Техника безопасности для родителей детей нового времени

душам, как само со­бой разумеющуюся истину, сообщила:

— Я знаю, что бываю грубой с подругами и даже сестрами. Но ведь это — правильно. Если буду мягкой, то меня просто раздавят. Мир так устроен!

Этой девочке всего 12 лет. В детском доме она оказалась в девять лет. Очевидно, именно тогда окружающая среда за­ставила ее принять, как должное, задачу стать жесткой. Впро­чем, ее папа, склонный к алкоголизму и припадкам ярости, был всегда жестким с миром (добавим, что мир оказался сильней и отец умер). Три года Лиза жила с нами, пробуя на прочность (достоверность) мягкий мир Китежа. Она упорно отказывалась пересматривать свое представление о реаль­ности. Она знала, что у нас «все не по- настоящему».

ПОТОМУ ЧТО СМОТРЕЛА НЕ В РЕАЛЬНОСТЬ, А В ВИРТУАЛЬНУЮ МОДЕЛЬ (ОБРАЗ) МИРА, УЖЕ СУ­ ЩЕСТВУЮЩУЮ В ЕЕ СОЗНАНИИ. К счастью для нее и для нас, нам все-таки удалось изменить эту модель.

Стоит только решить заранее, что мы все-таки решили воспитать.

Интеллект? Чувства? Душу? Чаще всего выбор зависит от родителей, которые принимают решения за своих детей на том основании, что последние еще не способны мыслить.

Некоторые пытаются развивать интеллект, считая, что так делают ребенка более разумным, облегчают ему задачу выживания в нашем мире. Но по большому счету даже это спорно. Одностороннее развитие интеллекта может помочь вашему сыну обыгрывать компьютер, но никак не повлияет на способность быть по-человечески счастливым. И далеко не всегда большой набор знаний является синонимом разум­ности.

И интеллектуальная, и чувственная стороны личности развиваются в полную силу в движении вовне, в стремлении установить все более разнообразные многоуровневые связи внутреннего «Я» с окружающим миром. Это стремление оп­ределяется на человеческом языке как интерес к нуждам ок­ружающих, сочувствие, эмпатия 49, любовь. В итоге лич­ность соединяет себя с окружающим миром миллионами ни­ тей, становясь частицей этого мира, тем самым, увеличивая количество каналов получения позитивных впечатлений, ук­репляясь в ощущении своей неслучайности, внутренней полноты и связи со всем миром. Ребенок, смотрящий на ок­ружающий мир лишь с позиции собственной выгоды, лиша­ется тем самым и возможности развития собственной лич­ности. Он воспринимает окружающую среду как нечто ино­родное и враждебное, а отнюдь не как питательную почву, способствующую его росту.

ПРОГРАММА ПОБЕДЫ

Вы уже поняли формулу успешного воспитания?

Не читать нотации, а создавать ситуации «вызова», на­талкивающие на правильные ответы. Долгая, кропотливая работа, но зато обретенный таким образом опыт, станет по­бедой вашего ребенка!

Опыт, доставшийся путем больших усилий, хранится с особой заботой.

Когда собственного опыта ребенку не хватает (а его, как правило, и не может хватать), то выводы делаются с исполь­зованием информации, почерпнутой из сказок, фильмов, за­мечаний товарищей- пупсиков, и если вам, родителям, везет, то с учетом и ваших объяснений.

Вот тут-то вы и можете вмешаться.

Опыт собственной интроспекции

Мне четыре с половиной года. Я впервые выехал из Мос­квы на природу. Мы с мамой в профсоюзном санатории под Москвой на Клязьминском водохранилище. Помню непри­вычный запах сардельки за завтраком, лыжных мазей и сне­га. Почему все-таки запахи особенно запомнились? Там ма­ма впервые поставила меня на лыжи, да еще и без палок, чтоб я лучше научился скользить по лыжне. Сказала, махнув ва­режкой в сторону огромных заснеженных елей: «Я буду там». И уехала попеременным двухшажным ходом. Я помню про­секу в лесу среди снежных деревьев, помню, как бежал, то есть скользил, за мамой. Плакал, но старался.

