8
Книги Отто Ранка — «Волевая терапия» и «Истина и реальность» — дают обнадеживающий пример углубленного понимания функции воли в личности и важности таких качеств, как свобода, личная независимость и нравственная ответственность.
9
Центральное значение творческой воли во взгляде Ранка на личность видно из следующего его утверждения: «Творческий тип должен творить произвольно из импульсивных элементов и, более того, развивать свои нормы вне идентификации с моралью суперэго до идеальной конструкции, которая сознательно ведет и направляет эту творческую волю внутри личности. В этом процессе важно, что он выделяет идеал-Я из себя не просто на почве установленных, но и на почве выбранных им самим факторов, к которым он приходит после осознавания» («Истина и реальность»).
Ранк объясняет, что такое понимание творческой личностной автономии «делает творческую силу и творческое совершенство понятными с первого раза, в отличие от бессильной и пресной идеи сублимации, которая поддерживает призрачное существование психоанализа» (там же).
10
Еще один аспект ранковской мысли особенно значим для нас, а именно, идея того, что невротик есть «artiste manque», то есть художник, который не может писать. Невротик — это субъект, жаждущий творить, он действительно нуждается в этом, как в принципе и любой человек, — но не в силах по неким причинам заниматься творческой деятельностью. Таким образом, невротик (или в данном случае любой субъект с выраженной личностной проблемой) может обладать необыкновенным творческим потенциалом, но не может уладить противоречие в своей личности так, чтобы эти способности получили эффективное выражение. «Я хотел показать, — говорит Ранк, — что в невротике есть сверхчеловеческая, божественная искра» («Волевая терапия»).
11
«Истина и реальность».
12
Там же. А еще: «На мой взгляд, пациент должен творить себя таким, какой он есть, он должен желать этого и делать это сам, без принуждения и осуждения и без нужды сваливать ответственность за это на кого бы то ни было».
13
«Если человек думает, чувствует и поступает, короче, живет так, чтобы точно соответствовать объективным условиям и их требованиям, будь то в хорошем или в дурном смысле, то он принадлежит к экстравертному типу» («Психологические типы»).
14
«Современный человек в поисках души».
15
Там же. Значение, которое Юнг придавал силе и влиянию бессознательного и иррационального факторов в жизни, видно из следующих утверждений: «Бессознательное порой способно допускать разумное и целенаправленное, что не доступно реальному сознательному пониманию» («Психология религии»), «В людских делах то, что кажется невозможным с позиции разума, очень часто возможно с позиции иррационального. Фактически, величайшие изменения, которым когда-либо подвергалось человечество, происходили не путем разумного расчета, а такими способами, которые современные умы либо вовсе не замечали, либо отвергали как абсурдные и только впоследствии полностью признавали в силу их действительной необходимости» («Психологические типы»). Далее Юнг придает огромное значение фантазии: «Но какое великое творение не было прежде фантазией?» (там же). «Не только художник, но и любая творческая личность обязана всем светлейшим в своей жизни фантазии. Активный принцип фантазии — «игра», и это также принцип ребенка, вот почему он несовместим с принципом серьезной работы. Но без этой игры с фантазией никакая творческая работа происходить не может» (там же).
16
«Современный человек в поисках души».
17
Юнг утверждает, что его «архетипы» соответствуют платоновским «идеям». «Архетипы, — говорит Юнг, — подобны идеям, которые впитываются с молоком матери» (цитата из лекции).
18
