из жесткого обрезиненного воротника бронескафандра. Он не знал, повредит ли это противнику, но все равно не имел возможности предпринять ничего более серьезного.
– Засада! – успел крикнуть Володя, прежде чем рот ему перехватила холодная липкая рука. Он понял, что один из нападавших прижал его к полу, а второй – тот, что с прозрачным куполом на голове – заставил замолчать.
Фонарик на шлеме военврача светил прямо в лицо первому монстру. Пустые, немигающие глаза смотрели на Рождественского, изо рта вырывалось свистящее нечистое дыхание. Свободной рукой урод попытался ослабить хватку военного на своем горле, но не смог ничего поделать. Володя еще сильнее сжал пальцы, монстру это явно не понравилось, хотя реагировал он совсем не как обычный человек. Видимо, болевой порог у него был ниже или воздуха для дыхания ему требовалось меньше.
Лейтенант дернулся, попытался мотнуть головой и, когда у него ничего не вышло, сделал последнее, что ему оставалось, – изо всех сил впился зубами в зажимающую его рот руку, словно бультерьер, поймавший крысу. Отвратительная плоть мертвой ладони неожиданно легко отделилась от кости и осталась у него в зубах. Монстр отдернул пострадавшую конечность, Володя выплюнул его омерзительное мясо и снова хрипло крикнул:
– Засада!!! Назад!..
Первый урод тем временем бросил попытки оторвать руку Володи от своего горла и принялся методично, без замаха бить его по лицу, словно сосредоточенно толок что-то в огромной ступке, используя кулак вместо песта. Один из ударов пришелся Рождественскому в глаз, в голове зазвенело и помутилось. Затем лопнула губа, на язык упал выбитый зуб, царапнув его острым краем, боль обожгла скулу, переносицу, подбородок...
– Сука! – выдохнул военврач и, собравшись с силами, ударил монстра головой в нос. Хрустнула кость, монстр отвалился на сторону, после чего Володя почувствовал, что его хватают за ноги и куда-то тащат. Он взбрыкнул, отбиваясь, но безуспешно. Из темноты вновь появился лоботомированный с куполом на башке и попытался схватить лейтенанта за горло.
Странно, почему они не стреляют, мелькнуло в голове у Рождественского.
Свалка на полу живо напомнила ему драки в школьные годы. Куча мала, когда дерущиеся не обращают внимания, своим достается от их ударов или чужим. Володе прилично попадало из-за лишнего веса, но драться он более или менее научился. Стоило ли это делать, чтобы опять угодить в такую вот школьную потасовку...
Из которой он вполне может не выбраться живым.
– Лежать! – каркнул лоботомированный.
Володя вывернулся из его хватки и рывком сел, чтобы с ужасом увидеть, как его тянут за ноги верхние половины тел тех полумертвецов, кого он срезал первым выстрелом. Одной рукой каждый из них упирался в пол, другой – держался за щиколотку лейтенанта. Вслед за обрубками тащились петли кишок, облитые пенящейся розовой жидкостью, непохожей на кровь.
На осознание увиденного кошмара Рождественский потерял драгоценные мгновения, и его снова атаковал монстр со сломанным носом, из которого торчали бескровные хрящи. Он повалил Володю, налег ему всем весом на грудь и прижал к горлу лезвие боевого армейского ножа.
– Лежать! Молчать! Не говорить!..
– Молчать, пока зубы торчать! – раздался над головой знакомый голос маленького проходимца Бандикута, и в то же мгновение тяжелый каблук с размаху въехал в морду механочеловека. Нижняя челюсть зомби с треском своротилась набок и повисла на вырванных полосах кожи.
Справа коротко мелькнули вспышки армгана – там, видимо, сражался Бордер. Вывернувшись из ослабевших объятий монстра, Володя увидел, как энергик добивает лоботомированного. Бандикут тем временем расправлялся с живыми обрубками, бросившими Володю и пытавшимися ползком удрать в боковое ответвление трубы.
Через несколько секунд все было кончено. Бордер перезаряжал батарею в армгане, Бандикут стоял, прижав ногой к бетонной поверхности голову еще живого урода со свернутой челюстью, все вокруг было забрызгано розовой жидкостью. Кровью не пахло – разило какой-то едкой химией.
