Техника безопасности для родителей детей нового времени

Перечитайте снова рассказ Лары о том, как, впервые ощутив свободу от родителей за границей, она вообще «сле­тела с нарезки» и перестала подчиняться. Я не могу осудить девочку. Ее всю жизнь вбивали в рамки, которые были тес­ны для ее живой самобытной натуры, она инстинктивно от­стаивала право на реализацию собственной внутренней про­граммы. Она сражалась за свободу. И не ее вина, что в самый уязвимый период перестройки личности рядом оказались бритоголовые, которые смогли предложить иллюзию защи­щенности и значимости.

«НЕ УЧИТЕ МЕНЯ ЖИТЬ»

Я — Святославу:

— Ложись спать, а не то отшлепаю.

Он, укладываясь спать, себе под нос, но так, чтоб мама услышала:

— Это он так хотел, но я так не хочу.

Вот и славно. Тут и умение пойти на компромисс, и вер­ность себе.

Дальше — больше. Из года в год Святослав пытается раз­двинуть границы дозволенного. По мере того как он взрос­леет, растет и сфера, где ему разрешено принимать самосто­ятельные решения. Он привык, что право на самостоятель­ность надо подтверждать, а не завоевывать капризами и скандалами.

Вновь и вновь едва появившееся на свет существо отра­батывает урок неподчинения, неприятия чужих установок преодоления границ. Нас это раздражает. Мы бросаем все силы на то, чтобы привести ребенка к повиновению. Естест­венно, для его же пользы. Но (честность и искренность!) не­ужели Создатель просто хотел насолить нам, закладывая в программу поведения малыша страсть к неподчинению?

Рано или поздно развивающая личность выходит из-под нашего контроля. Теперь для нее важнее одобрение сверс­тников.

Но это не значит, что мы полностью теряем возможность влиять на наших детей. Потеря контакта никогда не бывает полной. Выросшему ребенку все равно нужно ваше одобре­ние и поддержка, просто он может стесняться это показы­вать. Если же он столкнется с трудностями, если не склады­ваются отношения в школе, тогда родители снова станут главным убежищем и источником силы. Не обманите надежд растущей личности, иначе потом вы с удивлением узнаете, что он нашел защиту и моральную подпитку в уличной банде или секте.

Вы не можете следить за сыном весь день, но вы можете посвятить ему полчаса вечером для душевной беседы за чаем. Этого хватит, чтобы окинуть взглядом весь прожитый день, выделить главное, оказать поддержку, намекнуть на ошибки и даже выслушать исповедь. Лишь бы это стало необходи­мым элементом культуры вашего общения.

И будьте терпеливы! Не давайте прямых оценок, особен­но негативных. Ни один нормальный родитель не в состоя­нии проконтролировать точность и добросовестность испол­нения заданного им плана. Поэтому война заданного по приказу плана с внутренним, неосознанным планом саморе­ализации девушки или юноши будет все равно проиграна ро­дителями. Последствия этой войны также очевидны — не­врозы, равнодушие, затаенная злоба, инфантилизм и черт его знает, что еще.

Когда ко мне на беседу приходят родители и начинают нашу встречу с рассказа о проблемах дочери или сына, то оказывается, что они чаще всего рассказывают о своих собс­твенных проблемах. В детях, как в зеркале, отражаются все перипетии семейной жизни родителей. В таком случае ле­чить надо, прежде всего, самих взрослых.

Случай из жизни

Запись одной из бесед, в которой участвовали отец — ру­ководитель фирмы, сын, в 16 лет пораженный микробом ин­фантилизма, и наш психолог Марина.

Отец, с плохо скрытой горечью:

— Он у меня хороший, с компьютером мне помогает, но ни­чего до конца не доделывает.

Сын здесь же возится с его переносным компьютером, пытаясь запустить какую-то нужную отцу программу.

Марина:

— А какие еще проблемы вас тревожат?

Сын:

—Пап, давай, пока вы тут говорите, я покатаюсь на тво­ей машине.

Отец:

— Разобьешь.

Марине

— Он все ломает. Ничего ему не интересно. Я его в пять лет на теннис сам отвел, каждый день в семь поднимал на трени­ровки, а он бросил. У него уже тогда воли не было.

Марина:

—А вы пытались ее воспитывать?

Отец, раздраженно:

—Да мне некогда было: я деньги зарабатывал. Его мать из­баловала. Я говорю: «Иди на теннис», а она: «Пусть поспит по­дольше». Выгнали с тенниса. Я его потом в баскетбол записал, он, правда, не хотел, но я настоял… Но он ничего до конца не доводит. Бросил. А потом, когда мы развелись, он с матерью остался, так и вообще учиться перестал. Таблетки там вся­кие глотать начал, у них весь класс наркоманы…

Сыну, с безнадежным сочувствием:

— Что, сынок, совсем избаловала тебя мамка? Слабаком сделала!

Сыну:

— Кстати, почему так по-идиотски причесался?

Сын, весело насвистывая, осваивает папин компьютер. Он не похож на наркомана, он похож на почтительного сы­на. Но если папа одет в строгий костюм, то на сыне драные джинсы. У отца кудрявые, зачесанные назад волосы, — сын зачесывает волосы на лоб, да еще и «прилизывает» их лаком. На отце — ни перстней, ни браслетов. У сына — уши, нос и даже язык украшены серьгами.

Отец:

— Я не понимаю, что ему нужно. Я его на свою фирму устро­ил, деньги ему даю, правда, только на дело. Говорить с ним пы­таюсь, нормальным истинам учить, а он ничего знать не хочет.

Сын:

— Все, пап, я наладил твой компьютер, можешь работать.

Отец:

— Спасибо.

Марине:

—Из него уже, конечно, ничего не получится, так пусть у вас в Китеже хоть какое-то время поживет…

А теперь представьте себя на месте сына. Пусть даже со свободным доступом к машине и компьютеру. Почувствуй­те, как отец своими постоянными замечаниями и наставле­ниями практически лишил парня свободного пространства сознания. Юная личность должна или добровольно превра­тить себя в робота, или вести постоянный внутренний спор с отцом.

Например: «Я не все бросаю, я бросил теннис, потому что меня туда запихнули насильно. Я хотел заниматься каратэ, а ты меня записал на баскетбол. Я стал пробовать легкие нарко­тики, потому что меня съедала тоска и страх после твоего ухода из семьи». Короче говоря, сын много чего мог бы отве­тить отцу. Но взрослый просто не услышит, так как не до­пускает, что такое возможно. Он и Марину-то, сказать по правде, не очень слушал, когда она ему высказала некоторые из этих соображений.

Этот пример, как и многие другие, должен послужить предостережением думающим родителям. Можно ни разу не шлепнуть ребенка, но так погрузить его в свое вязкое, обте­кающее родительское сознание, что личная инициатива и тяга к самостоятельному познанию будут уничтожены.

Наше родительское право давать полезные советы, но со временем я понял на своих ошибках, что наивно ожидать еще и немедленного принятия этих советов к исполнению.

Нашим подрастающим отпрыскам чаще всего нужны не советы, а поддержка или просто внимание! Иногда эту по­требность они реализуют в совершенно извращенной фор­ме.