что у него нет лишних денег!
В подавленном состоянии он находился не из-за настырного дизайнера (этот парень не первый и не последний; Харо Костангериос умел осаживать тех, кто пытался нажиться за его счет), а из-за Илси. Лионелла права, дальше это продолжаться не может. Если раньше девчонка его просто раздражала – бледная, хилая, неловкая, до противного похожая на свою мать, – то теперь, украдкой наблюдая за ней, губернатор испытывал страх. Маленькое синеглазое чудовище двигалось грациозно и стремительно, улыбалось, когда хотело, и в грош не ставило авторитет старших. В первый же вечер, когда Илси приехала в резиденцию, губернатор попробовал добиться от нее прежнего послушания. Брр... При воспоминании об этом его до сих пор передергивало.
Они ужинали в столовой на втором этаже. Губернатор искоса поглядывал на Илси, отмечая тревожные изменения: та подросла на несколько сантиметров и загорела под искусственным солнцем Тренажера; в глазах появился упрямый блеск – не моментный, как раньше, а постоянный; движения стали точными, уверенными, теперь она ничего не роняла на скатерть или под стол; загрубевшие костяшки пальцев неприятно контрастировали с многослойными кружевными манжетами. Решив, что надо поскорей поставить ее на место, он властно произнес:
– Жить будешь дома, а не у этого безмозглого шалопая, поняла?
Илси вскинула голову:
– Мой брат – не безмозглый шалопай. Это самый умный и порядочный человек среди всех, кого я знаю!
Гм, среди всех, кого она знает? Значит, отец для нее на втором месте?..
– Деточка, да что ты говоришь! – всплеснула руками Лионелла. – Что про нас люди подумают! Я знаю, кто тебя научил таким плохим мыслям. Эта самая, как ее...
– Дрянная шлюха с Шелконы, – исподлобья глядя на дочь, подсказал губенратор. – Если она еще раз прилетит на Валену, я засажу ее в тюрьму! Паршивая проститутка...
Девчонка сидела, прижавшись к спинке стула, и молчала. Потом он услыхал ее тонкий напряженный голос:
– Пожалуйста, не говорите так про Карен! Она все равно лучше вас!
Взбешенный губернатор вскочил, опрокинув коллекционный императорский стул. Илси уже стояла в боевой стойке. Он вовремя вспомнил, что она прошла через Тренажер, и опустил поднятую для пощечины руку.
– Ты всегда хотел, чтобы я умерла, но я не умру! – глядя ему в глаза, бросила Илси. – Больше ты никогда меня не ударишь!
Губернатор в бессильной ярости скрипнул зубами. «Ты хочешь, чтобы я умерла», – так сказала проклятая сука Наоми, и сейчас ее чертово отродье вновь повторяет эти слова. Как будто Наоми мстит ему из могилы... Резко повернувшись, девчонка вышла.
– Харо, да что с ней такое? – прошептала Лионелла.
– Ничего! – рявкнул губернатор, пиная стол. – Надо было присматривать за ней, не оставлять ее с кем попало! А ты позволила ей дружить с проституткой! И зачем я тебя здесь держу!
– Я позволила?! – взвизгнула Лионелла.
– Заткнись, убью! – предупредил губернатор.
Та поглядела на него и съежилась. Впервые в жизни ему удалось одержать над ней верх... На шум прибежала прислуга.
– Убрать, – процедил губернатор, кивнув на перевернутый стол, осколки посуды и остатки ужина на полу.
Он долго не мог успокоиться: спасовал перед собственной дочерью, шестнадцатилетней соплячкой... А теперь еще надо терпеть ее присутствие в доме. Будь его воля, он бы с радостью ее вышвырнул: пусть катится хоть к Норберту, хоть ко всем чертям, но старый Премьер-Губернатор долго не протянет, а если поползут слухи о том, что Харо Костангериос – плохой отец, его шансы занять высший пост будут невелики. Поэтому приходилось мириться с тем, что Илси ночует в резиденции. Порой у губернатора возникало ощущение, будто он живет под одной крышей с мерзким монстром в человеческом облике. Да, есть такие фильмы, а для него это стало явью... И он не видел ни одного способа избавиться от Илси, не уронив свой рейтинг. Разве что его выручит какой-нибудь несчастный случай... Но те, кто прошел через Тренажер, просто так не погибают.
