- Она нашла меня в Сакаци, - признался Робер, - и она не была человеком…
- Мир Кабиохов полон творений Его. - Енниоль не казался удивленным. - Но уверен ли блистательный, что видел зеленоглазую Лауренсию, а не лицо ее?
Уверен ли он? Странная красавица приходила в снах, о которых никому не расскажешь.
- Не знаю. - Эпинэ привычно тронул браслет. - Я уехал из Сакаци на Осенний Излом и взял с собой Вицу - алатку из замка. В горах за нами погналась какая-то нечисть, Вица стала Лаурен-сией, а потом не знаю кем.
- Черная Алати полна прошлым, а прошлое хочет стать настоящим, - вздохнул достославный. - Ты думал о зеленоглазой, и она пришла. Если б ты думал о другой, она б тоже появилась, но Ночь Луны разбивает стекло обмана.
А конские копыта ломают лунный лед, и что остается? Пустота… Откуда взялось это подлое чувство? Совсем как на Саграннской дороге, но тогда он был болен, а теперь? Горная лихорадка не возвращается, не должна возвращаться…
- Сын моего отца слышит шум и топот, - го лос Енниоля слегка дрогнул.
Эпинэ глянул в окно: в ворота неторопливо вливался королевский кортеж.
3
- У тебя укромное местечко найдется? - Альдо весело улыбался, но голос был раздраженным и озабоченным. - Я бы пригласил тебя на прогулку, но вряд ли твоей лихорадке это понравится.
- Я здоров, - ляпнул Робер и тут же поправился: - То есть почти здоров. Дня через три отправлюсь в Надор, если ты, разумеется, не возражаешь.
- Не терпится повесить на шею камень? - Альдо вне себя, и неважно почему. Пока Его Величество не остынет, о долгах и гоганах лучше не заикаться.
- Предпочитаю казнь без отсрочек, - повторил чью-то пошлость Робер, - говорю тебе как королю.
- Главное, первую ночь пережить, - хмыкнул Альдо, - потом сплавишь супругу в Эпинэ и езжай к своей баронессе, сколь душе и клинку угодно…
- Стой, - окликнул Робер, поворачивая ключ, - пришли.
- Куда? - не понял сюзерен. - Ты же вроде наверху угнездился.
- Ты не баронесса, чтоб тащить тебя в спальню. А что, во дворце уединиться совсем не получается?
- Кошки его знают. - Сюзерен с любопытством оглядел «Маршальский кабинет» и поморщился: - Ты бы шпалеры сменил, что ли… Предки - это хорошо, но дрались они у тебя не под теми знаменами.
- Руки не доходят. - Эпинэ подвинул кресла так, чтоб реющий над головой Рене «Победитель Дракона» не лез в королевские глаза. - Да и не заходит сюда никто. Я или в жилых комнатах, или внизу с вояками.
- Я пришлю тебе парочку гальтарских шпалер, - Альдо бухнулся в кресло и протянул ноги к камину, - с птичками. Закатные твари, так бы и убил кого-нибудь…
- Ну и убей. - Сегодня разговора не выйдет, а через шесть дней он и не потребуется. - Кракла, к примеру, он косой. Вино будешь?
- Спрашиваешь. - Альдо провел рукой по лицу. - Я устал как собака. А Кракла ты не трогай, он мне нужен… Эх, попадись мне Суза-Муза!
- Так ведь попался уже. - Красное вино напомнило о «франимском виноторговце» и времени, когда они не убивали. - Или ты не об Удо?
- О Медузе, - огрызнулся Альдо. - Эта скотина прислала мне ультиматум! Сунула в бумаги, до которых руки не доходили, сегодня взялся - и на тебе! Теперь понимаешь, почему я к тебе подался? Леворукий его знает, как эта тварь входит и выходит.
- Подземный ход? - предположил Иноходец. - Во дворце должен быть подземный ход.
Альдо вытянул ноги, белые сапоги были в грязи. Значит, злился и гнал галопом.
- Я велел Мевену с Рокслеем простучать стены в Ночном крыле, - Его Величество потер щеку, - и потрясти архитекторов, а пока придется помалки вать.
- А не могло оно со времен Удо заваляться? - предположил Эпинэ. - Какой бокал на тебя смотрит?
