Техника безопасности для родителей детей нового времени

Заметьте, как часто дети, готовясь к решительному шагу, вслух подбадривают себя. Часто они проговаривают вслух и свои особо острые обиды, то есть, с нашей точки зрения, бурчат, а, по сути, меняют свою внутреннюю реальность.

Базовое представление о радостном многообразии мира и моих возможностей было заложено именно тогда, в четыре с половиной года на Клязьме. И была эта информация столь плотной, полной и живой, что просто не впускала ничего иного в Образ Мира.

Там же, в пансионате на Клязьме, я свалился со второго этажа кафе лбом на каменный бордюр, можно сказать, на глазах у мамы-врача. Помню запах земли, которая осыпалась со лба, когда я встал, не понимая, что случилось, но, уже чувс­твуя себя виноватым перед мамой и раздумывая плакать или нет. Потом — я лежу на руке моей мамы, и рука эта красная от крови. Я все-таки плачу… Шрам до сих пор у меня на лбу.

Но эти воспоминания не окрашены ни страхом, ни бо­лью. Кровь и боль одного момента не смогли стереть продол­жительного, всесильного в своей убедительности чувства ра­ дости при виде блистающих под солнцем снегов и обретен­ной уверенности в себе при звуках маминого голоса: «Скользи! Молодец!»

ВИРУСЫ В ПРОГРАММЕ

Мы уже говорили о том, что в каждом ребенке от рожде­ния существуют энергия и программа ее использования для постоянного развития. Но неблагоприятные воздействия из­вне мешают объемной волне познания равномерно распро­страняться и наслаивать опыт.

Удар о препятствие приносит боль, а она как бы вырезает один маленький сегмент в окружности, и он перекрывается следующим слоем. Но в том направлении рост прекращает­ся. По сути это и есть вирус, который в последствии будет «изнутри» мешать ребенку свободно развивать свои способ­ности. К вирусам относятся страх, обида, ощущение одино­чества. Первые пару миллионов лет эволюции человеческий ра­ зум «затачивался» в основном в общении с природой. Когда людям удалось стать «окончательно разумными», они сами для себя стали реальной угрозой. Все тигры мира не загрызли столько людей, сколько вожди народов. Для выживания ста­ло куда важнее… Не так. Начну еще раз.

Для нашей части человечества дикие звери и катаклизмы как бы потеряли свою вещественность, они остались в Мире природы, которая уместилась в экран телевизора. Зато при­двинулись другие опасности. Для цивилизованного человека теперь жизненно важно вовремя познать безопасные тропы, места кормежки и хищников, которые существуют в Мире-обществе.

Еще неизвестно, что было страшнее для первобытного охотника — встреча с тигром или гнев вождя.

«Я попал в Китеж, когда мне было девять лет. Моего отца посадили в тюрьму, с горя моя мать запила и, в конце концов, забыла про меня. Помню, что после этого, жил у чужих деда с бабкой. Кормили раз в день тухлой рыбой, сами пили. Однажды, когда они были совсем пьяными, дед пырнул бабку ножом, и она начала умирать прямо у меня на глазах. Кровь стекала на пол, и пьяный дед заставил меня мыть пол. Вскоре приехала милиция, и меня забрали в детский дом. И до сих пор я иногда просыпаюсь от кошмара, связанного с той жизнью. Я вижу эту сцену с кро­вью и чувствую, что не в силах что-либо изменить. В Китеже я попытался забыть обо всем происшедшем. Этот мир совер­шенно другой. Он гораздо теплей и удобней. Я знаю, что смогу справиться, но прошлое всегда будет со мной. И я буду делать все возможное на свете, чтоб это больше не повторилось».

«Родители дарили мне мешки игрушек, а времени пообщать­ся со мной у них не было. Я и начал им назло все делать».