Он откинулся на мягкую спинку диванчика. Главное – дождаться утра. Утром девчонка уйдет в школу и вернется только поздно вечером... Опять послышались шаги. Лионелла шла нетвердо, хватаясь за светящуюся стенку, но в ее глазах сверкало торжество.
– Харо, я поняла, что надо сделать! – Она остановилась, от нее пахнуло лекарствами и приторными духами. – Психушка, вот где спасение!
– Ты хочешь подлечиться в психушке? – оживился губернатор (давно пора!), но Лионелла сердито проворчала:
– В отличие от тебя, я нормальная... Это Илси надо отправить в психиатрическую клинику. Там всех буйных делают тихими, и она там успокоится. Харо, я хочу нашей девочке только добра! Пусть она опять станет такой, как раньше. Психушка – единственный выход.
Подумав, губернатор понял, что Лионелла нашла идеальное решение. Да, все будет выглядеть вполне пристойно: выйдя из Тренажера, Илси вернулась в школу, приступила к занятиям, и от переутомления (отвыкла от учебы) произошел нервный срыв; ее ненадолго поместили в загородную клинику профессора Улервака... Отлично. Утром он вызвал Улервака для беседы с глазу на глаз; объяснил, что Илси – дегенератка по материнской линии, с детства закомплексованная, неуравновешенная, истеричная. Психиатр слушал, нервно гримасничая, потом заметил:
– У меня уже были такие пациенты, господин Костангериос.
– Я хочу, чтобы вы управились побыстрее. Надо, чтоб она стала тихой, покладистой, понимаете? Сколько времени на это уйдет?
– Вы сможете взять ее домой через две недели, господин Костангериос.
Илси забрали прямо из школы: Лионелла договорилась с директором, и девчонке сказали, что она должна пройти медосмотр, который все ее одноклассники уже прошли в начале учебного года. На «медосмотр» ее отвезли в клинику профессора Улервака.
– Харо, она там! – сообщила Лионелла, вернувшись после полудня. – Как я за нее рада! Я ведь только добра ей желаю...
Наконец-то губернатор вздохнул с облегчением.
Погода стояла безветренная и не слишком холодная, поэтому, когда сестра не пришла вовремя из школы, Норберт не почувствовал особого беспокойства. Наверное, захотела прогуляться. Правда, раньше она всегда звонила, если задерживалась, такой у них был уговор... Трель видеофона. Это оказалась не Илси, а Лера, с которой он на днях познакомился в баре. Он предложил ей встретиться вечером; потом, после недолгого раздумья, набрал номер школы. Секретарша сообщила, что Илси Костангериос после уроков отправили на медосмотр, обязательный для всех учащихся, и там у нее выявили грипп Никорьяна в начальной стадии. Эта новая разновидность дает серьезные осложнения, девочку на две недели поместили в больницу. В какую?.. Ее близкие знают.
Норберт позвонил в резиденцию. Тетка сказала то же самое, добавив, что в больнице карантин, посторонних не пускают, но через две недели Илси выпишут, не надо за нее волноваться. При этом Лионелла сладко улыбалась и говорила с нелюбимым племянником преувеличенно ласково. Больница загородная, частная, там прекрасный уход, Илси лежит в отдельном боксе. Это и директор школы может подтвердить. Не слишком доверяя Лионелле, Норберт еще раз позвонил в школу. Директор подтвердил.
Ну что ж, две недели – это недолго. Жалко, что сестра подцепила именно грипп Никорьяна, но сейчас такой сезон, многие болеют. Аманда вот тоже простудилась... Норберт надеялся, что после Тренажера Илси перенесет грипп легко, без осложнений.
Губернатор и Лионелла сидели в холле на третьем этаже, перед стереоэкраном в полстены, и пили кофе с ликилой. Оба находились в приподнятом настроении: губернатор испытывал несказанное облегчение оттого, что рядом нет изменившейся Илси, и наслаждался покоем, Лионелла
