Песнь о Нибелунгах

Будь вы совсем чужими владыке моему,
И то пора бы в гости приехать вам к нему.
А уж родных-то братьев своей супруги славной
Увидеть у себя в стране он вправе и подавно».

Сказал на это Гунтер: «Послы, ответ я вам,
Потолковав с друзьями, через неделю дам,
А вы пока с дороги ступайте отдыхать[241] —
Неблизкий и нелёгкий путь вас скоро ждёт опять».

Возвысил голос Вербель: «Прошу простить за смелость,
Но не уйдёт наш отдых, и очень бы хотелось
Нам с госпожою Утой поговорить сперва».
Млад Гизельхер такой ответ дал на его слова:

«Препятствовать не станем мы в этом вам, друзья.
С охотой и радушьем вас примет мать моя,
И ваш приход доставит большую радость ей —
Вы присланы Кримхильдою, родной сестрой моей».

Затем он гуннов к Уте отвёл без долгих слов.
Весьма приятно было ей увидать послов.
Она им оказала внимание и честь,
Они же передали ей от милой дочки весть.

Хозяйке храбрый Свеммель сказал, шагнув вперёд:
«Вам наша королева привет сердечный шлёт.
Сильней всего на свете — я слово в том даю —
Прижать к груди хотелось бы Кримхильде мать свою».

«Увы, — вздохнула Ута, — ничем тут не помочь.
Сама уже давно бы я навестила дочь,
Лежи чуть-чуть поближе от нас её страна.
Дай бог, чтоб были счастливы и Этцель и она.

Ничей приезд желанней, чем ваш, мне быть не мог.
Когда вам в путь сбираться опять настанет срок,
Заранее об этом меня предупредите».
И обещали ей гонцы дать знать о дне отбытья.

Потом на отдых были они отведены.
Меж тем король бургундский со всех концов страны
Своих друзей ближайших созвал держать совет,
Что лучше и разумнее — поехать или нет.

Знатнейшие меж ними уверили его,
Что к Этцелю он должен прибыть на торжество.
Лишь Хаген, разъярённый, как никогда дотоль,
Сказал вполголоса: «Мы все погибнем там, король.[242]

Сестры остерегаться по гроб вам надлежит:
Немало претерпела она от нас обид.
Собственноручно мною убит её супруг,
А вы на праздник к Этцелю решились ехать вдруг!»

Король в ответ: «Что было, того не будет вновь.
Кримхильда возвратила родным свою любовь,
Когда в знак примиренья мне поцелуй дала.
Нет, друг мой Хаген, лишь на вас она быть может зла».

Угрюмо Хаген бросил: «Словам послов не верьте,
Обид не позабудет она до самой смерти.
Вам потерять придётся у гуннов жизнь и честь.
Всем нам супруга Этцеля тайком готовит месть».

Не согласился Гернот с ним и на этот раз:
«Страшиться мщенья, Хаген, причина есть у вас,
Но то, что вы боязни за жизнь свою полны,
Ещё не значит, что сестры мы избегать должны».

Млад Гизельхер добавил: «Коль скоро за собою
Вы знаете провинность перед моей сестрою,
Останьтесь здесь, на Рейне, а нас сопровождать
Поедут те, кто никогда не смел ей досаждать».

Вскипел владетель Тронье: «В край Этцеля дорогу
Получше, чем другие, я знаю,[243] слава богу,
И в этом убедитесь вы, государь, вполне,
Коль с непреклонностью такой внять не хотите мне».

Начальник кухни Румольт был мнения того же:
«Скакать на праздник к гуннам вам, короли, негоже.