чисткой стоил на конюшне. Усерднее всех, ка ни странно, себя проявил Стивен. Он успевал буквально везде! Филлириус не участвовал в хозяйственных работах, но вовсе не из лени. Он предпочел заработать, помогая людям тем, что умел лучше всего (не считая прорицания) - целительством. Свой дар он открыто не демонстрировал, маскируя его под разнообразными травами и настойками. В итоге карманы путников даже немного пополнились, и друзья позволили себе провести один из вечеров, потягивая разные хмельные напитки.
Устроившись за самым дальним столиком, они ели, пили и болтали в своё удовольствие после долгого дня и тяжелой работы.
- Ну, уж нет! - внезапно услышали друзья возмущенный голос... Чарльза.
Стивен, у которого был полон рот, едва не подавился от неожиданности, и часть пива пролилась на его бородку. Никто бы не подумал, что пес заговорил, если бы друзья не смотрели в этот момент прямо на него, обсуждая как избавить шерсть от репейника. Как только Чарльз произнес первое слово, сперва все застыли, а потом замотали головами, всматриваясь то в Чарльза, то в Филлириуса, и, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Вдруг раздался дикий хохот.
- Я как чувствовал, что с этим псом не все так просто! - выдавил Стивен сквозь смех, - Уже начал беспокоиться, не схожу ли я потихоньку с ума, подозревая собаку в том, что она 'неестественно лает'. И почему же ты молчал до этого, лохматый друг?
- Просто некоторые из нас относятся к слову с большим почтением, - объяснил Филлириус, - и Чарльз у нас именно такой.
Эллисон чуть не заверещала от радости и, очаровано глядя на Чарльза, спросила его, есть ли ещё на свете говорящие псы.
- Это, вы - люди, говорящие, а я предпочитаю называться мыслящим, - обиженно поправил Чарльз, - Видите ли, дело в том, что вы - люди, первым делом учитесь говорить, и только спустя много десятилетий мыслить. А некоторые из вас и вовсе, учатся только говорить и никогда мыслить. У нас, собак, все наоборот. И нет, я лично, не знаю других псов, способных обличать свои мысли в слова.
Эллисон в ответ погладила Чарльза по голове, и пес довольно, совершенно по-собачьи, завилял хвостом. И так, собеседников стало пятеро.
Дальше дорога пролегала сквозь леса, вдоль год Норгадор, где путники могли не беспокоиться о полукровках, и других людях, жаждущих переклеймить всех магов. Когда поблизости не было деревень, где можно купить еды, ловили и готовили дичь. Филлириус рассказал, что в молодости увлекался охотой и после научил Стивена и Эллисон устанавливать магические капканы и свежевать туши. Ночевали у костра, под открытым небом, порой часами разглядывая звезды, и слушая рассказы Филлириуса о легендарных моментах истории. С рассветом вставали, снимали лагерь и шли дальше, изо дня в день, находя всё новые темы для бесед и потому, никогда не скучая. И так они путешествовали до самой Ровмалы - первого и последнего большого города, который ожидал их на пути к границе.
По прибытию в Ровмалу, двадцать первого августа, они застали праздник - Ежегодное Празднество Света. По приданиям, с первого дня праздника и в течение целой недели, с Горы Йараев спускались высшие духи, а Спутники Жизни Горгота прощали все грехи раскаявшимся. С древних времен, в эти дни повелось прощать друг другу все обиды, просить прощения и исправлять дурные поступки. Каждый день проводились веселые соревнования, турниры, ставились пьесы. Дома наряжали самыми яркими украшениями. По улицам шествовали процессии артистов, певцов, устраивались карнавалы.
Праздник шел второй день, и люди еще не успели перейти к простому кутежу. Их улыбки светились искренним задором и радостью. Как сказал Филлириус: 'В городе не стоит задерживаться, потому что через пару дней эти лица будут расплываться уже не от радости, а от количества выпивки'. Остальные вняли совету и порадовались возможности поглядеть на лучшую часть праздника Света.
Гостиницу искать не пришлось. У Филлириуса в Ровмале жил знакомый, и путники сразу же направились к нему.
Дом оказался настоящим небольшим поместьем на окраине города. Дверь открыл высокий крепкий мужчина, на вид чуть старше Стивена, и, увидев Филлириуса, сомкнул на нем объятия так, что даже немного оторвал от земли.
