заверенные копии моего завещания хранятся у графини Савиньяк, епископа Бонифация и экстерриора Рафиано; а теперь потрудитесь спуститься вниз и проверить, заложена ли карета.
- Жабу его соловей, - растерялся Марсель. - Вы не будете ужинать?
- Я не одобряю кровосмешения, тем более столь омерзительного. - Граф пожевал губами и хлебнул кипяченой воды, готовя язык для нового вина. - Потрудитесь впредь следить за срывающимися с вашего языка образами. Да, я еду прямо сейчас. Я не могу надолго покидать Валмон: астры и кэналлийцы требуют неусыпного внимания, кроме того, я взял слишком мало оливкового масла. Его хватит только до Савиньяка.
- Вы намерены навестить графиню?
- Разумеется. - Кустистые брови взмыли вверх. - Уж не думаете ли вы, что я выбрался из дома ради случайной встречи с запятнавшим мое имя отпрыском?
- Не думаю, - поспешил заверить запятнавший отпрыск. - В таком случае я не передаю свой поклон и свое восхищение госпоже Арлетте?
- Оставьте их при себе, - отрезал Валмон старший, - вместе с сундуками, которые находятся в вашей комнате. Пяти тысяч таллов на первое время вам хватит, а дальше извольте жить за счет вашего нового короля. Не забудьте рассказать Жозефу и Титто, на что похож Фельп.
- Вы их привезли? - Воистину, родитель превзошел сам себя. - Должен ли я выплатить им жалованье за время своего отсутствия?
- Все ваши долги погашены, - пухлая рука поднесла бокал к самому нижнему из трех подбородков, - но их было подозрительно мало. Вы перестали играть?
- Не перестал, - выдержать с отвычки отцовский взгляд было непросто, - но я больше не играю на деньги.
- Я не возражаю против ваших новых игр. - Бертрам Валмон сделал маленький глоток, снова пожевал губами и, досадливо сморщившись, поставил бокал. - Еще не отдышалось… Какова ставка, таков и выигрыш, но, если вы проиграете, я буду вами очень недоволен. Очень. Запомните, у меня нет ни малейшего желания по вашей милости переписывать завещание.
Глава 7. РАГСАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
1
Капуль-Гизайль, теньент Артюр Рюшен, капрал
- Герцог Окделл, - негромко окликнул Аль-до. - Бич еще не вернулся?
- Нет, Ваше Величество. - Камердинера ждали еще четвертого дня, но Джереми не появился, и в голову лезло самое худшее. Святой Алан, ну почему верные гибнут первыми?
- Может ли кто-то из ваших людей заменить Джереми Бича? - деловито осведомился барон Кракл.
- Эндрю Нокс, - с неохотой произнес Дикон, чувствуя себя могильщиком, - но Джереми к генералу Люра был ближе всех.
- Впишите Нокса, - распорядился сюзерен, - и сегодня же с ним переговорите.
- Да, Ваше Величество. - Старейшина Совета провинций аккуратно записал имя и поставил точку. - Госпожа Оллар не будет давать показания?
- Она дурно себя чувствует, - не солгал, но и не сказал всей правды Альдо. ~- Не забудьте послать в Тарнику за Темплтоном.
- Уже послано, - заверил Кракл, - я жду виконта к вечеру.
- Хорошо. - Альдо протянул руку за очередной бумагой. - Когда поговорите с Темплтоном, передайте ему приглашение герцога Окделла.
Дуглас до сих пор ничего и не знает. Ни о смер-
ти Удо, ни об исчезновении тела. Сюзерен решил, что Борн пришел в себя и сбежал, но он не держал еще теплую руку и не пытался слушать сердце. Удо умер, и его тело кто-то унес. Кто-то знающий дом и имевший ключи, скорее всего Хуан.
Сегодня замки заменят, но думать следовало раньше. Успокаивало одно - никаких потайных проходов в особняк не существовало, иначе посланный за подмогой в Октавианскую ночь кэналлиец не выбирался бы через крыши. Не этой ли дорогой пришел ночной гость? Но тело через крышу не утащить. Спрятали в подвалах или в служебных постройках? Дальние конюшни стоят пустыми. Может быть, там?
Альдо дочитал документ до конца, поставил подпись, присыпал песком.
- Кракл, вы хорошо представляете ваши обязанности? - устало спросил он. - Вам досталось непростое дело.
- Ваше Величество, - с чувством произнес косой барон, - я понимаю всю меру возложенной на меня и графа Феншо ответственности.
- Нет, вы не понимаете, - король пододвинул Краклу бумаги, - и не можете понимать. Суд, на котором вы, согласно должности, председательствуете, войдет в историю. Нужно подвести черту под преступлениями Олларов и их пособников, главным из которых является герцог Алва, но все должно быть законно! Вы слышите меня? Даже Кэнал-лийский Ворон имеет право на справедливость. Кто согласился его защищать?
- Увы, Ваше Величество, - вздохнул супрем Кортней, - никто из судебных защитников не решился принять на себя эту миссию. Рискну предположить, что адвокаты боятся делать свое дело хорошо и не хотят делать плохо.
- Что ж, - нахмурился Альдо, - назначим защитника нашим указом, но по вашему выбору. Вы должны довести до его сведения, что следует бороться за обвиняемого, а не против. Найдите лучшего, нам не нужна игра в поддавки.
- Справедливость Вашего Величества вызывает восхищение, - негромко произнес старейшина.
- Значит, восхищайтесь, - пошутил Альдо, - но не здесь. До свидания, барон. Жду вас послезавтра с примерными показаниями.
Кракл с Кортнеем ушли, сюзерен зевнул и забарабанил пальцами по резному подлокотнику.
- Что ж, - заметил он, - будем надеяться, Штанц-лер скажет то, что отказалась говорить госпожа Ол-лар, хотя ему поверят не все. Эпинэ не поверит.
- Робер злится на эра Августа, - объяснил Ричард. - Из-за истории с кольцом.
- Я бы тоже злился, - заметил сюзерен. - Ничего нет гаже обвинения в том, чего ты не делал, а у Робера упрямства не меньше, чем у его кузины. Кстати! Пусть он к ней съездит. Может, до святой Катарины дойдет, что другие скажут больше и хуже, чем она.
- Альдо. - Катари перестала его понимать, но он ее не оставит и не предаст. - Не надо так шутить. Ее Be… Катарина Ариго не может иначе.
- Я не шучу, - живо откликнулся Альдо. - Катарина - ослица, но святая. Не видел бы - не поверил. Там, на каминной полке, заметки твоего приятеля Придда, давай их сюда.
Ричард подал, хотя дорогая бумага казалась липкой. Ровные строки сами лезли в глаза:
- Никак руки не доходили, - пожаловался сюзерен, проглядывая первый лист, - а ведь эта песенка, готов поклясться, важней ерунды, которой мы занимаемся. Ты сколько куплетов знаешь?
- Два, - пробормотал Дикон. Песню он слышал от Ворона, но сказать об этом язык не поворачивался.
- Придд говорит, был двадцать один куплет, - задумчиво протянул Альдо, протягивая Дику прочитанные листы. - Глянь, ты эти знаешь или другие?
