Техника безопасности для родителей детей нового времени

поселения — Китеж. В народном сознании это невидимый град, превращенный волей Господа в сосуд для хранения духовной энергии.

В Китеже ребенок переживает сложный процесс чуть ли не полной смены Образа Мира. В этот момент он очень уяз­вим, многие из его жизненных установок подвергаются пе­ресмотру, чистке. Он может испытывать чувство стыда за свой прошлый образ жизни, может стараться забыть особо тяжелые эпизоды, связанные с воровством, насилием, сексу­альным опытом. В ряде случаев после отказа от старых жиз­ ненных установок у ребенка вообще может не остаться фун­дамента для новой пирамиды ценностей. Тогда как фунда­мент, как точку опоры личности можно использовать светлые образы, полученные в раннем детстве, те, что хранят заряд веры в доброту мира, его справедливость и любовь.

Создавая картину мира, мы опираемся на самые глубин­ные образы народной культуры, на сказку и миф. Мы не очень любим говорить о юнговском коллективном бессозна­тельном… ну не чаще, чем рыба замечает воду, в которой плавает. Но есть основания думать, что это коллективное бессознательное (архетипы) и создает мощнейший фон раз­вивающей среды, к которому во многих случаях нам стоит обращаться. В этом смысле наше государство даже не пони­мает, какую ошибку совершает, позволив Черепашкам-ниндзя и Спасателям в матросках занять место Садко и Ильи Муромца. Это не вопрос национализма, это вопрос идентич­ности Образа Мира, который закладывается с самого детства, в тот момент, когда ребенок начинает себя отождествлять с окружающими людьми.

В чем суть большинства наших любимых сказок? В воз­можности волшебного превращения! Главное, что происхо­дит в Китеже — это волшебные превращения наших детей…

Впрочем, это все в идеале. Действительность отнюдь не такая радужная.

Мы начинали строить терапевтическую общину «Китеж» и брать детей, руководствуясь идеалистическими представ­лениями о том, что ребенку ничего не нужно, кроме любви новых родителей и нормального окружения, то есть добрых и умных людей вокруг. По русскому обычаю мы ввязались в битву и на ходу начали обучаться практическим приемам воспитания.

Потом мы выяснили, что наш житейский опыт и, безу­словно, доброе отношение оказывают плохую помощь в деле воспитания детей, прошедших через кризис и насилие, и не­обходимо искать более надежные инструменты для транс­формации наших детей.

Я окончил институт, защитил кандидатскую по истории, и, несмотря на это, Я БЫЛ НАИВНЫМ ДУРАКОМ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ МОЕЙ «РАЗУМНОЙ ЖИЗНИ»! Например, я думал, что стоит собрать хороших людей в одну общину, как они сами сделают свою жизнь разумнее и счастливее. Я ДУ­МАЛ, ЧТО СТОИТ ДАТЬ ДЕТЯМ ЗНАНИЯ И ЛЮБОВЬ - И ОНИ СТАНУТ СЧАСТЛИВЫМИ.

Во мне тоже жил сказочный образ. Начинается бал. Взмах волшебной палочки — и Золушка превращается в красавицу.

Великий сказочник Шарль Перро очень точно отмечает необходимые психологические условия, сопутствующие этой метаморфозе. Золушка по условиям сказки уже хотела по­ехать на бал, более того, она была готова прилагать определен­ные усилия, чтобы добиться этой возможности, — перебирать горох, сажать розы и т. д. Принцесса уже жила в Золушке как программа превращения куколки в бабочку. Фея лишь подала сигнал о наличии благоприятных внешних условий.

Беда реальных детей состоит в том, что они не допускают возможности такого преображения, и поэтому даже появле­ние красивого платья и сказочной кареты не делают бал и принца более достижимыми.

Взрослый просто обязан помочь, а это означает — при­нять правила игры, стать добрым волшебником, проводни­ком в этой стране сказок. Бывает немного неудобно играть в сказки, когда сам уже с головой погружен во взрослые дела. (Какие, к черту, эльфы, когда голова забита финансовыми сделками, компьютерными программами или новостями об очередной не сказочной войне.) Но поймите, ребенка вы мо­жете потерять именно в сказочной войне! Там он отрабаты­вает сценарий будущей жизни. Там ему понятней, безопас­ней. Пока он не победит волка в сказке, он не станет храбре­цом в настоящем лесу!

