Второй шанс адмирала Бахирева

противника – корабли прорыва и поддержки. С этих кораблей видели, что стоять на месте слишком опасно и начинали расползаться. Все корабли способные вести борьбу с авиацией открыли заградительный огонь, стараясь не допустить прицельного бомбометания по кораблям.

В это время к нашим самолетам пришло подкрепление в виде четверки гидросамолетов 'М-5'. Гидросамолёты прошлись над палубами кораблей, обстреливая их из пулемётов, заставляя прислугу зенитных орудий разбегаться и прятаться за стальными конструкциями. 'Муромцы', у которых оставалось ещё по шесть двухпудовых бомб заходили на линкоры вице-адмирала Шмидта. Корабли успели сняться с якорей, и теперь набирая ход, стали уходить в разные стороны, пытаясь маневрировать. Да и на помощь немцам спешила авиация, вдали с юго-запада появились многочисленные точки приближающихся немецких самолётов. Немцы чуточку опаздывали. Они не успевали предотвратить бомбовый удар по своим кораблям. Так может удастся хоть сбить один из 'Муромцев', да заработать железный крест, а возможно и деревянный. Так как 'Ильюша' ещё тот, крепкий орешек, чтобы его сбить, одного истребителя мало. (За всё войну непосредственно истребителями противника был сбит один самолет и как говорят, правда или нет, но его атаковало двадцать истребителей) Четверка гидросамолетов 'М-5' полетела навстречу приближающему противнику, чтобы на дальних подступах немного задержать его, пока 'Муромцы' не отбомбятся и не направятся до дому. Немцы не стали слишком заморачиваться с непредвиденной помехой, оставив четвёрку своих самолетов, сами восьмеркой устремились за нашими воздушными кораблями, которые уже успели сбросить свой бомбовый груз на корабли. На 'Рейнланде' бомба попала в башню главного калибра, броню она конечно не пробила, а вот грохот внутри был приличный. Больше попаданий не было, да и против тяжелых кораблей эти бомбы бесполезны. Ими не то что линкор, но и определённо, эсминец одной бомбой не потопишь, тут надо несколько штук, а более крупных бомб нет. Обещали десятипудовых подвезти, но когда это будет, никто не знает. И вот за всем этим, что происходило в воздухе и в море, наблюдали наши подводники и личный состав береговой батареи. А кто имел хороший бинокль, а также дальномерщики, видели как над одним из немецких кораблей, взвилось облако дыма, чем вызвало восторг на берегу. Освободившись от бомб, 'Муромцы' взяли курс на юго-восток, позади них держалась пара 'ФБА', которым приходилось охранять троих, а сзади догоняли германские самолёт. Невольные свидетели очень переживали, видя как более скоростные германские самолёты наскакивают на наших 'Муромцев', им казалось, что 'Ильюши' просто летят себе по прямой и даже не маневрируют. А по ним стреляют и стреляют, и ничего им не делается, а с земли и невидно, что творится на борту этих воздушных кораблей. Кто-то был уже ранен и даже убит, а сами самолёты получили многочисленные попадания и повреждения, но продолжали свой полёт. Вот один из самолетов противника потянул за собой дымный след, направился к спасательной земле. Через короткое время ещё один самолет без всякого видимого повреждения, ни дыма ни огня, он просто спикировал в воды 'Ирбинки'. Со стороны открытого моря, планировала наша летающая лодка, где также шел воздушный бой. Двигатель дымил и за летающей лодкой тянулся серый дымный шлейф, но она тянула к острову, то клюя носом готовая вот-вот войти в пике, но потом всё же выравнивала свой полёт и продолжала лететь, приближаясь к берегу. В это время на волнах догорал ещё один немец, сбитый нашими авиаторами. 'Муромцы' и их преследователи всё отдалялись от своих зрителей на мысе, сейчас бой шел уже над Рижским заливом. С немецкой стороны, был поврежден ещё один самолет, когда он стал уходить в сторону курляндского берега, было видно, что за ним тянется дымный след от поврежденного мотора. С нашей стороны получил ранение летчик с 'ФБА' и ему пришлось приводниться недалеко от своих кораблей, те спасли пилотов и сам самолёт. Один воздушный бой удалился, зато другой проходил рядом почти над островом, но и он недолго продолжался, после того как ещё один немец вспыхнул и начал разваливаться в воздухе теряя крылья, два оставшихся германских самолёта вышли из боя и полетели домой. После боя наши гидропланы полетели к Аренсбургу, возле которого они базировались.