- Дальний. Медуза сунул послание в письмо Спрута: я просил его прислать песню, которую ты на коронации орал. Придд прислал, это было после того, как Удо взяли. Робер, у меня голова кругом идет… Это не ты, не Дикон, не Придд, не Матильда со своим псарем и не Мевен. Все! Остальным не верю.
- Не веришь Дугласу и веришь Придду? - Зря он польстился на кэналлийское, кэналлийское будоражит память, но вина из Эпинэ еще горше.
- Удо тоже казался другом, а потом его на чем-то прихватили. - Сюзерен поморщился, словно «Змеиная кровь» оказалась кислой. - Анаксы не могут верить, только думать и знать. Ты был болен, Придд во дворец носа не кажет, а у Дикона ума не хватит. Ладно, кого ты ко мне притащить собрался?
- Давай сперва с Надором решим. - Только б достославный сидел там, где сидит. - Ты меня отпускаешь? Хочу до конца Ветров обернуться, а с гарнизоном Карваль управится.
- Коротышка у тебя толковый, - согласился Его Величество, - но поедешь ты не через три дня, а через десять.
- Я здоров.
- Врешь ты все, - припечатал Альдо. - Но дело не в лихорадке. Ты мне нужен в суде.
- В суде? - зачем-то переспросил Иноходец. - Ты не передумал?
Альдо Первый Ракан досадливо сморщился:
- Эта тварь в Багерлее вяжет меня по рукам и ногам, и потом, я дал слово Посольской палате.
- Ты начал обещать еще в Агарисе. - Пусть не столь громко, но более страшно. - Послам своей очереди ждать и ждать, а суд над Алвой нас не украсит.
- Робер, - сюзерен допил вино и теперь вертел в руках пустой бокал, - я много думал. Гораздо боль ше, чем ты можешь предположить. Все великие державы начинались с похорон.
Эрнани Святой закопал Золотую Анаксию. Золотую Империю зарыли Гайифа с Уэртой, а Тали-гойю - Оллар. Я хочу раз и навсегда похоронить Талиг, а для этого нужны суд и приговор. Без этого эсперадоры и «павлины» решат, что я на троне по их милости. Сейчас они меня признали, но, когда я пошлю их к кошкам, а я пошлю, вспомнят про Золотой Договор и олларского щенка… Подлил бы, что ли!
- Сейчас. - А кого ты не пошлешь? Всем всё обещать и знать, что врешь, кто тебя этому научил? - Ты больше не рассчитываешь на силу Ра-канов?
- Сначала нужно добыть меч и жезл.
- Жезл Левий тебе отдаст.
- Шутишь? - Сюзерен так и замер с бокалом в руке. •
- Ничуть, - какие уж тут шутки, - кардинал сам мне сказал. Жезл будет твоим, как только найдется меч.
- Уже легче, но до меча просто так не добраться. Закатные твари, Фома не верит, что Алва у меня! Ему нужен союз с Кэналлоа и Савиньяками!
- Если хочешь доказать Фоме, что Алва у тебя, покажи его послу, - Робер погладил золотую молнию, она была холодной, - а если тебе нужен суд, суди Фердинанда.
- Фердинанда? - неожиданно развеселился Аль-До. - Ты настоящий маршал: в войне смыслишь, а в политике хвост от носа не отличишь. Я НЕ могу судить Фердинанда, потому что он отрекся и я его помиловал. И я не могу таскать в Багерлее всех, кто верит, что Алва в Хексберг колошматит дриксов. Кстати, ты когда был у кузины?
- Давно, - всякий раз, когда речь заходила о Катари, Робер чувствовал себя последней скотиной, - еще до коронации… Надо ее навестить.
- Надо, - кивнул сюзерен. - Если ты уговоришь ее выступить на суде, тебе цены не будет. Тьфу ты! Это еще откуда?
«Это» вылезло из-за выцветшей портьеры, просеменило к хозяину и бодро полезло по ноге вверх. Утаить Его Крысейшество было не легче, чем Ворона.
- Леворукий, - Альдо глядел на крыса, словно на выходца, - откуда он взялся?
Взяться Клемент мог только из Сакаци, и Робер так и сказал. Клемент сидел на плече и злобненько шипел, за что Эпинэ был хвостатому непоседе искренне благодарен. Крысиные возмущения давали время
