особенно дорого.
– Тогда, кажется, дед зря потратил эти деньги.
Она поглядела на него с недоверием.
– Почему?
– Я думаю, он хотел, чтобы на эти деньги вы устроили себе роскошную жизнь!
– Я так не думаю. Я полагаю, он хотел, чтобы эти деньги поддержали меня до самой старости.
– Почему двадцатисемилетняя женщина вообще должна думать о старости?
Раздался стук в дверь – привезли ужин. Это прервало их беседу, к большому облегчению Одри. Бойд действительно очень старался выудить из неё историю её жизни, однако в мире больше не было человека, который бы действительно знал, кто такая Одри Гамильтон. И она никого не подпускала к себе близко.
Бойд поднялся и направился было к двери, однако остановился и повернулся к Одри.
– Возможно, вам лучше сейчас скрыться в смежной комнате. Официант без сомнения вас знает. Возможно, ничего страшного, но мне бы хотелось стопроцентной уверенности. Нас никто не должен видеть вместе.
– Вы не упускаете ни единой детали, не правда ли?
– Надеюсь, что нет.
Одри закатила глаза, однако отправилась в свою спальню и оставалась там, пока Бойд не позвал её. Когда она вернулась в гостиную, он как раз разглядывал сервировочный столик, нагруженный едой.
– Вы должны мне помочь. Моё представление о еде – это говядина, говядина и ещё раз говядина.
– Посмотрим… Жареная свинина, сладкий картофель, запечённые крабы. А это лосось, замаринованный в соке лайма, здесь морской гребешок, а эти хрустящие штучки – шарики карри. Всё исключительно вкусное, это я вам гарантирую. – Позднее она заметила, что он попробовал буквально всё.
Ей было легко общаться с Бойдом, так что ужин протекал очень приятно. Одри слушала, что говорит он, периодически что-то говорила сама и спрашивала себя при этом, что же в нём есть такое, что вызывает в ней больше чем простое любопытство. Была в нём некая притягательная сила, которая превосходила даже его внешнюю привлекательность. С тех пор как Одри переехала в Аризону, она сталкивалась с десятками привлекательных мужчин. «Гринспойнт» притягивал их как лампа мотыльков, всех этих бронзовотелых греческих богов, которые играли в гольф и теннис или загорали у бассейна. Никто из них не пробудил в ней чего-то большего, чем мимолётный интерес. А в Бойде было нечто особенное. Она почувствовала это сразу, как только его увидела. И ещё – обычно она не реагировала так на посторонних людей. Её тревожило, что сейчас это произошло.
Бойд спросил её о чём-то.
– Простите, Бойд, что вы сказали?
– Я спросил, хотите ли вы ещё свинины, или крабов, или чего-либо другого? Они тут прислали еды не меньше чем на шестерых!
Одри посмотрела на свою тарелку. Она был пуста, но Одри не смогла припомнить, что она ела и ела ли что-нибудь вообще.
– Нет, спасибо, я, пожалуй, сыта. Вам понравилось?
– Да, для разнообразия это было очень приятно!
– Джек, наш шеф-повар, прекрасно готовит настоящие полинезийские блюда.
– Ну, тут я верю вам на слово. Я бы не отличил настоящее от поддельного. – Бойд отодвинул тарелку и встал из-за стола. – Я составлю всё это в коридор, и мы сможем выйти на балкон подышать свежим воздухом.
Небольшая терраса их люкса выходила на бассейн. Было уже больше времени, чем Одри думала. Огни бассейна были погашены, официанты разбирали составленные для буфета столы. В отеле царила тишина. С террасы они могли видеть огни ночного Феникса, который рос и разрастался во всех направлениях.
– Раньше город мне нравился больше, – заметил Бойд. – До того, как его обнаружили эти снежные птички – туристы с севера.
Одри стояла у перил и ощущала его непосредственно позади себя. Он небрежно положил руку ей на талию и встал у перил рядом с ней. Это был простой жест, который ровно ничего не значил, однако она почувствовала возбуждение. Её пульс участился. Бойд убрал руку с её талии и легонько коснулся узла её волос.
– Ваши волосы растрепались, – пробормотал он.
Одри потрогала выбившиеся пряди, вытащила все заколки и дала своим волосам свободно рассыпаться по плечам.
– Вы не должны их больше закалывать наверх, – сказал Бойд хрипло. Он чувствовал абсурдное желание сказать ей, что она самая прекрасная женщина из всех, которых он когда-либо видел.
– Я принимаю ваши слова как комплимент.
Одри подумалось, что весь сегодняшний день был как чудо. Мужчину, который сейчас стоял рядом с ней и и оказывал на неё такое магическое воздействие, она ещё утром не знала. Её охватила дрожь возбуждения, и она была вынуждена отвернуться и спрятать глаза.
Так не должно быть. Ей не стоит чувствовать к Бойду такое влечение. Скорее всего, он затеял лёгкий флирт от скуки либо чтобы ослабить её оборону и заглянуть в её мысли. В её жизни был период, когда она судила о людях по их внешности, но её отец и Джесс Мэрдок излечили её от этой манеры. Она стала осторожной, и сейчас ей хотелось положить конец той интимной атмосфере, которую создал Бойд.
Она отступила от перил и от него и скрестила руки на груди.
– Я, вероятно, уже скажу «Спокойной ночи», Бойд. Сегодня был длинный день.
Странная, слабая улыбка осветила его лицо.
– Так рано?
– Да, я… я на ногах с шести утра, и я действительно очень устала.
– Ну хорошо, Одри. Завтра нам не надо выезжать слишком рано. Выедем так, чтобы к полудню быть в Туксоне. Тогда во второй половине дня мы будем на ранчо. Спокойной ночи, Одри.
– Спокойной ночи.
Бойд поглядел ей вслед и удивлённо покачал головой. Он тоже почувствовал эту интимную атмосферу, но к её созданию он не приложил ни малейших усилий… Она просто была между ними, вот и всё.
Постепенно он узнает о ней намного больше, чем сейчас. Сейчас же он, откровенно говоря, не знает о ней практически ничего. И, похоже, с Одри он особо не продвинулся со своим апробированным мужским шармом. А она – она его околдовала, она его беспокоила, она его очаровывала.
Он хотел проникнуть в её тайну. Рано или поздно он узнает всё, что только можно узнать об Одри Гамильтон.
Глава 3
