набрать команду для вылазки в Зону, он бы трижды подумал насчёт кандидатуры Казарезовой. Интересно, красивые ножки всегда идут в комплекте с непомерным гонором?
Вот Леся — совсем другое дело. Она не выставляет свои достоинства напоказ при первом удобном случае, хотя похвастаться есть чем — в этом Тимур убедился, когда их класс ходил в бассейн на физре.
Леся была спокойной девочкой, без особых понтов, и Тимура давно тянуло к ней. Гулять он не предлагал, но, если выпадала возможность, старался быть рядом. Однажды они остались вдвоём на уборку в классе физики, и, помогая переворачивать стулья, Тимур оказался так близко к Лесе, что не нарочно коснулся предплечьем её груди.
В тот момент они сделали вид, что ничего не произошло, но он до сих пор помнил это мимолётное касание, обжёгшее руку даже через блузку и оставившее ощущение незавершённости. Хотелось снова дотронуться до тела Леси, обнять, прижать к себе, но Тимуру не хватало смелости и умения подкатить к ней. Он до этого лишь единожды целовался с девушкой — на дискотеке в восьмом классе, но от той неумелой близости не осталось ничего, кроме дурного алкогольного послевкусия и прикушенной губы.
С Лесей всё должно было произойти иначе — нежно и осторожно. Но она до вчерашнего вечера смотрела на него ровно: без признаков симпатии или неприязни. И вот появившееся в руках оружие вдруг произвело магический эффект: во взгляде Леси появился взрослый женский интерес, который волнует всех пацанов старше тринадцати.
Тимур в предвкушении, что через несколько минут останется наедине с Лесей, налегал на вёсла изо всех сил. Несмотря на то, что гнать лодку приходилось против течения, скорость была приличной — ведь корму теперь ничто не тяготило. Обогнув запруду, он махнул ждавшим на берегу товарищам и ухватился за ветку осины.
— Ну как? — с беспокойством спросил Ворожцов, едва он причалил.
— Каком кверху, — ответил Тимур, не глядя на него. — Нормально всё.
Леся стояла в стороне и о чём-то говорила с Мазилой. Тимур нетерпеливо похлопал веслом по примятому тростнику.
— Я следующая? — обернулась она.
— Да, — слишком поспешно сказал Тимур. И тут же нарочито безразличным тоном добавил: — Можно, конечно, пацанов сначала перевезти, но одной тебе ждать будет не в кайф.
— Я могу с ней остаться, — предложил Ворожцов. — Забирай Мазилу, а потом за нами вернёшься.
Тимур пристально посмотрел на него, но ботан опять выдержал взгляд.
— Леся, садись, — велел Тимур, подгребая кормой вперёд. — А вам, мальчики, вдвоём веселее будет от людоедов отбиваться.
— В реке ничего подозрительного не заметил? — проигнорировав подначку, поинтересовался Ворожцов.
— Заметил, — проворчал Тимур, помогая Лесе забраться в лодку. — Титаник на дне валяется, и русалки вокруг кружат.
— Будь осторожен. Брат говорил, что в воде тоже аномалии встречаются.
Тимур с силой оттолкнулся веслом и в три гребка оплыл запруду. Серьёзность ботана реально бесила. Мнит себя рассудительным, поучает, советами кормит, как старший.
«Надо будет его при случае на место поставить. Перед всеми, публично», — мелькнула подленькая мыслишка, и Тимур хищно улыбнулся ей в ответ.
Леся сидела напротив и смотрела вбок, на полупрозрачную пелену. Утренняя мгла не спешила рассеиваться, хотя уже не было так промозгло, как час назад. Туман жил здесь своей жизнью — неспешной и отстранённой. Он был стражем загадок того берега, приграничной полосой.
Плеск вёсел замирал в текучей дымке.
— Веришь, что та штуковина аномальная существует, про которую Ворожцов рассказывал? — нарушила молчание Леся.
Тимур пожал плечами.
