получилось. Тогда он начал отступать. Одна из одиннадцати теней, быстро скользя по воздуху, приближалась. Стивен пятился назад, ближе к Адэль, выставив перед собой меч, хотя, по словам Адэль, клинок был бесполезен, но все же Стивен чувствовал себя с ним хотя бы немного увереннее. Не успел он дойти до Адэль, как тварь нагнала его. Его ярость стала еще больше, мозг перестал соображать. В голову лавиной ворвался голос: 'Я боюсь. Я не могу биться. Надо бежать'. Рука Стивена затряслась, он едва удержал меч; колени подкосились. Он чувствовал страх в каждой частичке тела и хотел только одного - сбежать как можно дальше, забиться в самую глубокую пещеру и молиться, молиться, молиться. Он оглянулся, ища путь к отступлению, и тут увидел Адэль. Как же он забыл о ней и Филлириусе? Ведь он чуть было не сбежал, бросив друзей одних! Теперь Стивен понял: он был напуган до смерти, но никогда бы не струсил и не оставил друзей. Твари усилили его страх и довели его до безумия. Стоило ему понять это, и магия твари ослабла, но Стивен не смел надеяться, что безотчетный страх снова не валится на него. Вторая тварь летела прямо на него, и вдруг отклонилась влево и устремилась к Адэль. Стивен прыгнул, преградил дорогу и с ненавистью воткнул лезвие в черный силуэт. В ту же секунду невероятная боль пронзила все его тело, он упал на колени, с ужасом в глазах он наблюдал, как меч покрывается черной коркой, которая медленно, но неумолимо ползла в его сторону. Он собрал все силы и попытался выдернуть меч, но пальцы слушались еле-еле, мышцы совсем ослабли. Тогда Стивен решил отпустить меч, но безымянный и мизинец словно приклеились к рукояти: черная корка доползла до них и боль стала настолько нестерпимой, что Стивен готов был умереть, только бы она закончилась. Оба пальца почернели, Стивен перестал их чувствовать. Из носа потекла кровь, полопались сосуды в глазах, каждый вздох давался с болью, из горла рвался крик. Стивен услышал голос Адэль и обернулся. На мгновение он увидел себя их глазами: он все так же кричал, стоял на коленях, держась за рукоять меча двумя пальцами, но они не почернели, он снова чувствовал их, из носа не шла кровь, не налились ей и белки глаз. 'Боль - иллюзия, - прочел он в испуганных глазах Адэль, - Гони её'. Адэль успела дать бой врагам, но её окружили со всех сторон и уже ставили на колени. Стивен заставил себя поверить в иллюзорность боли и в этот момент его дар пришел на помощь и стал вытеснять чужеродную магию. Тварь отскочила и направилась к Адэль, за ней последовали ещё трое. Стивен поднялся на ноги и направил волну силы в сторону врагов. Но очень слабо почувствовал столкновение. Присмотревшись, он увидел, что твари только пытаются сомкнуть круг вокруг Адэль и Филлириуса, но что-то не дает им это сделать. Каждый раз, когда они оказывались на определенной черте, они с воем отскакивали назад. Стивен не мог понять откуда пришло спасение: от его дара или от Филлириуса, который уже очнулся, но это работало! Подбираясь со всех сторон, твари продолжали натыкаться на невидимую стену, и с воющими стонами отшатываться от нее. И когда у одной из них в очередной раз не получилось прорваться через спасительную ограду, они собрались вместе, и немного повисев в воздухе, быстро уплыли.
* * *
Близился конец второй декады сентября. Утро вышло погожим и теплым, хотя последние дни нескончаемо лил дождь. Сарлакас и весь Гарон, активно подготавливали к двенадцатому ноября - дню, когда пятьсот лет назад, Гарон выиграл Великую войну, но все равно пал, более не способный обеспечить людям жизнь. Владис, зная, как народ любит символичность, страстно желал успеть с коронацией и возрождением страны к этому дню. Гарон восстанет из пепла и праха, спустя пятьсот три года, в тот же день, что и пал. В Сарлакасе, столице Гарона, творилось нечто невообразимое: возведенные за прошедшие несколько лет дома и здания, всех размеров и видов, доводили до ума, заканчивая с такими мелками деталями, как резьба на окнах и внутреннее убранство. Только в один Сарлакас (не считая другие крупные города Гарона) предполагалось сразу заселить около полутра миллионов жителей, для которых уже были построены жилые дома, пока скрытые магией от всякого любопытного глаза. Каждому, кто мог по родословной подтвердить, что он потомок гаронцев, дома давались бесплатно.
