По этому поводу в Луанде состоялось небольшое авиашоу. В аэропорту в парадную линейку выстроили боевые самолеты, перед которыми заняли места кубинские летчики и по одному ангольскому солдату (это должно было создать впечатление у прессы, что пилоты тоже были ангольцами). На церемонии присутствовали Агостиньо Нето, ангольские и кубинские военачальники, послы Кубы и СССР. После выступления Нето гости осмотрели технику. Затем Дель-Пино, Умберто Трухильо и Бенигно Гонсалес Кортес продемонстрировали на МиГ-17Ф эффектный групповой пилотаж, вызвавший восторг собравшихся. Появление в Анголе истребителей произвело впечатление не только на руководителей МПЛА, но и на противника. «МиГи» еще не вступили в бой, а американцы уже отказались выделить самолеты огневой поддержки АС-47 Gunship для участия в проводимой ЦРУ операции IAFEATURE, и юаровцы прекратили разведполеты «Канбер» над Луандой.
Наращивание коммунистических сил позволило перейти в наступление на всех фронтах. 1 января 1976 г. две ангольско-кубинские колонны в составе 2500 человек (300 кубинцев) под командованием кубинского п-ка Виктора Шуэг-Коласа начали наступление на севере. 3 января они взяли г. Негахе, а 4 января – г. Кармона, где располагалась штаб-квартира ФНЛА. В этих городах находились хорошие аэропорты, активно используемые для снабжения ФНЛА, и там удалось захватить 7 самолетов различных типов. Во время боя за Негахе из аэропорта взлетел Fokker F-27. Кубинцы попытались его сбить с помощью ПЗРК «Стрела-2М», но выпущенная ракета прошла перед носом самолета. Потом проползли слухи, что в этом «Фоккере» сбежал сам Холден Роберто. Несколько дней спустя кубинцы взяли штурмом г. Тото и в местном аэропорту увидели аналогичный самолет, который немедля расстреляли из 85-мм пушки. Позже выяснилось, что они напрасно поторопились, так как эта машина была неисправна, и на ней никто бы не смог удрать. 13 января в пылу боя за г. Амбризете были также уничтожены легкий самолет и вертолет противника. Захваченные на севере аэродромы кубинцы стали использовать для работы транспортной и разведывательной авиации.
В начале февраля произошел единственный воздушный бой на Северном фронте. Кубинский летчик Фэдор выполнял разведполет на «Алуэте-III» в районе г. Макела-до-Зомбо (около границы с Заиром) и встретил в воздухе легкий самолет противника. Оба экипажа принялись увлеченно стрелять друг в друга из автоматов, но эта пальба никому вреда не причинила. Обладавший хорошим чувством юмора Фэдор еще долго веселил друзей рассказом об этом «бое».
Общее наступление на Южном фронте (операция «Антонио Масео») началось 5 января. В боях с кубинцами войска ЮАР понесли серьезные потери, что вызвало в стране, где действовал в то время режим апартеида, протесты белого населения против политики своего правительства. В результате 14 января Премьер-министр ЮАР Ворстер отдал приказ своим войскам отступить к границам Анголы.
16 января кубинцы заняли покинутый юаровцами г. Села, где находился хороший аэродром с 2000- метровой бетонированной полосой – единственный на Южном фронте, способный принять «МиГи». Однако оказалось, что перед отступлением противник взорвал ВПП. По всей ее длине зияло более тридцати воронок, расположенных зигзагом. Из Луанды немедленно прибыл п-к Дель-Пино и специалист по аэродромам военный инженер л-т Эчабазал. Им предстояло решить нелегкую задачу: как отремонтировать ВПП при нехватке материалов, техники и персонала. На помощь пришел л-т спецназа Эфрен, который хорошо знал местные обычаи и умел договариваться с совасами – вождями ангольских племен. Он посоветовал Дель- Пино предложить деревенским жителям говядину за помощь в ремонте ВПП. В этом районе бродило немало домашнего скота, разбежавшегося за время войны из брошенных хозяйств португальцев, но, памятуя колониальные порядки, ангольцы боялись к нему даже прикоснуться. Кубинцы, конечно же, такими предрассудками не страдали и легко раздобыли несколько коров, которые позволили заключить с ангольцами взаимовыгодную «сделку». Утром 28 января на аэродроме собралось около 2000 человек, включая женщин и детей. Под руководством кубинцев они с помощью самых простых орудий труда быстро отремонтировали полосу.
Теперь можно было перебазировать «МиГи» в Селу, однако, вернувшись в Луанду, Дель-Пино столкнулся с неожиданной проблемой. У советских специалистов по наземному оборудованию был приказ собственного командования – не покидать Луанду ни при каких обстоятельствах, и когда Дель-Пино предложил им переехать в Селу, то получил категорический отказ. Наиболее критическим оказалось положение с единственным спецавтомобилем для заправки сжатым воздухом. Дель-Пино немедля встретился с генералом Пономаренко, который объяснил, что Москва не хочет широко демонстрировать советское военное присутствие в Анголе. Кроме того, офицеров держат подальше от фронта, учитывая риск их попадания в плен, как это уже произошло с юаровцами. Надо сказать, что позднее эти взгляды изменились, и советские военные приняли участие в боевых действиях, некоторые из них героически погибли, не обошлось и без пленений. Но это было лишь через несколько лет…
Дель-Пино ни с чем вернулся в штаб ВГА. Позиция советских коллег его злила. «Это была абсурдная и невообразимая ситуация, – позднее говорил он. – У нас были десятки боевых самолетов, стоивших миллионы долларов, но мы не могли использовать их из-за какого-то грузовика и одного генератора сжатого воздуха всего в несколько тысяч долларов». Он решил действовать и приказал своему главному инженеру сформировать колонну грузовых машин для перевозки наземного оборудования и авиационного вооружения. В ее состав решили включить два переоборудованных прицепа: один для баллонов со сжатым воздухом, второй для кислородных баллонов. Таким образом заполненные баллоны попадут в Селу, а затем по мере надобности их придется возить на DC-3 в Луанду на заправку.
2 февраля колонна прибыла в Селу. Там уже разместился штаб Южного фронта, который как раз посетил заместитель командующего ММСА генерал Рохелио Асеведо. Увидев колонну, он приказал ей немедля двигаться на Северный фронт в г. Негахе, где накануне кубинские войска впервые столкнулись с белыми наемниками ЦРУ. Это были хорошо подготовленные ветераны разных войн, штаб ММСА знал о вербовке противником сотен «диких гусей», считал, что с ними предстоят тяжелые бои, в которых намеревался использовать даже «МиГи». Поэтому-то Асеведо и развернул на север колонну с авиационным имуществом. Это решение спровоцировало конфликт между ним и Дель-Пино, тем более, что на следующий день помощь авиации в борьбе с наемниками отпала. К тому времени они уже понесли ощутимые потери, а тут еще командующий наемниками в Анголе Костас Георгию по прозвищу «Каллан» попал в плен вместе с группой своих людей. «Солдаты удачи» не стали больше испытывать судьбу и сбежали в Заир.
«МиГи» по-прежнему оставались в Луанде. Эскадрилья «двадцать первых» получила приказ начать подготовку к нанесению ударов по целям в Заире, в том числе: по авиабазе Китона, гидроэлектростанции Инга и президентскому дворцу Мобуту Сесе Секо в Киншасе. Но по политическим мотивам Гавана медлила с принятием решения о применении бoeвой авиации.
