Техника безопасности для родителей детей нового времени

пластмассовым совочком в песочнице достаточно четко определяет границы индивидуального пространства. Так ребенок, вышедший в мир, социализируется, то есть через боль осознает границы своего нового тела. Только это тело уже ограничено полем договоров, ожиданий и обид, которые приносит ему обще­ние с окружающими.

Боль — это тоже свидетельство достоверности восприни­маемого мира!

Я когда-то слышал о мамах, которые избегали читать де­тям страшные сказки. Дети росли, не зная о волке, съевшем бабушку, не пугались кощея и не сочувствовали семерым козлятам. То, что должно было быть проработано в нежном возрасте, было спрятано, не пережито. А значит, дети не на­учились преодолевать своего страха.

Один из авторитетов отечественной педагогики В. Ники­тин, говорил, что вредно жить в стерильных условиях, ребе­нок должен время от времени соприкасаться с грязью, полу­чать порезы и царапины, чтобы его иммунная система на­училась бороться с микробами. То же касается и умения ребенка противостоять страхам. Это тоже вызов окружаю­щей среды. Помните, волк должен съесть бабушку! Но если бабушку съест реальный волк прямо на глазах ребенка, то мы получим еще один случай, требующий терапевтического вмешательства.

Новые слои добавляются пластами, словно нарастают го­дичные кольца у дерева. Святослав в три года съездил с мамой в Москву. Провел там неделю. Вернувшись в Китеж, вошел в дом с теплой улыб­кой: «Здравствуй, папа!» Приятно, но чего-то в этой реакции мне не хватало. Не так возвращаемся мы из дальнего путешес­твия к родным пенатам. Следующее утро Святослав начал с ревизии всех членов своей семьи: «Мама — Ира, папа — Дима, Саша, Вася, Кирилл…», — донеслось из кроватки вместо: «Доб­рое утро!» Потом пошел в детский сад, встретился со сверс­тницей Настей. Жизнь вошла в привычную колею. И вот уже вечером, перед отходом ко сну, отложил он игрушки, задум­чиво уставился в пространство и сказал: «Мам, это стены? Это мой дом? Это Китеж?» — и закричал: «Ура!!!» Больше дня понадобилось Святославу на обобщение полученного опыта, поиск отличий между домом и «не домом» и выдачу эмоцио­нальной реакции, соответствующей нашим ожиданиям.

БОЛЬНО? ИДЕТ ЗАПИСЬ ПРОГРАММЫ!

Вот маленькая личность научилась говорить, и это зна­менует качественно новую стадию в ее развитии — выход в Общество людей. К столкновениям с физическими телами добавляются столкновения сознаний.

Часто познание Мира-общества идет через боль столк­новений с невидимыми границами окружающих созна­ний.

Как-то вижу, Святослав рыдает во весь голос. Я подбегаю:

– Упал? Кто-то ударил? Где болит?

– Меня Вадим дураком назвал.

Глаза позволяют не столкнуться только телами. Первый случай столкновения с плотностью чужого сознания оказал­ся болезненнее, чем столкновение с плотностью физическо­го мира. Впрочем, скоро ребенок научился отражать эти уда­ры и наносить их. Так мир учит защищаться и «держать боль».

Ударяясь об углы и стены, ударяясь о плотности челове­ческих отношений, о наши замечания и наказания, расту­щий человек обучается видеть то, что может принести физи­ческую и душевную боль. Так он начинает видеть мир таким, каким требуют те, кто ласкает и наказывает. И отчасти изме­няется в соответствии с нашими ожиданиями. Можно ска­зать, мир обтачивает мягкое существо, придавая ему форму более подходящую для выживания в окружающей реальнос­ти.

Родители — главные защитники ребенка, они же — ос­новное препятствие на пути его развития.

«Пожалуй, первое яркое воспоминание — мне три года. Отец в госпитале служил, он меня взял с собой, и по дороге мы зашли в магазин. Вот я и помню, как стою у магазина: отец купил жвачку, мне хорошо. Потом у того же магазина с мамой, рядом велосипед, я его оставил у входа, можно сказать, бросил без присмотра, а на него машина наехала. Я очень жалел свой велосипед, и при этом во мне была смесь вины, обиды на мир и страха, что мама будет меня ругать за мою ошибку. Вот вспо­минаю страх, жутко. Почему? Ожидание, что отругают.