Реальные законы проступают сквозь ткань мифа в очевид­ном, удобоваримом для человека виде. Вспомните героев ро­мана «Властелин колец». Полурослики воспринимали мир в простых образах и простых отношениях. Хоббиты — дети. Они наивны и любознательны, завистливы и склонны к лени. Все это свойственно детям. Главное, что они обладают счастливой детской способностью не задумываться о мире за границами своей страны. Толкиен с удивительной точностью объясняет, почему в их сердцах нет страха: «Сотни лет ничего не случа­лось… Их охраняли». Ребенок, не знающий страха, выросший в безопасном окружении маленьких, посильных вызовов, легко пересекает границы своего мира в поисках новых стран. У Толкиена эти страны расположены на земле и населены эльфами да гномами. В сознании ребенка существует множес­тво не менее волшебных стран, более того, с развитием созна­ния ребенка их число растет, а границы расширяются.

Если ребенок не хочет выходить за рамки безопасного Хоббитона, чтобы делать открытия, то необходимо пробудить в нем эту способность, НАУЧИТЬ замечать чудеса вокруг се­бя. Не начав внутреннее «путешествие хоббита», детская лич­ность не подготовит себя к подвигам взрослой жизни.

Но сначала такое путешествие безопаснее начать в вирту­альной реальности книжного мира.

ЛЮБОВЬ К ЧТЕНИЮ КАК СПОСОБ ТЕРАПИИ

Шестиклассница Наташа после чтения «Мцыри»: «Я се­годня впервые как-то по-особому читала книгу и почувствова­ла себя внутри. Там был герой… мальчик. Ну, мне показалось, что он — это я. Те же чувства, проблемы… Прожив немного в нем, я поняла лучше свою жизнь».

Семиклассник Андрей: «Я тоже ныряю в книгу. Сначала смотришь — буковки, буковки. А потом ты уже внутри и жи­вешь чужой жизнью».

Рассказ детей о проникновении в пространство художес­твенного произведения, в пространство книги надо воспри­нимать буквально. Мы говорим о таком состоянии человека, когда он забывает о своей материальной оболочке, о матери­альной реальности вокруг него и перемещает свое сознание в пространство, созданное для него гениальным писателем. Ну, если и не гениальным, то обязательно талантливым. В бездарных произведениях нет пространства, туда нельзя нырнуть, они, словно выталкивают тебя назад, в реальность.

В начале прошлого века те же мысли всерьез высказывал Н. А. Бердяев: «Я вижу смысл искусства в том, что оно пере­водит в иной, преображенный мир. Оно освобождает от гнету­щей власти обыденности и тогда, когда художественно изоб­ражает обыденность. Я называю буржуа по духовному типу всякого, кто наслаждается и развлекается искусством как потребитель, не связывая с этим жажды преображения мира и преображения своей жизни… Моя оценка романа связана со способностью автора заставить меня войти в свой мир, иной, чем окружающая постылая действительность».

Человеческому сознанию дана уникальная способность входить в пространство книги, отождествлять себя с героя­ми, сопереживать и т. д. Но, увы, далеко не все дети это уме­ют. Как мы говорим в Китеже: колесики сознания не зацеп­ляются за чужую реальность. Ребенок читает слова и предло­жения, но не погружается в пространство произведения.

Мы уже говорили, что любой, даже чужой опыт может быть усвоен нашим сознанием, только если он эмоциональ­но пережит. Не каждому дано делать выводы, просто наблю­дая течение жизни, не каждый может за цепью событий уви­деть закономерность и в таком виде освоить ее, обрести опыт. Талантливая книга — это специально подготовленная к потреблению эссенция чужого опыта. Настоящее произве­дение искусства пробуждает и чувства, и интеллект, то есть заставляет нас и мыслить, и переживать одновременно, а это и создает необходимые условия для правильного усвоения жизненных истин. Книга дает шанс прожить много жизней, примерить на себя чужие, несвойственные роли и судьбы, убедиться в приемлемости или неприемлемости для тебя лично того или иного жизненного сценария.