Хрустальное яблоко. Книга 3

Столпников кивнул и ответил на том же языке:

   - Ты навсегда мой новый сын... - и, краем глаза заметив, что Властик прикусил губу, повернулся к нему. - Властимир... - тот подтянулся, всем своим видом показывая готовность к исполнению. - Ты по-прежнему живёшь при штабе? - Властик немного растерянно кивнул, потом поправился:

   - Да... так точно... - и неуверенно улыбнулся: мол, где же мне ещё жить, если никого нет? Из всей большой когда-то фамилии Новицких, вписанной в Готский Альманах, остался только он, Властик Новицкий - да его сестра Света... Остальные превратились в галерею портретов в Зале Памяти пустующего поместья на побережье Енисея - от контр-адмирала Новицкого, смертью героя павшего в боях за Брайт, уже не в космосе, где погибла его эскадра, уже на поверхности, за скорострельной пушкой... до зверски замученного джаго пятилетнего Дани, который так и не сказал ни словечка, не издал ни стона... он и не знал ничего, он, пятилетний, не хотел просто, чтобы враги радовались крикам землянина-дворянина...

   - Пойдёшь жить к нам? - просто предложил генерал-лейтенант. - Ко мне?

   Властик покачнулся. Глаза стали огромными. Он моргнул, облизнул губы. Выдавил:

   - А Светка...

   - И Светку забирай, - сказал глава Военного Совета Большого Круга.

   Властик прыгнул вперёд - молча, стремительно - и повис на Столпникове, расцарапав тому подбородок жёстким погоном. У мальчишки бешено колотилось сердце - ему было тесно под мундиром. А генерал-полковник, неуверенно обняв прилипшего к нему адьютанта, вдруг понял, что стало легче. Намного легче...

   ...А Юрка улыбался - улыбался всем в комнате. Светло и открыто.

  

19. СУД ЧЕСТИ .

РАЗНЫЕ МЕСТА .

Первый год мира и Галактической Эры.

   В зале Палаты Лордов царила почти полная тишина. Такая, что было слышно, как мягко шелестят, словно бы сами собой покачиваясь под высоким потолком, полотнища гербовых знамён. Две огромных занавеси с гербами Англо-Саксонской Империи скрывали большие экраны внешней связи - не гаснувшие последние четверть века, а сейчас наконец-то не нужные...

   Дело, которое сегодня решалось здесь, было внутренним делом Лордов Империи.

   Несмотря на тишину, зал был полон. Более четырёхсот человек ровными рядами занимали скамьи морёного дуба, обитые зелёным сукном. Непривычно яркой для этого зала была палитра мундирных красок - редкий из сидевших на скамьях, не носил военной формы. Не очень привычным для древних стен был и возраст собравшихся. Первое со времён начала войны и после роспуска чрезвычайного Большого Круга Земли заседание Палаты поражало молодостью собравшихся; многих из тех, кто занимал родовые места, вполне справедливо было бы назвать 'мальчишками'. Но что было делать, если старшими мужчинами в своих родах остались именно они - именно им перешли родовые кольца... если эти кольца удавалось сохранить, если что-то оставалось от прежнего владельца.

   Резкий троекратный стук в двери породил в рядах движение - головы поворачивались в сторону входа. Лорд-канцлер спросил звучным голосом, не поднимаясь со своего места:

   - Кто хочет войти?

   - Король! - раздалось из-за дверей глуховато.

   - Мы не звали короля, - ответил лорд- канцлер. Стук повторился.

   - Кто хочет войти? - ответил лорд-канцлер.

   - Король! - раздалось снова. И снова прозвучал ответ:

   - Мы не звали короля.

   Третий раз трижды постучали в двери. И на тот же вопрос: 'Кто хочет войти?' - послышалось:

   - Сэр Эдвард, лорд Оффингем, барон Виндзор, Лорд Империи.

   - Пусть войдёт наш брат, как равный среди равных, - ответил лорд-канцлер.

   Его Величество Эдвард Оффингем, победитель в битве за систему Сельговии, вошёл быстрым шагом - такой же мундирный, как и большинство сидящих в зале. Ещё молодой - недавно ему исполнилось пятьдесят - рыжеволосый атлет с узкими полосками бакенбардов коротко - двумя поворотами головы - огляделся, снимая парадный шлем, прошёл на своё место, сел - поставил палаш между ног - рядом опустил шлем - швырнул в него белые перчатки; всё - практически одним движением. Сложил узкие длиннопалые ладони на рукояти палаша; по залу прошло движение - почти все молодые и немало лордов постарше повторяли позу короля. Скорей неосознанно.

   Можно было начинать.

   - Мы собрались здесь на первое наше заседание после победы Земли, чтобы решить тяжелый вопрос, - заговорил лорд-канцлер. - Это - судьба одного из нас. Всем вам, лорды, известен чудовищный поступок сэра Нилана, лорда Вайпера, барона Инис, Лорда Империи. Означенный лорд в дни войны, в то время, когда нашими врагами Большому Кругу была предложена позорная капитуляция, готовил измену Человечеству.