— Наверное, существует. Ведь не просто так его братец с академиками там эксперименты проводили.
— А тебе не страшно? Ну они же вроде собирались омоложение изобрести… А получилось-то — вон как.
— Чего бояться? — усмехнулся Тимур, подгребая левым веслом. — Старпёры лопухнулись, а нам это на руку.
— Ну не знаю, — замялась Леся. — Ворожцов говорил…
— Да что ты заладила: Ворожцов, Ворожцов, — обозлился Тимур. Он совсем не так планировал провести эти минуты вдвоём с Лесей, и упоминание ботана его раздражало. — Лох твой Ворожцов. Раз решили найти источник, значит, найдём и попробуем, как он работает. А Ворожцов пусть домой к маме топает, если трусит.
— Да он вроде не трусит, — нахмурилась Леся. — Чего ты разошёлся?
— Ничего, — буркнул Тимур. Ему уже не казалось, что Леся смотрит на него как-то по-особенному. — Приплыли. Вылезай.
— Не обижайся, — шепнула она и подмигнула. — Мне страшновато, но если всё получится, как мы задумали, то ты будешь молодец.
— Почему я-то? — опешил Тимур, мигом оттаивая.
— Без тебя я бы не пошла.
Леся выбралась на берег и направилась к подбежавшей Казарезовой, оставив Тимура в крайне приподнятом настроении. Воодушевлённый, он бросил что-то ободряющее Сергуне и отплыл в последний рейс, за оставшимися пацанами.
Всё-таки он лидер их группы. Если уж Леся призналась, что пошла за ним, а не за Ворожцовым, то — без вариантов. И дело, видимо, не только в том, у кого крутая пушка.
Задорно борясь с течением и направляя лодку к запруде, Тимур заметил тёмное пятно в глубине, но не придал этому значения. Мало ли что может почудиться в воде под покровом вездесущего тумана.
Пацаны ждали его, устроившись на осине. Как только Тимур подогнал лодку, Ворожцов побросал в неё оставшиеся вещи и сам забрался на сиденье.
— Ничего не забыли? — уточнил Тимур.
— Вроде нет, — огляделся Ворожцов. — Мазила, готов?
Мелкий продолжал стоять в метре от берега и ворошить носком ботинка утоптанный камыш. Сутулился, хмуро глядел в сторону. Тимур обратил внимание, что пацан бледнее обычного.
— Мазила, ты чего? — спросил он. — Нет в реке аномалий. Тебе Ворожцов, что ль, ерунды наплёл? Нашёл кого слушать.
— А я и не боюсь аномалий, — пробормотал Мазила. — Я даже знаю, как выглядят кое-какие…
— Чего тогда?
Мелкий сжал губы в звёздочку, отчего его утопшее в тени лицо стало похоже на недоспелый лимон.
— Я воды боюсь, — наконец выдавил он, так и не двинувшись с места. — С детства. Там глубоко, я знаю. И дна нет.
— Дно везде есть, — резонно заметил Ворожцов. — К тому же тебя никто не заставляет вплавь.
— Всё равно не могу, — дрогнувшим голосом повторил Мазила и шмыгнул носом. — Если глубже, чем по шейку, не могу.
— Так, — решительно сказал Тимур, — воздушных шариков у нас нет, чтоб тебя, как Винни-Пуха, по небу переправить. Так что сигай в лодку и не дрейфь. Совсем страшно станет — зажмуришься.
Мазила сглотнул: кадык поднялся по шее вверх и резко упал, словно поршень. Он неуверенно шагнул вперёд и опять замер как вкопанный.
— Да хватит уже выделываться! — повысил голос Тимур, заставив мелкого вздрогнуть. — Всю дорогу заливал про бравых сталкеров да про то, как Зону будешь бороздить, а теперь струхнул от какой-то речки- вонючки. Живо давай на борт или домой топай!
С шумом втянув побольше воздуха, Мазила набрался смелости и залез в лодку. Резиновое дно под