Видимо, тогда невозможны были привычные эмоцио­нальные реакции, потому что само место, в котором я ока­зался, было абсолютно непривычно. Совершенно не помню, как она вернулась, что я там себе думал, обижался или радо­вался. Все стерто. Но помню, как мы стояли среди елей, по­хожих на великанов в доспехах из снега, и мама, показывая на маленькую елочку в сияющей снежной вате, говорила: «Смотри, чудо, как в сказке!» И я понимал без капли удивле­ния, что, да, это и есть чудо, как в сказке.

Теперь я могу обозначить испытанные мною тогда чувс­тва как «благоговейный восторг перед красотой и величием природы». Но тогда я не знал таких слов. Я запомнил, что живая природа — это чудо. С тех пор она тем и осталась для меня. А когда мы идем со Святославом в лес, я ловлю себя на том, что моими первыми словами обычно бывают слова: «Смотри, чудо, как в сказке!»

Я видел много удивительных мест в разных уголках зем­ного шара. Но место «первого очарования» уже занято елями в снежных шапках. И когда я слышу словосочетание «как в сказке», я все равно сначала вижу именно этот образ…

Но почему так? Ведь и до и после мама показывала мне много дивно красивых уголков России, возила на выставки, в музеи, рассказывала, привлекала внимание, дарила все, чем обладала сама. Значит, в тот момент в лесу во мне была открыта какая-то волшебная дверь души, позволившая обра­зу беспрепятственно войти и закрепиться.

Мне четыре года, я снова без палок бегу по лыжне, но ря­дом со мной мама. И я, похоже, слышу ее голос, или мне ка­жется, что слышу: «Скользи. Тебе не нужны папки. Просто чувствуй лыжню и скользи». Наверное, тогда мне было не очень удобно, все-таки это была первая неделя, как я встал на лыжи. Но я уже чувствовал, что умею, и радость растущей уверенности побуждала меня рваться вперед.

Вслед за этим воспоминанием проступает следующее: мы с мамой в волнах Черного моря. (Мне 6—7 лет.) И снова стро­гий, но заботливый голос говорит: «Скользи, дай воде тебя не­сти, не надо усилий». Голос звучит как команда, но для меня он знак силы и заботы. Все мое тело при этом воспоминании испытывает радость, наслаждение, легкость, словно во вре­мя полета во сне. Я и потом много плавал в разных теплых морях, но новые впечатления просто вложились, как мат­решки, в первое, самое мощное, которое ничуть не стало бледнее и слабее от такого наложения. Очевидно, эти позд­нейшие впечатления его только усиливали. С тех пор зимняя лыжня под елями и соленая гладь Черного моря — это места моей силы.

О Клязьме я осознанно вспоминаю, наверное, впервые за 40 лет, но именно команда «Скользи!», полученная в то время, легла в основу какой-то более широкой жизненной программы.

Хорошо приучать ребенка к твердым родительским фор­мулировкам, которые хоть и выглядят немного примитивно для взрослого ума, но очень помогают ребенку контролиро­вать себя в условиях ОПИСАННОГО и ПОНЯТОГО РЕБЕНКОМ ОБРАЗА МИРА. Со своим пятилетним сыном я интуитивно остановился на следующих формулах: «Не теряй контроль!», «Соберись!», «Мужчины не хнычут!», «Я буду бога­тырем, а богатыри не боятся!», «Будь справедливым!». Он ус­лышал эти фразы от меня, они понравились ему, отложились в основе его картины мира, и теперь он сам повторяет их. Во многих случаях действуют не хуже молитвы. Святослав бе­жал по улице навстречу ко мне и резко остановился перед со­бакой, которая преграждала ему путь через мостик. Он се­кунду подумал, потом крикнул: «Я богатырь! Богатыри не боятся!» И пошел на собаку. Образ древнерусского богатыря помог ему собрать внутренние силы для борьбы с собствен­ным страхом. Но потребовалось время, чтобы достать пра­вильный образ и произнести «слова силы».

Естественный вопрос: «А что было бы, если бы собака уку­сила?» Поэтому такие эксперименты родители должны по­ощрять только с абсолютно безопасными собаками. В про­тивном случае ребенок может разочароваться в своих силах или испугаться на всю жизнь.

Конечно, от всех трагических случайностей не застраху­ешься. Дозированное столкновение с болью даже полезно. Все равно умение терпеть — одна из добродетелей взрослого человека. В этом случае, я объясняю Святославу: «Богатыри тоже иногда получали раны в бою. И они не плакали, они му­жественно терпели боль».