   Хотя практически все присутствующие были хорошо знакомы с этой на самом деле позорной историей, по залу пронёсся невольный вздох. Введённая ещё в начале войны чрезвычайная и обязательная для обеих Империй и всех автономий статья оказалась практически бесполезной. Она предусматривала наказание для тех, кто 'осознанно, без понуждения и по своей воле будет предпринимать действия словом или делом, направленные во вред Человечеству.' Но таких случаев за всю бесконечную войну произошло едва с десяток. И среди изменников не было ни одного дворянина. Поэтому первоначально в историю лорда Вайпера просто отказывались верить даже те, кто занимался расследованием. Лишь работа Геральдической Палаты (1.) дала настолько прямые и ясные доказательства, что сомневаться стало бессмысленно...

  

   1. Геральдическая Палата в Англо-Саксонской Империи занимается не только родословными и родственными связями дворянства. В её функции входит расследование сомнительных или даже преступных деяний, совершённых дворянством.

  

   И всё-таки произошедшее было настолько диким, что и после окончания расследования в это отказывались поверить - нет, не разумом, а тем, что называется, наверное, 'душа'. Вот и сейчас зал молча внимал словам лорда-канцлера, который зачитывал материалы обвинения. Само их звучание казалось скорее вычиткой из материалов дела о психической травме, полученной в бою, причём не дворянином. На некоторых лицах даже появились недоверчивые улыбки, кто-то перешепотнулся. Но большинство оставались холодно-бесстрастны, лишь поблёскивали глаза, да кое-кто поигрывал пальцами на рукоятях палашей. Однако, когда прозвучали слова: '...будущая Земля как Конфедерация, а не как империя, как страна, где нет агрессии, дубового милитаризма и толпы паразитов-дворян во главе с бездарным ничтожеством на троне. Увы, но дворяне - это целиком паразитическое сословие. Они ничего не производят, не занимаются наукой или бизнесом. Они только командуют и прожигают жизнь... ударные силы империи сейчас уже уничтожены, инициатива и способность к наступательным действиям ею безвозвратно утрачены. Дальше пойдет добивание. Земля продержится еще 2-3 года и кончит безоговорочной капитуляцией и судом над военными преступниками...' - спокойствие изменило практически всем дворянам. Не помогли ни воспитание, ни врождённое английское спокойствие - слишком нелепы в своей чудовищности... или чудовищны в своей нелепости?!. были эти слова. Лордов переполняло непонимание. Как можно было так говорить об императоре?! Ведь из Дома Оффингемов за годы войны погибли каждые восемь мужчин из десяти! И что значит эта глупость про дворян, которые якобы не занимаются наукой? Никто не подсчитывал, конечно, никому не пришла бы в голову такая глупость - что-то делить - но у каждого из сидящих в зале людей старше двадцати лет была минимум одна научная работа. И откуда это дикое древнее слово БИЗНЕС в отношении дворянства?! Дворяне воины, этим они и занимались... Кто военные преступники?! Разве Земля начала войну?! Какой 'суд над военными преступниками'?! Всем известны - точнейшие данные были затребованы и взяты у врагов после победы - списки тех, кто должен был стать заложниками-полурабами на чужбине: это тысячи детей, совсем малышей, из семей офицеров и учёных... Как можно смаковать возможность поражения своей Отчизны - да будь она даже сто, тысячу раз не права?! Как можно хранить в своей душе такую злость на своих же братьев?!

   - Оскорбление правящего дома! - раздался чей-то звенящий от ярости совсем юный голос. Его поддержали другие - разные:

   - Ложь!

   - Ложь и предательство!

   - Измена!

   - Смерть ему!

   - Смерть!

   - Он сошёл с ума! - крикнул кто-то, и установилась почти облегчённая тишина. Это могло быть пусть странным, притянутым за уши - но всё-таки объяснением...

   - Лорд Вайпер рассчитывал после победы Чужих получить пост координатора по связам с оккупационной администрацией, - сухо подытожил лорд-канцлер.

   Стало тихо. На этот раз - совсем. Мёртво. И в этой мертвенности со своего места поднялся Эдвард Оффингем.

   - Говорю как высший судья Имперского Суда Геральдической Палаты, - сказал он, упирая палаш в пол и скрещивая на его рукояти ладони. Зал поднялся - как один человек. - Сэр Нилан, лорд Вайпер, барон Инис, Лорд Империи, обвиняется в оскорблении правящего дома. Измене словом и делом Человечеству, совершённой осознанно, без понуждения и по своей воле. Во лжи, недостойной Лорда Империи и не приличествующей ему. Находясь в здравом уме и твёрдой памяти, он не может рассчитывать на снисхождение за свои проступки и повинен смерти через усекновение головы. Ни родне преступника, ни их чести не будет причинено никакого урона, ибо доказано, что они не помышляли о