Второй шанс адмирала Бахирева

выполнили, противник понес значительные потери как никогда. Только уничтоженными пять боевых кораблей – три броненосца, крейсер и эсминец. (в этот счет не вошел ещё один броненосец списанный немцами и затонувший эсминец, о котором в данный момент мы ещё не знали) Многие корабли повреждены, а некоторые весьма серьёзно. Это значит, что некоторое время они будут небоеспособны, и находится в ремонте. При обстреле порта были нанесены повреждения портовым сооружениям, и стоящим в порту судам. Когда мы оттуда отходили во многих местах наблюдались пожары.

Все это похвально, но надо было все согласовать со штабом – несколько смягчил свой тон адмирал. А теперь расскажи, какой урон вы сами понесли от противодействия противника.

— На вверенных мне кораблях, что выполняли набег к Мемелю, мы потеряли – погибшими 19 человек и ранеными 50. Да это большие жертвы и невосполнимы, мы потеряли отличных моряков и хороших специалистов которых нужно ещё подготовить, но это во много раз меньше чем понёс кайзеровский флот. 'Петропавловск' 'Адмирал Макаров' и 'Новик' нуждаются в ремонте сроком от месяца до двух… На других кораблях мелкие повреждения, их можно устранить прямо на месте, ну в некоторых случаях понадобиться помощь мастеровых, а так можно все повреждения устранить с помощью экипажа. Вот рапорт он составлен на основании рапортов поданных мне командирами кораблей и кроме того проверенных лично мной. Я всё подробно в рапорте изложил о каждом корабле, что участвовал в бою, и какие повреждения он получили.

Канин взял бумагу и мельком просмотрел её, хмуря брови и порываясь что-то сказать, но почему-то сдерживался. Было видно, что он готов разразиться гневом, но вот за что? За то, что без его согласия увёл корабли к Мемелю, так мы предупредили штаб флота, что направились туда. Да, конечно мы его поставили перед фактом. А вот если бы наш поход завершился только одним обстрелом Мемеля, тогда он наверно высказал своё неудовольствие. Не дай бог случись что-то непоправимое, особенно если это была потеря или далее тяжёлое повреждение линкора, тут бы разразился гром и мелькали молнии. А так мы вернулись с победой и с минимальными потерями. Я решил, пока он тут на что-то решается, подсунуть ему ещё один рапорт.

— Ваше Превосходительство, вот ещё один рапорт – это ходатайства на представление к награждению офицеров особо отличившихся в этом походе.

— Мы рассмотрим ваш рапорт. Пока готовь 'Петропавловск' к отправке, завтра он должен уйти в Петроград, его нужно в кротчайшие сроки отремонтировать.

— Ваше Превосходительство у меня одна просьба и она очень не отложная.

— Какая такая просьба?

— Надо послать подводные лодки устроить засаду у сидящего на мели немецкого крейсера. Немцы обязательно предпримут попытку ещё более сильнее разрушить свой корабль, и привести его в полную негодность. Я не знаю, это могут только корабельные инженеры определить, можно или нет, в кротчайшие сроки восстановить этот корабль, или хотя бы использовать его механизмы и вооружение в наших целях. А для этого его пока надо сохранить в этом виде пока не прибудут инженеры и всё не обследуют, а нам такой корабль нужен. Да и как приманку его можно использовать.

— И как это вы хотите всё организовать.

Немцы знают что на корабле произошёл только один взрыв, да он нанёс огромные разрушения, но даже я могу с уверенностью сказать, что его можно ввести в строй, да на это надо потратить не мало сил и времени. Там разрушена только носовая часть крейсера, да затоплено половина отсеков, но сам корабль стоит на ровном киле и на мелководье. Вот поэтому немцы приложат максимум усилий не допустить, чтобы мы вдруг взяли его да подняли и отбуксировали с этой банки, а потом и восстановили. И в ближайшие время они предпримут попытку по его уничтожению могут послать и подводную лодки и крейсера а вероятнее всего броненосцы или даже линейные корабли так как нескольких снарядов хватит для полного уничтожения крейсера. Я предлагаю выслать две-три подводные лодки, и расположить их на удалении шести-восьми миль от крейсера, и подождать гостей. Они обязательно будут. Ещё выслать миноносцы, чтобы не допустить подводные лодки противника, они обязательно самыми первыми попробуют добить корабль. Ещё я предлагаю выставить противоторпедные сети, да в два ряда, чтобы невозможно было торпедировать крейсер. Вот тогда они и вышлют крупные боевые корабли для уничтожения корабля артиллерией, а мы их подождем. Если повезёт, то может кого-то удастся торпедировать.

