Техника безопасности для родителей детей нового времени

АРХИТЕКТУРА СОЗНАНИЯ

Нас не перестает удивлять превращение гусеницы в ку­колку, а потом в бабочку. Но ведь не менее серьезные, хоть и более растянутые во времени изменения происходят и внут­ри ребенка, развивающегося в процессе взаимодействия с внешней средой. Если у вас развито образное мышление, то постарайтесь представить не растущее тело человека, а изме­няющееся содержание его сознания на каждой стадии роста личности. Не сомневаюсь, вы увидите, что Образ Мира трех­летнего ребенка и десятилетнего школьника различается ку­да больше, чем куколка и бабочка. Просто эта разница не так очевидна, то есть мы ее не замечаем глазами.

Мы можем представить себе, что от внешнего мира со­знание человека отделено некой границей, которую извест­ный психолог, создатель теории психосинтеза Ассаджоли уподоблял мембране. (Я не горячий сторонник его теории, но мне нравятся образы, которыми он пользуется.) За этой границей находится вся непознанная часть мира. Некоторые люди пытаются эту границу постоянно расширять, других вполне устраивает уютная ограниченность собственного со­знания.

Так вот, новорожденный еще не имеет плотной мембра­ны, отграничивающей его от мира. Или вернее будет сказать, что он не осознает границ своего сознания или собственного «Я». Поэтому он познает новые явления без каких-либо внутренних ограничений, так же естественно, как дышит.

От камня, упавшего в воду, разбегаются круги во все сто­роны; а теперь представьте ту же картину в объеме. Это и есть способ освоения мира младенцем — сферическая волна.

В непроявленном сознании маленькой личности появля­ется уверенность: «Мир кружится вокруг меня, он управляем, причем легко управляем; стоит пожелать — и подается еда, меняются пеленки». Ребенок чувствует, что это он как бы сам творит блага мира. Потом в этом мире появляются лица взрослых. Они осознаются как слуги, призванные опять же исполнять малейшие прихоти. Иногда, правда, они бывают непонятливы: тащат не ту игрушку.

Лишь потом борьба за существование заставит его с бо­лью принять новую истину о том, что мир — среда обитания, вернее, среда выживания, и конечной целью твоего взаимо­действия с миром, то есть с людьми, оказывается все то же выживание.

Некоторые дети обнаруживают, что родителями и бабуш­ками удобно управлять посредством крика и слез. Другие об­наруживают, что вокруг вообще ничего не поддается управ­лению, а наоборот, несет постоянную, непредсказуемую уг­розу. Крики, шлепки, замечания… Те, кому повезло с родителями, привыкают к тому, что с окружающими людьми можно договариваться. Но это далеко не сразу. До этого ро­ дителям все равно приходится помогать ребенку, расстаться с иллюзиями о том, что весь мир кружится вокруг него.

То есть под давлением обстоятельств, чаще всего случай­ных, или повинуясь усилиям родителей и воспитателей, ре­бенок начинает усваивать определенные образы поведения, которые облегчают ему взаимодействие с миром взрослых. Мне хочется еще раз очень аккуратно подчеркнуть, что этот процесс может быть управляемым, целенаправленным и вполне предсказуемым, если взрослые готовы затратить оп­ределенные усилия.

Способы реакции, поведения в ответ на «увиденное» за­кладываются в нас обществом с момента рождения слой за слоем. Чтобы не тратить времени на обдумывание в экстре­мальной ситуации, наш ум соединяет в единую цепочку вос­принимаемый образ и реакцию на него. Увидел тигра — бе­ги, услышал рык — тоже беги, даже если просто шорох в кус­тах от большого тела — беги; те, кто действовал по-иному, не возвращались к общему костру, чтобы поделиться опытом. Мировоззрение — это способ видеть мир. И зрение здесь ни при чем!