Одиннадцатая глава. Воздушный налет

В ночном небе среди туч, что гнал западный ветер, почти не слышно плыли четыре цепеллина, их нес попутный ветер, только иногда они подправляя курс, заводя два из четырех двигателей. Этот вылет должен был состояться ещё четверо суток назад. Он задумывался как превентивный бомбовый удар по русским кораблям в их главной базе. Надеялись таким способом вывести из строя на некоторое время русский флот, чтобы он не помешал, так как в это же время начиналась операция по прорыву в Рижский залив. Из-за этой операции пришлось перенести другой налет возмездия – на Англию.

С самого начала войны Кайзер Вильгельм II запретил наносить какие-либо бомбовые удары или обстреливать Англию. Так как состоял в кровном родстве с британской королевской фамилией. Война, в которой солдаты убивали солдат противника, считалась делом вполне пристойным и даже благородным. Но стать изгоем в собственной семье из-за того, что снарядами и бомбами, будут убиты английские женщины и дети… Пойти на это Кайзер отказывался. Но, в конце концов, под давлением высшего командования рейхсвера, Вильгельм был вынужден разрешить бомбардировки и обстрелы Британских островов. В телеграмме, которая поступила в главный штаб ВМФ под новый 1915 год, Экипажам боевых кораблей, которые будут участвовать в набегах на английское побережье, а также цеппелинов, категорически запрещалось обстреливать и бомбить что-то кроме военных баз и объектов военного значения, судоверфей, доков, промышленных объектов, и заводов выпускающих военную продукцию.

19 января 1915 года можно считать днем рождения стратегической авиации. В этот день впервые в практике боевых действий немецкие цеппелины атаковали военные объекты в глубоком тылу врага, и не просто в тылу, а на территории Британских островов, ранее считавшейся абсолютно недоступной для нападения с моря или воздуха.

Лондон по-прежнему был исключен из разрешенного списка целей, и здесь на руку немцам сыграли французы. 20 июля они произвели бомбардировочный налет на Карлсруэ. В этот день набожные немцы отмечали праздник тела Христова, и на улицах было много народу. Во время бомбардировки погибло 110, и было ранено 123 человека. Одна из бомб угодила прямо на площадь, где погибло много детей. Реакция общественности, была ужасной. По стране прокатилась волна ненависти к французам и, естественно, ко всем странам Антанты. Даже французские газеты отметили, что этот бесчеловечный акт 'станет прелюдией к будущим кровавым кошмарам'. Кайзер Вильгельм II умыл руки, и разрешение было получено без всяких ограничений. Петер Штрассер, когда узнал эту новость, воскликнул. Наконец-то наступил звездный час боевых дирижаблей! То, чего не могли добиться закованные в броню эскадры линейных кораблей, сделает его дивизион 'летающих сарделек'. Он, лейтенант Штрассер, как древний галл, принесет войну на берега надменной Англии и заставит противника капитулировать в своем собственном логове.

Секретный меморандум главного штаба недвусмысленно указывал: 'Мы не должны отвергать ни один из способов поставить Англию на колени, каким бы фантастическим он не выглядел'

И вот, чтобы лететь на Лондон, был получен приказ нанести удар по Гельсингфорсу. В этом налёте участвовал сам командир воздушной эскадры Петер Штрассер по прозвищу 'сумасшедший лейтенант'.

Прозвище 'сумасшедший лейтенант' укрепилось за Штрассером с легкой руки адмирала Тирпица. Однажды, доведенный до белого каления настойчивыми требованиями командира Дивизиона воздушных кораблей о постройке все новых цеппелинов, адмирал Тирпиц обозвал неуемного аэронавта – 'маньяком, возомнившим, что дирижабли лучше дредноутов'. Раздражение адмирала понять было нетрудно – английский флот с успехом блокировал немецкий флот в гаванях. А Штрассер при каждом удобном случае напоминал флотскому начальству – 'дирижабль способен преодолеть любую стену блокады, какой бы высокой она не была'. Следует заметить, что хотя Штрассер и вызывал раздражение адмирала, но в словах командира дивизиона была изрядная доля истины. В начале войны флот Германии действительно переживал не лучшие времена он был заперт в своих базах и не мог без опаски выйти в море. И поэтому главный штаб ВМФ настойчиво искал способы нанесения врагу как можно более чувствительных ударов. Поскольку традиционные методы ведения войны на море себя не оправдывали, в ход пошли довольно экзотические для того времени новинки техники, такие как подводные лодки, авиация и дирижабли которых раньше не было и вот теперь бурно развивался. И уже кое-какие положительные результаты их применения