— Корабли с юга – раздался возглас сигнальщика.
Гляжу в том направлении, там из-за горизонта подымались столбы дыма и стали вырисоваться мачты спешащих сюда кораблей. Кого там ещё несёт – подумал я – если наши, тогда кто? Но эти слишком быстро идут. У нас в Рижском заливе нет ни одного быстроходного корабля. Стал вглядываться в приближающие корабли, по их размерению понимаю, что это должно быть два крейсера и пара эсминцев. Наш избиваемый противник как мог, спешил на встречу тем кораблям. На нашей палубе кто-то истошно заорал – Санитара, санитара быстрей. Немец сопротивлялся и вел ответный огонь, его снаряды рвались рядом с эсминцем, нанося ему мелкие повреждения своими осколками. У нас среди комендоров носового орудия было уже трое раненых, а это не способствовало нашей меткости. Как жаль, что у орудий нет бронированных щитов, чтобы защищать комендоров от осколков, а то так мы можем всех их лишиться. А корабли с юга приближались.
В бинокль было видно, что к нам навстречу на полном ходу идут два крейсера с парой эсминцев.
Всё, пора уходить. Возвращаемся назад надо подобрать парочку пленных и уходить. На циркуляции кормовые орудия всё же достали немца и влепили ещё один снаряд в противника, но и он нам третью трубу попортил. Мы быстро развернулись и поспешили к тому месту, где затонул вражеский эсминец. На подходе к точке увидели шлюпку полную людей, гребущих не к острову, а от него. Да это кто-то из экипажа потопленного нами немецкого эсминца. Значит им, удалось спустить её на воду, или её сорвало, когда эсминец тонул почти вертикально, кормой в воду. Подходим к шлюпке – так и есть полная немецких моряков. Заставляем всех кто там находился, а это более 30-и человек перейти на борт 'Новика'. Они, видя что с юга идут корабли, начали всячески задерживать процедуру пересадки со шлюпки на борт эсминца. Тогда мы пообещали им, если не ускорятся с поднятием на борт, то просто при отходе утопим их, пройдясь над шлюпкой. Как только последний наш пленник поднялся на борт, мы тут же направились в сторону Гангута. В это время до наших преследователей было 70 кабельтовых. Нас преследовали только два корабля, крейсер и эсминец, вторая пара занималась спасением своего эсминца. Крейсер открыл огонь, первая пара снарядов разорвалась за кормой в 5–6 кабельтовых и это были не менее 150-мм снаряды, судя по вставшим фонтанам воды. А это значит, что вот эти самые орудия могут нас быстро отправить на дно, если мы позволим им, ещё на десяток кабельтовых приблизится.
Григорий Ксенофонтович, давай не подведи, вы уж со своими людьми постарайтесь как на мерной миле – всё выжать из своих машин.
Эсминец набирал ход, а по корме взрывались снаряды преследователя. Нам приходилось менять курс, чтобы сбить прицел не идти же всё время по прямой.
Михаил Андреевич – обратился ко мне мой штурман Кемарский – тут в трех милях от полуострова начинается песчаная банка, а не посадить нам немца на неё.
— Как ты это собираешься сделать?
Я знаю проход, правда там всего полсотни ширины и четыре метра глубины, но нам этого хватит, а вот ему – и показывает рукой на корму, за которой подымались фонтаны от взрывов снарядов нашего преследователя – нет.
— А ты нас сам не загонишь на эту косу, тогда нам всем настанет конец. Где ты будешь искать свой проход, если за нами идет – и это не эсминец, а крейсер. И пары снарядов с него нам хватит, чтоб встать. Давай от греха подальше, обойдем эту банку, и будем надеяться на машинную команду. А на такой скорости мы твой проход просто не увидим.
— Тогда давайте по самой кромке я проведу, а потом сразу четыре румба в право, и если немцы клюнут то они захотят срезать этот угол. Тогда они могут задеть своими винтами за мель, а если возьмут ещё круче, то и совсем выскочат на неё. Но надо это всё сделать так, чтобы это выглядело, как будто это они заставили нас курс изменить.