Владис уже начал формировать верхнюю палату парламента - палату Лордов. Она будет помогать ему вести государственные дела и состоять из знатнейших людей Валканы, Независимых земель и других стран. В Сарлакасе, и многих других городах, уже есть почти всё, что нужно для жизни. Больницы, школы и университеты с раздельным обучением магов и неодаренных, здания районного управления, библиотеки, храмы Йараев и Одиннадцати Богов-создателей Вселенной. Не обошли вниманием и всевозможные ремесла: улицы Красильщиков, Портных, Оружейников, Ювелиров. От людей требовалось только прийти, и поселиться в новом доме рядом с работой. Владис не боялся, что возникнет неразбериха, споры за дома и недовольства. Много лет подряд его люди искали лучших людей и семьи, что заселят новый Гарон. Им высылали специальные бумаги, где значилась улица и дом, в котором они будут жить, их имена и род занятий вносили в учрежденные Владисом 'книги переписи возрожденного Гарона'. Триста тысяч человек были отобраны с особой тщательностью. Остальные могли приходить и селиться в любом доме, не превышающем стоимость их дома, который они оставят в Валкане, Независимых землях и любой другой стране мира. Нескончаемый наплыв людей, желающих поселиться в новой стране и жить за счет Владиса и честных граждан, контролировался на всех границах Гарона. Войскам и переписчикам на границах было дано строгое указание - в Гарон не должно попасть более пять миллионов человек. Пока. Потом, со временем, города начнут расширяться, и их население, несомненно, возрастет. Всё было продумано и давно решено. Многие не верили в способность Владиса возродить Гарон, тем более что все работы скрывала магия, и люди продолжали видеть только голую землю. И хорошо, ведь когда Гарон возродиться на их глазах, они - простодушные и недалекие - решат, что столь великое дело свершилось всего за несколько минут. И пусть оно на деле свершилось за десять лет, что тоже ничтожный срок, но людей гораздо проще удивить, если дать им поверить, что чудо вершится на их глазах. Многие не верили. Но они все равно шли в Гарон. Кто-то из любопытства, кто-то из желания вернуться на плодородную родину своих предков. Всем им предоставлялись временные жилища в сотнях постоялых дворов, трактиров, гостиниц, выстроенных вдоль основных дорог, ведущих в Сарлакас (единственное изменение открытое всеобщему взору). Так люди могли спокойно добраться до своих будущих домов, увидеть коронацию и возрождение страны.
Над возрождением Гарона трудились десятки тысяч магов самых разных профессий и бесчисленное количество простых работников, каждому из которых уже был предоставлен дом в этом новом мире блаженства и процветания.
После продолжительного осмотра города, порученного Владисом, Роналисса, усталая и измученная, вернулась во дворец. Она смыла с себя всю грязь, привела в порядок растрепавшиеся волосы и переоделась. Из-за работ, непрекращающихся даже ночью, весь город был в пыли, опилках, каменной крошке и прочем строительном мусоре. Единственное место, не подвергшееся массовому застрою, был лес, который, однако, пришлось вырубить, поскольку Инисово поле не могло, по мнению Владиса, вместить всех людей, желающих явиться на коронацию. Это поле - то самое где пол тысячелетия назад произошло решающее сражение Великой войны - Владис так же решил оставить нетронутым, как памятник и напоминание людям о том, что Гарон восстал из пепла ради блага своего народа. Страна расцветала на зависть самым изысканным и прекрасным цветам, ведь ей было дано один раз расцвести и не увянуть более никогда. Подобно городам далекой древности, ныне похороненным временем, Гарон должен был стать мировой жемчужиной своего и последующих времен.
- Великие боги, - вздохнула Рона глядя на себя в зеркало, - неужели я увижу этот день?! - Она была погружена в мысленное созерцание нового, великого Гарона, - Неужели мы все его увидим?
Рона распахнула окна и глубоко втянула в себя смесь диковинных цветочных ароматов: спальня выходила окнами на северо-восточную оранжерею, и запах городской пыли сюда не доходил.
Как хорошо чувствовать эти ароматы после вони тягловых лошадей и потных рабочих!
В дверь постучали. Рона знала, что это посыльный от Владиса. Он ждал от неё отчета о восставших в Киле. Рона мельком бросила последний взгляд на своё отражение и отправилась к Маршалу.
- Добрый день дорогая, - поприветствовал Владис, когда Рона вошла в тронный зал, который будущий император почти не покидал, заваленный государственными делами.
Рона по обыкновению поклонилась и поцеловала перстень Владиса.