Мое следующее воспоминание об отце: отец напился, скан­дал, сижу, забившись в кресло. Страх и беспомощность».

«Меня угнетает воспоминание о собственной вине! Мне где-то лет семь. Мы сидим с бабушкой, занимаемся французским. Мне не хочется. Я подбиваю розетку ногой, чтоб свет не рабо­тал. Бабушка волнуется, не может найти поломку в лампе. Потом мама заметила. Отлупила. Для меня это была игра. Но потом я осознал, что поступил плохо. А вскоре бабушка умер­ла — чувство вины. За день до этого она учила меня французс­кому, и я ее расстроил плохими знаниями, потом ее увезли в больницу, и я связал эти два явления. Решил: это из-за меня».

В Махабхарате, древнейшем эпосе Индии, написано о золотом веке: «Стоило лишь помыслить и результат — вот он. Люди свободно ходили на небо и видели лики богов». А потом следует великая битва на Курукшетре или, если хотите, из­гнание из рая, начинается познание добра и зла.

Так наши дети уходят из блаженного состояния детской безответственности и защищенности в реальность, где при­дется в поте лица добывать хлеб свой. Важно сделать это рас­ставание с раем наименее болезненным, чтобы ребенок не испугался дальнейшего жизненного пути, не обвинил в «из­ гнании» вас, своих родителей.

В общем-то, мы очень мало знаем. Мы предполагаем, что некая программа заложена в ребенка от природы и отвечает она за то, что вообще ребенку удается увидеть и осознать в окружающем мире. Даже повседневный опыт, похоже, на­капливается в соответствии с этой программой или, к сожа­лению, под воздействием занесенного вируса страха, нена­висти или обиды. Развивая таланты вашего ребенка, старай­тесь не навредить и не занести новых вирусов грубым вмешательством. Лечить от вирусов трудно и долго (об этом ниже), поэтому лучше не совершать ошибок.

Схематично объясняю:

Ваш сын уронил чашку. Это событие произошло в физи­ческом мире, включило запрограммированные реакции в ва­шем сознании. Как результат, вы его отругали или отшлепа­ли (если у вас и без того было плохое настроение).

Вы вступили во взаимодействие с ребенком, не задумы­ваясь, что в этот момент происходит в его сознании. Чего вы хотели достичь? Аккуратности, покоя? Может быть, в эти мгновения он делал великое открытие, постигая закон все­мирного тяготения. Теперь, получив «эмоциональный удар», бросит развиваться и перескочит в плоскость эмоциональ­ных реакций, которая закроет вопросы «Как?» и «Почему?», оставив память о боли и страхе.

Не думайте, что я преувеличиваю опасность. Постарай­тесь взглянуть на дело глазам взрослеющего младенца.

Вот он рос, радовал родителей одним своим появлением. Вы учили его ходить, потом говорить — и опять, каждый шаг вперед сопровождался горячим вашим одобрением. Он на­учился даже бегать, а ему все чаще говорят: сиди смирно, на­учился говорить, а его просят «помолчать хоть минуту». Где былая радость от его успехов? Раньше бежали кормить по первому крику, а теперь опутывают его жизнь договорами: «Следи за своим поведением», «Иди в школу», «Учись хорошо».

Вы заставляете его отвечать за свои поступки и одаривае­те ответственностью. Это не та награда, которую ожидал ре­бенок. Он переживает сильное разочарование или, скажем, сомнение в справедливости устройства нашего мира.

«Я, пожалуй, не буду взрослеть. У старших больше про­блем», — абсолютно серьезно сказала второклассница Ксю­ша своей учительнице.

Как обычно воспринимает личность процесс уничтоже­ния старой программы и внесение новой? Как КАТАСТРО­ФУ! А как еще можно назвать разрыв привычных связей между явлениями, разочарование в привычных ценностях, пересмотр смысла жизни?