Мы чуть довернули к самой банке и теперь под нами было 5- 6-ь метров воды, позади подымалась большая спутная волна, скорость стала падать, как будто в котлах стал садиться пар. Хорошо что это продолжалось меньше мили, но это позволило крейсеру сблизиться на несколько кабельтовых. Один из его снарядов лег непосредственно недалеко от левого борта в обшивке образовались две пробоины от осколков. Следующий залп лёг перелётом метров двадцать, подняв столбы воды по курсу, что даже мы успели в один из них влететь, пока он оседал. Как только мы прошли песчаную банку сразу повернули чуть ли не на 90 градусов, как будто резко меняем курс из-за разрывов с левого борта. Обходя банку с севера, намерено начали сбрасывать ход и как только увидели, что форштевень крейсера глядит на нас, снова начали набирать ход и ворочать курсом на север, как будто собираемся уходить в сторону финского побережья. Крейсер стал резать угол, но видимо на его борту штурман смог определиться, где именно они находятся, и куда этот курс ведёт. Крейсер стал отрабатывать назад и ворочать влево, стараясь вывернуть, но не успел и воткнулся в мель, выползая на неё носом. Отойдя за приделы дальности орудий крейсера, начали наблюдать за действиями противника. Эсминец подошел к своему крейсеру – и видимо сейчас предпримет попытку стащить его на более глубокое место. Мы отправили радиограмму в штаб флота, где сообщили – что немецкие линейные корабли прекратили преследование и повернули назад, о нашем бое у Дагерорта с двумя эсминцами противника и что один эсминец потопили а второй поврежден. О немецком крейсере, что выскочил на банку в семи милях к северу от Дагерорта. И попросили выслать дозорные крейсера, чтобы уничтожить или захватить крейсер противника, пока он сидит на мели. После этого, встали в отдаленности, в ожидании прибытия своих крейсеров наблюдая за немцами. И так, узнав от своих пленных, что нами был потоплен новейший эсминец V-100 в 1500 тонн при четырёх 88-мм орудиях и шести торпедных трубах в 500 -мм. Второй был его собратом V-99 (Впоследствии нам стало известно, что немцы его так и не дотащили до своих берегов, он затонул в десяти милях от Мемеля, и что на эсминце было 14 убитых и 27 раненых. Кроме того, они спасли с V-100 всего 11-ь человек.) А вот этот крейсер перед нами, это 'Пиллау' то есть, это так и не ставшим русским крейсером, 'Муравьёв Амурский'. Заказанный перед войной немецкой фирме Шихау, а после начала войны, немцы крейсер реквизировали для нужд своего флота. С крейсера на эсминец подали буксиры, и теперь эсминец помогал своими машинами сползти крейсеру с банки.
Надо помешать им, а то они освободятся до прихода наших крейсеров, так как крейсер не плотно сел на мель, то может освободиться – высказался старший офицер.
Помешать надо. Но вот у крейсера орудия более дальнобойные чем наши, как бы от него нам не получить подарок. Идём на полном ходу. Фёдоров, попробуй отогнать эсминец, хотя бы на время.
Ваш Высокоблагородие, корабль с юга – доложил сигнальщик. Я посмотрел вначале на юг, где на горизонте показался дым, потом на север, но там дымов не наблюдалось. Эх, сорвалось, не удалось нам захватить немца. Ну и где же наши дозорные крейсера? И что за корабль подходит с юга – немец или наш. Нет, это все же наверно немец. Теперь стало неразумно бросаться в атаку на корабли и отгонять эсминец, если это подходит немец. Пока раздумывали кто это, мы приблизились на дальность открытия огня, наши орудия вновь заговорили. Снаряды ложились около борта эсминца, который не имел возможности маневрировать, так как был связан буксиром с крейсером. Но тут заговорили орудия с крейсера, и нам пришлось отходить на безопасное расстояние. За это время спешащий корабль приблизился на столько что был опознан как немецкий крейсер турбинного типа.
Все, надежд больше нет, сейчас этого снимут с мели и всё – высказал я своё предположение.
Другие офицеры промолчали, кто-то просто с досады чертыхнулся. Все понимали, что флот упустил такую возможность, если не захватить корабль так заставить немцев поступить также как с 'Магдебургом' в начале войны.
Крейсер подходил, он не бросился за нами в погоню, понимая, что на это у него просто нет времени, что в любую минуту могут подойти русские корабли надо спасать своего товарища. Но и подойдя к месту аварии, они все создавали отличную цель, так и просили ну вы что не стреляете, мы тут стоим все в куче. Мы опять на полном ходу бросились вперёд, стараясь идти с носовых углов, чтобы по нам стреляло как меньше орудий и надеяться на свои перелёты. Но и нам приходилось использовать только своё одно носовое орудие. Немец, видя что мы предпринимаем ещё одну попытку помешать им, открыл огонь раньше нас с предельной дистанции которая превышала нашу не менее чем на десять кабельтовых. По нам хоть и могли стрелять только два орудия, но и они стреляли так часто, что казалось крейсер вел огонь всем бортом. Наконец и мы могли открыть огонь, но одна наша носовая пушка да ещё на носу стремительно идущего корабля, когда нос подпрыгивает, не так то легко в кого-то попасть с такого расстояния. Это немец стоит на песчаной банке и его не качает, его артиллеристы имеют хорошую возможность лучше