— Ну, чтож это я распоряжусь, чтобы направить подводные лодки в данный район. И сегодня же пошлю туда эсминцы в дозор.

— Ваше Превосходительство, а минные сети выставить.

— Да-да и их тоже. Михаил Коронатович у вас ещё что-то есть сказать, говорите, я слушаю.

— Я уже не раз говорил, что на островах Эзель и Даго надо организовать площадки для нашей авиации, как для разведки, так и для атаки бомбами обнаруженных кораблей противника. Для перехвата самолетов и дирижаблей противника, которые осуществляют разведывательные полеты.

— На Эзеле уже есть самолёты, но их пока мало, но больше нам не выделяет сухопутное командование, они ссылаются на то, что им самим самолётов катастрофически не хватает. Но даже эти ничтожные силы как могут, препятствуют разведывательным полётам противника. Вот только что пришло донесение – на Балтике в районе маяка Церель были произведены перехваты воздушного противника. Лейтенант Лишин с наблюдателем авиационным унтер-офицером Смолиным на летающей лодке ФБА (балтийцы именовали этот аппарат 'Фуки-буки') вылетели на перехват немецких самолетов, вступили в воздушный бой с двумя аэропланами противника, один из них сбили, другого вынудил отступить, хотя уже и их самолёт был поврежден. Вот видите, наши авиаторы не дают противнику безнаказанно проводить разведку в районе Рижского залива. Да, у нас ещё сравнительно мало аэропланов и гидропланов, и мы будем настаивать на том, чтобы ставка ещё выделила нам дополнительно аэропланы.

Вы знаете, что на апрель 1915 г. вся авиация Балтики имела в своем составе 21 самолет, в том числе на сухопутных шасси (лыжи) пять 'А. Фарман' и два 'Депердюссен', на морском – пять летающих лодок ФБА, две лодки Григоровича, четыре поплавковых лодки Сикорский С-10 и две 'М. Фарман-11'. После изучения опыта применения самолетов различных типов в первых боевых вылетах – летающая лодка ФБА была признана лучшей. Последовал заказ на закупку машин во Франции и на их постройку на заводе В. А. Лебедева в Петрограде. (Лодка эта имела скорость 100 км/ч, скороподъемность на высоту 500 метров – 10 минут, брала максимальную нагрузку 310 кг и стоила 36 тыс. франков).

Но сейчас стали поступать самолеты Григоровича М-5. (Лейтенант Г. А. Фриде (первый морской летчик, пролетевший под всеми мостами на Неве на морском самолете), испытывая лодку М-5, признал ее 'выдающейся'. Он отметил, что 'пятак' (так морские лётчики прозвали М-5) на сдаточных испытаниях превысил данные, записанные в технических условиях. Оказалось, что вместо 275 кг лодка могла принимать 300 кг полезной нагрузки, а положенную высоту вместо 9 минут набирала за 3,5. 'Пятак' очень быстро вытеснил из русской гидроавиации зарубежные машины и стал основным типом летающей лодки, стоящей на вооружении)

Для эксплуатации в зимних условиях наиболее подходил 'М. Фарман-11'. Партию этих самолетов также построили на русских заводах. Летом мы пыталось получить самую малость – всего два сухопутных самолета 'Илья Муромец' для флота. Но переговоры с армейским командованием не дали положительного результата, хотя один из отрядов 'Муромцев' – эскадры воздушных кораблей, был направлен в Зегевольд, это в 50-и километрах от Риги, он будет действовать в интересах Северного фронта и морских сил в Рижском заливе. На сегодняшний день в распоряжении флота числится 34 аэроплана из них 19 в районе Риги, Рижского залива и на острове Эзель.

А нельзя ли попросить начальника воздухоплавательного отдела Морского Генерального штаба капитана 2 ранга А. А. Тучкова, чтобы он обратился к 'шефу авиации' Великому князю Александру Михайловичу с ходатайством, о выделении нескольких дополнительных аэропланов для Балтийского флота. А пока обязать заведующего авиацией – службы связи Балтийского моря капитана 2 ранга Дудорова, (такая была вначале должность у инициатора создания морской авиации Балтфлота) перебросить хотя бы два-три аэроплана на Даго, поближе к сидящему на мели немецкому крейсеру. Там они займутся разведкой кораблей противника и смогут вовремя предупредить наши корабли о появлении немцев.