RLM 04 были нанесены элементы быстрого распознавания: нижний капот двигателя, законцовки крыла снизу и широкая полоса на фюзеляже между шпангоутами 6 и 8 Опознавательные знаки и технические надписи стандартные. На руле направления четыре ряда по десять черных «абшюссбалкен» с красными звездочками сверху.
Получен Криниусом в середине ноября 1942 года. Принадлежал к последней серии модификации G-2, выпущенной заводом фирмы Erla осенью 1942-го. По-существу. является переходной моделью к следующему варианту G-4. От типовых G-2 отличался увеличенными колесными нишами с выпуклостями на верхней поверхности крыла, усиленной и неубираемой хвостовой опорой. Тропический фильтр снят Предварительно самолет имел стандартный камуфляж RLM 74/75/76, поверх которого были нанесены тропические цвета: снизу – светло-голубой RLM 78. сверху и по бортам – песочно- коричневый RLM 79Ь. Кок винта и полоса на фюзеляже между шпангоутами 6 и 7 – белые, RLM 21. Большая часть технических надписей закрашена, опознавательные знаки стандартные. На руле направления, предположительно с обеих сторон, был изображен венок из дубовых листьев с цифрой «100» и рыцарским крестом внутри. Ниже – четырнадцать «абшюссбалкен» с английскими и американскими кокардами. После перехода в штаб группы Криниус передал этот самолет лейтенанту Г.Олелю Известно, что еще. по крайней мере, в марте он летал на нем, причем рисунок на хвосте не закрашивался
«Метеоры» в Корее
Окончание. Начало в первом номере журнала «Авиация».
Леонид Крылов, Юрий Тепсуркаев (Москва)
Осенью 1951 года все активнее начали действовать МиГи из состава ОВА. Китайские летчики были плохо обучены, но имели перед нашими одно преимущество. Они участвовали в войне открыто под видом добровольцев, поэтому вероятность возникновения международного скандала при пленении китайца войсками ООН была не столь высока, как если бы в плен попал советский летчик. К слову сказать, в то время коммунистический Китай вообще не был признан в ООН. Для пилотов китайско-корейской ОВА не существовало запретных рубежей, они могли летать и над морем, и южнее линии Пхеньян-Вонсан. Очевидно, они пользовались этой возможностью, поскольку в конце осени-начале зимы 1951 г. пилоты Дальневосточных ВВС стали встречать южнее Пхеньяна МиГи, идущие на недосягаемом для самолетов ООН потолке. Отдельные наблюдатели даже сообщали о МиГах над Сеулом!
Подобные сомнительные наблюдения имеют место на любой войне, и Корейская не стала исключением. Многие ветераны 64-го Корпуса утверждают, что самолеты ООН были повально камуфлированы, в то время как реально в опытном порядке были окрашены в оливково-зеленый цвет лишь два RF-80, три F-86 и самолеты наблюдения. С «Сейбров», кстати, краску вскоре пришлось смыть, так как она «съела» почти 35 км/ч скорости. В свою очередь некоторые американские пилоты «наблюдали» МиГи с опознавательными знаками почти всех стран соцлагеря и даже с красными крестами, а в их кабинах они умудрились углядеть… рыжеволосых и рыжеусых кавказцев! Более того, трижды они сообщали о краснозвездных «Сейбрах» в рядах коммунистов! Вероятно, и МиГи над южнокорейской столицей были байкой того же пошиба. Однако сообщение об истребителях противника вблизи передовых авиабаз ООН вызвало беспокойство, и Дальневосточные ВВС решили организовать дежурства на случай нападения.
Когда 77-ю эскадрилью вывели из боев, то, до нахождения лучшего применения, возложили на нее задачи по обороне аэродромов Кимпхо и Сувон. Пилоты, рвавшиеся в бой, восприняли известие с огорчением. Потянулись дни, заполненные томительным ожиданием вылета на перехват. На аэродромы, однако, никто не посягал, и «Метеоры» поднимались в воздух лишь в учебных целях. Подобные вылеты, кстати, показали, что в случае реального нападения решить задачи ПВО все равно не удалось бы. В условиях очень морозной влажной зимы для предотвращения обледенения крыльев и фонарей кабин их покрывали чехлами. Чехлы замерзали, и при получении команды на взлет техникам стоило много сил и времени содрать их с самолетов.
Вообще, зима доставила немало хлопот. При выполнении работ на самолете там, где летом справлялся один человек, зимой требовались два. Например, одевая чехол или снимая его, технику приходилось возиться со шнурками. Для столь деликатной операции он снимал рукавицы. После минутной работы на обжигающем морозе пальцы полностью теряли чувствительность, и техника менял напарник.
Пилотам приходилось так же тяжело. Вылетая по тревоге, они садились в насквозь промороженные кабины, а система отопления «Метеора» была настолько маломощной, что их ноги зачастую начинали отогреваться лишь перед самой посадкой. После американского «Мустанга» с его широкой, хорошо обогреваемой кабиной, «Метеор» казался тесным холодильником. Зимой 1951-52 гх перед пилотами 77-й эскадрильи постоянно стояла проблема выбора одежды. Одевшись тепло, они оказывались стесненными кабиной; одевшись легче, они гарантированно обрекали себя как минимум на обморожения в случае катапультирования.
Даже взлет зимой представлял большую проблему. Во влажном климате крылья «Метеоров», полные топливом, почти моментально покрывались инеем и льдом. Иногда за время движения от стоянки к ВПП намораживало так много, что самолет просто не мог взлететь. Выход нашли в рулении всей вылетающей группы колонной, тогда реактивные струи передних обогревали задних. Но пилот, идущий в голове колонны, по-прежнему до последнего момента не знал, удастся ли ему поднять машину в воздух.
Прозябание австралийцев в тылу продолжалось до конца декабря, пока в эскадрилье не появился новый командир с новыми идеями…
* * *
Незадолго до Нового года уинг-командера Стиджа сменил прибывший из Австралии скуодрон-лидер Сьюзэнс. Рональд Т.Сьюзэнс горел желанием вернуть эскадрилью в гущу событий, на этот раз – в роли ударного подразделения. Он полагал, что минус самолета в воздушном бою – его некоторая неуклюжесть – станет плюсом при атаке наземных целей. Летчик получил бы в свое распоряжение устойчивую «пушечную платформу», а надежность и стойкость к повреждениям двухмоторная конструкция уже успела показать. К тому времени и недостатка в подкрыльевых направляющих для ракет уже не было. С этими соображениями Сьюзэнс направился в штаб 5-й ВА, и после многих часов дискуссий смог убедить генерала Эвереста проверить затею на практике.
8 января 1952 г. четверка «Метеоров» впервые вылетела в новой роли. Под крылом каждого висели восемь неуправляемых ракет, целью была водонапорная башня в Чхонгдане. Вылет оказался вполне успешным – даже не имея большого опыта обращения с ракетами, пилоты зафиксировали несколько прямых попаданий по башне, и, покидая район, они оставили за собой лишь руины.
