В 1840 году Озургети был еще совсем маленьким городком с беспорядочно разбросанными домиками. Скорее село, чем город. Окрестности его были пустынны. Если не считать нескольких маленьких деревушек с юго-востока и юго-запада, кругом на многие версты тянулись дремучие, непроходимые леса. Большаки, как и сейчас, пересекали городок крестообразно с востока на запад и с севера на юг.
На всех выходах из города, а также в лесах и деревнях стояли заставы повстанцев, и пройти незамеченным, без их разрешения, было невозможно.
Иваника и Баграт (так звали гонцов, посланных в Мегрелию к Дадиани с письмом гурийского дворянства), хорошо зная об этом, сначала собирались итти через лес и, конечно, ночью, в темноте. Однако, этот план показался им опасным, и они решили итти в открытую — прямо по большой дороге.
В полдень они вышли из города по северной дороге и направились в сторону Мегрелии. Только они отошли от города, как услышали окрик:
— Кто идет? Стой!
Дворянчик Баграт вздрогнул и побледнел, но его товарищ Иваника, пронырливый мужичонка, не испугался.
— Свои! Не стреляйте! — спокойно ответил он.
— Свои или чужие, нам все равно, стойте и положите оружие! — закричали из леса, и человек двадцать, вооруженных крестьян окружили их.
— Вы нас приняли за врагов, за русских солдат?— улыбаясь спросил Иваника.
— А вы наши друзья?—закричал один из караульных.— Знаем мы вас, вы подосланы к нам!
— Изменники, предатели! — закричали вокруг.— Не пускать их! Убить!
Будь на месте Иваники неопытный робкий человек, он струсил бы и провалил все дело. Но Иваника был не таков. Он сам рассердился на караульных.
— Много ли вы выиграете, застреливши нас? -набросился он на них. — Мы были у начальника Брусулова! Но вы спросите нас, что мы там делали, зачем: к нему ходили? Нас подослали к нему Амбако Шаликашвили, Бесиа, Петриа и Атармиза и поручили выведать его замыслы. Вот мы и пошли к нему. Сколько страха мы там натерпелись! Чуть на штыки нас не посадили! А мы давай просить: ведите нас к начальнику. Вот и повели нас к начальнику. Вышел к нам Брусулов, да как затопает на нас ногами: «Мужики, сукины сыны, расстрелять их сейчас же!» Нас и в жар, и, в холод бросало, пропали, думаем. Да бог воззрил на нас: нас заметил князь Гуриэли и что-то шепнул Брусулову... «Мои. дескать, ребята, не трогайте их!» «Хорошо»,.— сказал Брусулов и велел нас отпустить. А нас призвал к себе наш князь Гуриэли и говорит нам: «Ребята, я? сам здесь нахожусь для отвода глаз, я ваш человек».. Затем он все нам как по писанному изложил, что к чему! Дела у Брусулова, оказывается, из рук вон плохи. Нам продержаться бы еще немного, и этот собачий сын Брусулов подберет хвост и улепетнет отсюда. А сегодня, когда мы встали, князь и сказал нам: «Уходите отсюда, передайте ребятам: стойте крепко, не отступайтесь от своего». Вот мы и пошли. От страха нас трясло, мы боялись погони. От погони ушли, да вы на нас напали: «Изменники, предатели!» Кто предатель? Вы тут прохлаждались в тени лесов, а Баграт и я гля-дели прямо в очи смерти! Теперь, вероятно, Брусулов рвет и мечет от злости, гонит нам вдогонку гонцов, чтобы схватить нас и обезглавить!
— Погоди-ка, начальник, погуляем мы еще на твоей улице, недолго тебе ждать осталось,— проговорил один из караульных.
— Теперь понял, кто мы такие! — надменно сказал Иваника. — Как же я могу быть изменником, если я на -кресте присягал? Еще многое хотел я вам рассказать, да поздно, времени нет. Сегодня к ночи нам надо поспеть в Сагомари, повидать там Амбако Шаликашвили. завтра надо спешить в Чачхати — к Пегриа, оттуда в Лехаури — к Тоидзе... Сколько еще нам дороги впереди!