«Где-то в два с половиной года я в песочнице. Это самое раннее воспоминание. Подруга играла со мной, я пожадничала, не дала ей формочки. Девочка ушла. Мама сказала, что я оби­дела подругу. И помню, как во мне впервые вспыхнула то ли ви­на, то ли жалость. Я и сейчас не могу отказывать людям прос­то потому, что затвердила тот опыт».

Каждый выбирает из окружающей реальности только вполне определенные факты, которые потом укладываются в его Образ Мира. Так хаос преобразуется в систему. Так про­ще. Да и поздно искать оригинальное решение проблемы, когда из зарослей на тебя бросился саблезубый тигр. Надо делать так, как учили выжившие — удирать не раздумывая.

Очевидно, привычка действовать по готовым образцам передается с тех пор генетически. Но воплощается она у раз­ных людей в разной степени. И на противоположной сторо­не той же шкалы находится творческое стремление найти новое нестандартное решение, отбросить старый образец просто в силу того, что он старый и скучный.

Постепенно файлы памяти заполняются достаточно большим количеством образцов, которые приводили к ус­пешному решению проблем. Теперь уже нет необходимости каждый раз выдумывать что-то новое. Экономнее и безопас­нее найти в сознании уже готовые образцы.

Теперь ребенок не постигает мир непосредственно, а ищет в сознании образцы и легко подставляет близкие, сход­ные понятия к этим образцам. Так свободное развитие заме­няется программой. Но по- другому, видимо, и нельзя. Если он будет тратить время на то, чтобы совершить все открытия самостоятельно и все проверить на собственном опыте, ему не хватит жизни.

БИТВА ЗА ИНТЕРПРЕТАЦИЮ

Святослав полез на высокую горку. Ноги и руки пока не доставали до ступенек. Свалился. Пока он искал в своем со­знании соответствующую реакцию, то есть раздумывал пла­кать или ругаться, я похвалил его за отвагу: «Ты молодец! Дру­гие дети в твоем возрасте сюда бы и не полезли. А тебе не страшно. Ты упал и не плачешь. Значит, завтра я РАЗРЕШУ ТЕБЕ СНОВА ПРИЙТИ И ПОПРОБОВАТЬ СЮДА ЗАЛЕЗТЬ. ТЫ СМОЖЕШЬ».

Заметьте, если бы я запретил попытку или дал бы ему расплакаться, в сознании осталась бы память о неудаче. Вместо этого он слышит волшебное слово «разрешу». Он по­бедил, пусть даже и, не понимая в чем, пусть и не планировал добиваться какого-то разрешения. Кто из нас омрачает ощу­щение победы размышлениями о мелочах? На следующий день Святослав не высказал желания пойти на горку. Осто­ рожность взяла верх, а я не настаивал. Через неделю или две он накопил достаточно решимости, чтобы предпринять еще одну попытку. Я даже не берусь вспомнить, была ли она ус­пешной. Но в пять лет он уже не боялся лазить по настоящим горам в Крыму.

Гипотеза

Мы уже говорили, что от рождения ребенок находится в поле сознания матери. Но вот он начинает учиться говорить, и попадает в поле программы общества. Овладевая речью, ребенок создает в своем сознании описание (модель) мира. Теперь даже если он молчит, то все равно ведет с самим со­бой внутренний диалог, поддерживая уже принятый Образ Мира и расширяя его за счет новой информации.

Но берет он не все.

Человек приучен действовать и даже чувствовать по ана­логии. На каждое явление жизни в нашей памяти хранится образ действия, некая форма, куда должны влиться наши чувства, мысли и реакции. Поэтому и дети в окружающей реальности склонны замечать только то, что уже знакомо по описанию. Вот этим-то описанием мира, то есть ответами на вопросы «Что это?» и «Почему?», должны заниматься роди­ тели с самого начала. Через объяснение новых слов и поня­тий у них появляется открытый канал влияния на закладку информации в основу Образа Мира.

Мы привыкли легкомысленно бросаться словами, забыв, что в древности им приписывалась огромная