«Когда мне было четыре года, я видел, как мой родной папа угрожает ножом маме. Это бывало часто, и он даже мне од­нажды угрожал… Однажды мы переходили дорогу, и маму сбила машина. Она едва успела меня откинуть в кювет. Проснулся я в больнице. Я не понял сначала, что произошло. Только потом мне сказали, что мама умерла…»

«Я убежала из дома на Новый год. Я не хотела идти домой, так как знала, что у меня там пьяная мама, которая дома ме­ня обязательно поколотит. Не было дня, чтобы меня не били. В детском доме было еще хуже, но, к счастью, я попала в Ки­теж».

Дети, переживающие кризис отношений с родителями, вынуждены постоянно думать о собственной безопасности, контролировать окружающий мир, не давая себе рассла­биться.

Большая часть их усилий направлена на охрану собствен­ной безопасности и прочности окружающего мира. В этот момент родители должны быть очень осторожны. Тяжело, но надо научиться перестать считать себя всегда правыми, свое мнение — единственно верным, отвыкайте держаться за фор­му реакции (гнев, возмущение, обида), все достоинство кото­рой в том, что она привычна. Только при таком внутреннем настрое (вообще-то такой настрой называется «любовью») у вас откроется способность понимать, что на самом деле про­исходит в детской душе и какая помощь ей требуется.

Когда я вижу «ребенка с проблемами» — непослушного, пассивного или агрессивного, то я знаю, что источник болез­ни — потеря образа безопасного и стабильного мира.

Дети, теряя доверие к родителям, теряют и интуитивное ощущение пути к собственной самореализации и качества, необходимые для продолжения реализации своей миссии. Инстинкт самосохранения властно диктует: «Обо мне не­кому заботиться, поэтому ясам должен позаботиться о себе».

В семьях неблагополучных (попросту много пьющих), ссоры и равнодушие мешают ребенку сосредоточиться на чем-либо, кроме задачи выживания. В его сознании форми­руется образ опасного, непредсказуемого мира. Он боится действовать самостоятельно, ибо не знает, как среагируют родители. А они реагируют то так то сяк. Ребенок запутыва­ется. Он не понимает, за что его ласкают, за что бьют. Ему не к кому прислониться, чтоб погладили. Какое уж тут самосто­ятельное познание мира, когда надо все время следить за ро­дителями, не случилось бы чего.

Если рядом нет взрослого, способного подсказать и пре­достеречь, то, как в кривом зеркале, у ребенка складывается неадекватный образ себя, своих возможностей.

Если внешний мир бьет по ребенку, то тонкие стенки ко­кона укрепляются, постепенно превращаясь в панцирь.

Какое развитие может быть у куколки, когда неблагопри­ятные погодные условия угрожают смертью бабочке. Внутрен­ние сенсоры сообщают существу — нельзя вылупляться, по­этому метаморфоза откладывается. Наступает этап диапаузы.

«Долгие месяцы, иногда годы, могут жить насекомые в стадии глубокого покоя, или диапаузы. Наступает она при не­благоприятных условиях: в наших широтах зимой, в пустынях и тропиках — в сухой сезон. Тогда всякий рост прекращается, обмен веществ падает до самого низкого уровня. Насекомые могут впадать в диапаузу на разных стадиях развития: одни покоятся в виде яиц, другие — личинок, куколок и даже взрос­лых, например, колорадские жуки».

«Мир животных»

То же самое происходит и с ребенком — он закукливается. Иногда прекращается даже физический рост. Сфера со­знания прекращает расширяться, выжидая более благопри­ятных внешних условий.

Простой здравый смысл подсказывает нашим детям, что в непонятной ситуации лучше закрыться от внешнего мира, «прикинуться шлангом». Панцирь спасает душу ребенка от боли, но препятствует его развитию и вообще любым кон­тактам с внешним миром.

Главная задача воспитателя — изменить этот образ дейс­твия, по сути ставший программой выживания. Но природа так глубоко запрятала «дискеты» с этими «программами», что никаким программистам туда не добраться, без риска сломать саму личность.

Когда я использую аналогии с компьютером, я делаю это только для прояснения некоторых моментов работы созна­ния, но (Боже упаси!) не стоит отождествлять человека с компьютером.

Научиться программированию компьютера в миллион раз легче, чем понять логику развития младенца. Но для серьезной работы к компьютерам подпускают только ода­ренных и образованных, а к