— Если так, чего их задерживать? — доверчиво сказал один из караульных.
— Отпускайте их, у них долгий путь впереди! — поддержал другой.
— Спешите, расскажите обо всем Амбако! — заговорили все.
— Ну, ребята, прощайте! Будьте умниками, не доверяйтесь с легкостью всем. Смотрите, не обманули бы вас! — наставлял их на прощание коварный и ловкий Иваника.
Когда они отошли от заставы повстанцев, он вздохнул с облегчением и сказал своему товарищу:
— А здорово мы выбрались!
— Ух, и страшно же было! — ответил тот. — Если бы не ты, пропал бы я, конец бы мне пришел! Ну, и умеешь же ты врать! Мастер! — с завистью посмотрел
Баграт на Иванику.
— Как же иначе? Неужели позволить этим голопузым мужикам оболванить Иванику?
XII
Мегрелия. Дождливое августовское утро. . Народ: суетливо готовился к походу.
Вооруженные люди стекались ко дворцу князя Георгия Дадиани. По приказу своего правителя Дадиани они собирались итти на помощь гурийским князьям и дворянам, теснимым восставшими крепостными
Иные легкомысленные юноши приходили в восторг от предстоящего похода, от ожидаемой военной добычи. Неопытным, жаждущим приключений юношам не было дела до того, правы ли гурийские крестьяне или нет. Достаточно было, что их правитель Дадиани приказал, им напасть на Гурию и разгромить ее. Однако, среди них были и такие, которые задавали себе вопрос:
«Чего мы хотим от Гурии? Что она нам сделала? Справедливо ли наказывать несчастных крепостных, не-довольных своим барином и восставших за свое человеческое право? Нет, лучше нам отказаться от этой затеи и не ходить на Гурию по приказу князя Дадиани и не рисковать своею жизнью ради помещичьих доходов».
Но что могло значить мнение десяти или даже ста человек среди тысяч, с нетерпением орущих:
— В поход! поход!
Среди этих крикунов были такие, которые даже не знали, куда и против кого их ведут. Они шли, как стадо за вожаком,— куда угодно, хоть волку в пасть.
Когда князь Георгий Дадиани узнал, что собралось около двенадцати тысяч человек, он вышел к ним и объявил:
— В Гурии произошло восстание. Мы идем против бунтовщиков по приказу царя, чтобы заступиться за гурийских дворян и помочь им привести к покорности своих крепостных. Отличившихся в этом деле я награжу, а нерадивых — накажу.
После этой речи князь Дадиани сел на коня и выехал вперед. Рядом с ним ехало несколько знатных князей и дворян. Среди них был офицер Отия Джайани. Он так весело гарцовал на своем коне, словно exaл на пир. — Отия, разве ты уверен, что мы победим? Отчего тебе так весело? — спросил его один из едущих рядом с ним князей. — Знаешь, какие гурийцы горячие люди. Они не так-то легко сдадутся.
— Я так всыплю этим чванливым гурийцам, что в течение девяти лет в их стране ни один петух не кукарекнет, ни одна собака не залает! — беззаботно отозвался Джайани.
XIII
На южной окраине Гурии, там, где река Супса впадает в Черное море, лежит обширная долина, которая называется Григолети.
Если живущих поблизости гурийцев спросить, откуда произошло такое название долины, они, не задумываясь, ответят:
— Да ведь здесь однажды изволил отобедать святой Григорий!
Мы не считаем необходимым оспаривать это утверждение и только заметим, что места эти очень плодородны. Теперь здесь раскинулись хорошие пахотные земли, где обильно родится кукуруза. Лесов осталось немного, кое-где торчат отдельные деревья, как клочки волос на облысевшей голове.
Но в те времена Григолети была покрыта такими дремучими, темными, непроходимыми лесами, что только опытный охотник осмелился бы уклониться от дороги вправо или влево.
Там, где теперь гурийский земледелец сеет кукурузу, просо или пасет скот, в давние времена победно