– Спирта дай, – задыхаясь, пробормотал Володя, не глядя протягивая руку. Бандикут шустро извлек флягу, сунул лейтенанту. Тот щедро хлебнул, обжегшись, прополоскал рот, выплюнул с утробным рыком.
– Ну и зачем продукт переводить? – попенял Бандикут.
– Я одного за руку укусил, – пояснил Володя, отплевываясь. – Неизвестно, какая зараза... Какая угодно зараза...
– Что это за дрянь? Я таких не видел, – сказал Бордер, разглядывая труп лоботомированного.
– Я тоже не видел. На тебя похожи, – отозвался Бандикут. – Хотя слыхал про таких... А вот мы сейчас все узнаем. Вот этого допросим и узнаем. Пока не сдох.
– Они живучие, – еще раз сплюнув, сказал Володя. Во рту до сих пор стоял мерзкий привкус холодной плоти. – Эти вон меня тащили, хотя вроде бы сразу должны были помереть.
Лейтенант с кряхтением разогнулся, поморгал. Круги перед глазами уже не плыли, только на периферии зрения еще можно было заметить расплывчатые, бледнеющие зеленые следы. Подойдя к располовиненным трупам, военврач с трудом нагнулся над одним из них, всмотрелся и поведал своим спутникам:
– Это не сталтех.
– Подержи-ка своего близнеца, лысый... Точно, не сталтех, – подтвердил Бандикут, глянув через плечо энергика. – Никаких тебе наноматериалов. Кишки, кости... вон желудок, по-моему. Или печенка?
– Печенка... – подтвердил Рождественский. – Посветите-ка, я осмотрю остальных.
Бандикут хмыкнул, но послушно поднял фонарь повыше. Володя перевернул обрубок тела лицом вниз и увидел грубый шов на затылке.
– Нож, – лаконично сказал он, словно хирург на операции, и протянул руку. В ладонь удобно легла рукоять ножа – того самого, которым ему совсем недавно угрожал монстр.
Крови было совсем мало – точнее, не крови, а все той же розовой жидкости, которая явно имела гемоглобиновую основу, но кровью как таковой определенно не являлась. Без особых церемоний взломав кости черепа там, где они срослись после давнего вскрытия, Володя раскрыл их, словно дверцы крошечного шкафа, и застыл, потрясенный.
Мозга внутри не было. То есть вообще. Вместо мозга в свете фонарей тускло поблескивала металлическая сфера.
– Опа, – озабоченно пробормотал Бандикут. – Таки сталтех.
– Не совсем, – проговорил Рождественский. – По сути, это обычный человек. Заменен только мозг. Других изменений нет.
– А я говорил, я говорил! – затараторил маленький сталкер. – Видишь, чего они из людей делают, доктор-врач?! То есть снаружи – человек, а внутри – железяка!
– Что там у вас? – с любопытством спросил энергик. – Я ж этого гада отпустить не могу.
– Сейчас покажу, – пообещал Володя. Он потянул на себя металлическую сферу, оборвал какие-то нити, уходящие от нее в спинной мозг, и, поднявшись, продемонстрировал трофей Бордеру. – Вот. Это его мозг. Точнее, то, что у него вместо мозга.
– Не вскрывай ее! – поспешно предостерег Бандикут. – Мало ли чего наружу полезет! И вообще не трогал бы – вдруг наники ка-ак прыгнут...
Володя поспешно выронил металлическую сферу на пол, словно обжегшись. Она глухо стукнула и откатилась к телу бывшего хозяина.
– Охренеть... – Лысый покачал головой, продолжая удерживать слабо дергающегося и скребущего по бетону ногтями живого мертвеца. – Значит, не сказки... И значит то, что они планируют...
– История про девку вполне может быть правдой. Вот Растаман голова! – с уважением произнес Бандикут.
– Что-то тут не клеится, – заметил военврач, старательно вытирая ладони о скафандр.
– Почему?
– Потому что они не так уж похожи на людей. На зомби – да, но не на людей. И потом... Примитивные
