Друг, этот Пит!
— Хочешь пойти со мной к Гарри? — спрашиваю я.
— Конечно. Конечно. Да, сэр. Порядок! Ух! Ага!
— О'кей, — говорю я. — Идем. Пошли.
— У этого Гарри точно хорошие вещи. Друг, летние брюки. Порядок!
И мы идем к Гарри.
Гарри малаец и носит красную шапку. У него лавка, и он продает африканским парням любую одежду очень дешево. Да, сэр. Друг, эти малайцы! Они кое-что понимают в торговле. У этого Гарри, друг, «бьюик» 1948 года, и это чистая правда. Но в общем он очень славный. Кроме того, друг, он не станет обманывать африканского парня вроде меня. Да, сэр.
А его лавка. Друг, у него множество всякой одежды, и вся она висит перед лавкой. Даже входа не видно, так много у него всякой одежды. И ботинок. И рубашек. Хороших рубашек — это я вам говорю. И у него есть действительно шикарные костюмы, у этого Гарри.
Стало быть, мы с Питом пробираемся между костюмами и входим в лавку.
— Приветствую вас, друзья мои, — говорит Гарри из-за прилавка. — Ах, вы пришли к Гарри за новой красивой одеждой, ведь так? Что скажете насчет хорошенького костюмчика? Только что прибыл. Из страны янки. Свеженький, сегодня утром. Так как?
— Нет, сэр, — говорю я. — Мне нужна новая куртка.
— Куртка? Боже, храни ее величество. У меня есть для тебя курточка, сынок.
И, друг, он уходит за перегородку и возвращается с двумя, может, тремя куртками. Друг, все они красивые. Правда красивые.
— Порядок! — говорит Пит.
— Вот это да! — говорю я.
— Так тебе нравится, сынок? — спрашивает Гарри.
— Мне все они нравятся, друг. Факт, — говорю я.
— Все. Да, сэр. Ух! Гм… Ага! — говорит Пит.
— Очень дешево, — говорит Гарри. — Таким хорошим ребятам, как вы, я отдам все три за шесть фунтов, что скажете? А?
— Друг, мне все они не нужны, — говорю я.
— Боже, храни президента Эйзенхауэра. Это товар от янки, друг. Не какие-нибудь лохмотья. Это товар от янки. Аллах всемогущий! Такого товара вы нигде больше не найдете. Только у Гарри. Шесть фунтов за все, а? Исключительно для вас. По пониженным ценам.
Друг, я должен рассказать вам об одной из этих курток. Она сама черная и тонко так отсвечивает серебром, — вы меня понимаете? И она очень красивая. Друг, я хочу купить эту куртку.
— Гарри, сколько стоит вот эта? — спрашиваю я с черной курткой в руках.
— Ты хочешь эту? — спрашивает он.
— Сколько стоит? — спрашиваю я.
— Боже, храни Соединенные Штаты, — говорит он. — Ты понимаешь толк в куртках. Сразу выбрал лучшую из всех. Прибыла от янки час назад. Честное слово. Всего час назад, как она здесь из страны янки.
— Час назад, — говорит Пит. — Час назад. Ух!
— Да, сынок. Оттуда прямо сюда. Более, храни кейптаунский порт. Три фунта!
— Три фунта за одну эту куртку? — спрашиваю я.
— О'кей, — говорит он. — Можешь взять эту другую за тридцать шиллингов. — И он показывает мне другую куртку. — Да, сынок, эта куртка за тридцать шиллингов — особая куртка. Эту самую куртку носил мистер Рок Хадсон в фильмах. Честное слово.
— Ух! — говорит Пит.
— Эту самую куртку? — спрашиваю я.
— Эту самую куртку. Именно эту самую. Эту куртку носил мистер Рок Хадсон. Боже, храни королеву Елизавету.
— А как ты ее достал? — спрашиваю я.
— У меня есть друзья в стране янки. Они присылают мне эти куртки, потому что знают, что хорошим африканским парням нравятся эти куртки.
— Порядок! — говорит Пит.
— Так сколько я запросил за эту куртку? — говорит Гарри.
— Тридцать шиллингов, — говорю я.
— Аллах всемогущий! — говорит он. — Тридцать шиллингов? Я сошел с ума. В этом городе есть европейцы, которые с радостью дали бы за нее двадцать фунтов, если бы знали, что ее носил мистер Рок Хадсон. Но тебе она нужна, ведь так, сынок?
— Да, сэр, — говорю я.
— Вот что я тебе скажу. Ты мне нравишься, сынок, потому что ты понимаешь толк в вещах. Так вот я сделаю тебе особую скидку. Видишь эту черную куртку с серебряным отливом! Я сказал, что она стоит три фунта. Ведь так? И ты видишь эту куртку, которую носил мистер Рок Хадсон? Я сказал, что она стоит тридцать шиллингов. Ведь так? Я отдам тебе обе за четыре фунта. Что скажешь?
— Порядок, — говорит Пит.
— Это мне подходит, — говорю я.
— Боже, храни Стэнли Болдуина. Решено! — говорит он.
И вот, друг, я даю ему четыре фунта и забираю эти две куртки. Одну из них носил мистер Рок Хадсон. Вот это да!
Тут Гарри говорит:
— Аллах всемогущий! Чуть не забыл. Я вам должен кое-что сказать. Идите поближе.
Он подманивает нас так, словно хочет сказать какую-то тайну.
— Вы, может, ребята, гуляете с девушками, а? — спрашивает он.
— Конечно. Еще бы. Я люблю девушек. Ух! — говорит Пит.
— Значит, ты любишь девушек, сынок?
— Еще бы. Ух! — говорит Пит. — Может, у тебя они есть?
— Нет, ребята, но у меня есть кое-что для вас. Стало быть, вы погуляли с девушкой?
— Конечно. Да, сэр! — говорит Пит.
— И, может быть, через несколько месяцев эта девушка придет к вам и скажет, что у нее будет ребенок, а?
— Нет, сэр. Нет, сэр. Нет, сэр, — говорит Пит.
— Послушай, сынок. Такое случается. Аллах всемогущий! Разве я сам не знаю? Так вот, слушай меня. У меня есть таблетки, сынок. Прежде чем пойти к девушке, выпей такую таблеточку. И тогда у девушки ни за что не будет ребенка.
— Порядок! — говорит Пит. — Сколько стоит?
— Пять шиллингов за сотню таблеток, — говорит Гарри.
— Порядок! — говорит Пит.
— А тебе тоже дать? — говорит мне Гарри.
— Нет, сэр. Я уже взял эти куртки, и вообще у меня не бывает неприятностей с девушками. Да, сэр.
— Это верно, — говорит Пит. — У меня тоже не бывает неприятностей с девушками, зачем же мне эти таблетки? Да, сэр. Мне они не нужны. Порядок! Зачем я говорю, что мне нужны эти таблетки, когда они мне не нужны? Нет, сэр. Нет, сэр. Нет, сэр.
— Ну хорошо, — говорит Гарри, — брысь отсюда оба. Подонки. Черные подонки. Брысь, кафры!
— Я образованный африканец, — говорю я.
— Он не врет, — говорит Пит.
— Подонки, — говорит Гарри. — Может, вам нужны рубашки, а?
— Нет, сэр, — говорю я.
— Тогда брысь отсюда. Убирайтесь к черту вместе с этим проклятым правительством!