- Филис! друг мой! Уже, поди, больше года прошло, как ты нас посещал в последний раз!
- Прости Клайв, - вырываясь из объятий, радостно сказал Филлириус, - Ты же знаешь, особо не попутешествуешь... в нынешнее время.
- Да можешь и не говорить! - досадливо согласился хозяин дома и оглядел остальных, - Не представишь нас?
- Ох, да! Извините! Это - Клайв Баллер, мой старинный друг! Клайв, это - Стивен, Адэль и Эллисон, мои новые друзья, которым я, однако, полностью доверяю.
Стивен и Адэль переглянулись с немым вопросом, но их тут же схватил под руки Клайв.
- Тогда чего вы ждете?! Друзья Филлириуса, мои друзья! Проходите!
Клайв затащил их в гостиную, следом вошли Филлириус и Эллисон. Последним, виляя хвостом, вбежал Чарльз. Он уже хотел свернуться клубком у одного из кресел, как увидел неудержимый порыв Клайва кинуться к нему и начать трепать по шерсти. Чарльз ловко проскользнул между нескольких пар человеческих ног и побежал на кухню, крича, что 'не пристало тискать разумных говорящих собак наравне с обычными дворнягами'. Друзья от души расхохотались горделивости пса, и Чарльз, шутливо подыграв им, сделал совершенно собачий кувырок.
Все кроме Филлириуса с интересом рассматривали дом. Он был не только богато обставлен и идеально прибран, но отделан с большим вкусом. На стенах висели гобелены, деревянные панели и лестничные перила украшала резьба. Кем бы ни был друг Филлириуса, жил он не бедно, и, судя по всему, любил принимать гостей. Все с благодарностью ответили на его приглашение остаться на день, и Клайв распределил между гостями комнаты. Чтобы, как он сказал, 'не терять зря времени', он сразу похитил Филлириуса, а остальных оставил на попечение слуг, которых в доме было не меньше пяти.
Вновь все встретились только на праздничном ужине, устроенном в честь гостей, в большом обеденном зале.
- Позвольте произнести тост! - громогласно сказал Клайв, вставая с места, - За моего друга Филлириуса и его славных друзей! Вы очень обрадовали меня, посетив в столь светлый праздник!
- За хозяина дома! За Клайва! - выкрикнул Стивен.
Дружно, они опрокинули свои бокалы с вином и осушили их до дна. Чарльз, сидя возле стола, наслаждался большим куском мяса и непрерывно сетовал на весь человеческий род, неспособный сдерживать свои эмоции после первой же порции спиртного. Довольные, все преступили к еде, периодически произнося дружественные тосты и обмениваясь комплиментами. Гости восторгались домом, хозяин же не раз дивился красоте дам и смелости Стивена (Адэль рассказала как Стивен спас её и девочку от насильников). Позже Стивен сообразил, что Клайв воспринимал его, прежде всего, как не клейменого мага, а Стивен давно понял, что все друзья Филлириуса, как и он сам, явно не сторонники происходящих здесь перемен. После простой беседы, Клайв открыл столь неожиданную для него тему.
- Филис рассказал, что произошло во время вашей первой встречи. Признаться, я удивлен! Какими же сильными союзниками надо обладать, чтобы выбраться из подобной ситуации?! Впрочем, не воспринимайте это как вопрос! я не столь бестактен, чтобы на правах хозяина, вызнавать то, что меня может и не касается. Но чего я не могу не спросить, так это, на чьей же вы стороне?
Вопрос, казалось, повис в воздухе, но ответила Эллисон.
- Я на стороне старых порядков. Из-за новых законов я чуть не погибла! Конечно, я понимаю, что всё началось именно с магов и их преступлений, но нельзя же всех под одну гребенку! Да и не доверяю я этим новым законам, если уж быть честной до конца! Ни на грош!
- А вы какого мнения? Оставаться в стороне сейчас крайне сложно, даже если и ввязываться не хочется, - говоря это, он смотрел на Стивена и Адэль, но потом снова обернулся к Эллисон. - Но я рад, что ты, Эллисон, держишься нашей стороны!
Стивен и Адэль воспользовались интересом Клайва к Эллисон и промолчали. К тому же тема принимала опасный поворот. Одни маги начали нападения на неодаренных; неодаренные обвинили сразу
