— Ты очень мучилась, и я беспокоюсь, не поредели ли у тебя волосы, — сказал жене Накатада.
— Чуть мне станет немного лучше, я хочу отправиться к батюшке. Когда мне казалось, что вот-вот умру, я чувствовала такую любовь к нему! — сказала принцесса.
— И государь всегда говорит, что ты необычайная красавица, и сейчас он, по-видимому, хочет с тобой увидеться. Разве это не подходящее время для визита к нему? Можешь ли ты отправиться во дворец? Вставай, посмотрим!
— Посмотрим! — отозвалась она и встала.
Генерал засмеялся:
— Когда ты стоишь против меня, всё обстоит прекрасно. Он стал расчёсывать жене волосы. Ни одного упавшего не
было, волосы были великолепны. Она была немного худа и бледна, но по-прежнему очень красива.
— Смотрю я на тебя и думаю, что ни одного недостатка у тебя нет, — сказал Накатада. — Вот только если бы ты была немного взрослее… Запасись терпением. Сразу же после смены одежд я отвезу тебя к отрёкшемуся императору. Ах, дорогая моя, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю, как ты лежала без движения, и я думал, что ты не дышишь. Мне казалось, что ты умерла. Ни в одном из миров я не забуду, как заботился о тебе твой дед!
— Не знаю, в какой именно момент, но я услышала вдалеке заклинания, которые читал Тадакосо, и почувствовала, как мне становится легче, — рассказала принцесса. — Как ты отблагодаришь его?
— Да, его надо хорошенько отблагодарить. Это действительно замечательный человек.
В это время в покоях показалась кормилица по имени Сакон, которая была крайне встревожена. Она обратилась к принцессе:
— Мне рассказали ужас что. Этиго, кормилица Второй принцессы, решила помочь второму советнику Сукэдзуми похитить госпожу и получила за это дорогие подарки: большой кувшин из лазурита, до краёв наполненный золотом, и сундук из аквилярии с шёлком. Слуга, который знал, что она получила от Сукэдзуми эти подарки, чем-то провинился, и она его наказала. Тогда он, рассердившись, всё рассказал. Этиго уже много раз получала от Сукэдзуми дорогие подарки.
— Именно потому я и позвала Вторую принцессу в ту ночь к себе. Успокойся. Я ничего не хочу слышать об этом, — ответила принцесса.
— Что случилось? — поинтересовался Накатада.
— Ничего особенного, — уклонилась она от ответа.
— Я прекрасно знаю, о чём идёт речь, — усмехнулся он. — И Пятый принц в охотничьем костюме стоял тогда за перегородками. А что было бы, если бы, воспользовавшись неразберихой, Тикадзуми проник к принцессе? Ужасно! Замыслить подобное!
— Я бы никогда богатых подарков не приняла и против господ ничего бы не замышляла, — говорила кормилица.
— ‹…› Им вряд ли можно запретить. Ведь это их племянница, — сказал Накатада.
Весна была поздняя, и вишни зацвели только в начале третьего месяца. Отрёкшийся от престола император Сага праздник любования цветами захотел провести в своём дворце и распорядился всё для этого устроить. К празднику готовились, без счёта тратя сокровища. Всего было заготовлено вдоволь, и Судзуси доставил во дворец отца много одежды для наград гостям. Пир состоялся в десятый день. Отрёкшемуся императору Судзаку заранее было послано приглашение: «Пожалуйте любоваться цветами». Царствующий император предполагал в тот день нанести визит императору Судзаку, но узнав, что он собирается к императору Сага, решил и сам отправиться туда. В свиту он пригласил Санэтада, который, однако, не объявился, и накануне праздника государь послал к нему архивариуса:
— Я должен нанести визит отрёкшемуся императору Сага, а все придворные, начиная с Санэмаса, будут сопровождать императора Судзаку, у меня же сопровождающих нет. Ты давно не выходишь из дому — но не явишься ли ты во дворец, чтобы быть в моей свите? Вряд ли кто-нибудь из живущих в нашем мире не захочет пойти завтра на праздник цветов (если, конечно, не говорить о предубеждённых).
— Государь приглашает тебя не в первый раз, поэтому не отказывайся, — сказал брату Санэмаса. — Фудзицубо вряд ли станет думать, что ты зря выходишь из дому. Наоборот, она решит, что ты следуешь её наставлениям.
— Я этого не опасаюсь. Просто я долго не бывал во дворце, — ответил Санэтада. — Как я покажусь перед государями? Особенно император Сага замечает малейшие недостатки.
— ‹…›, — успокоил его брат. — Настроив себя таким образом, ты должен явиться во дворец.
Убедив брата, Санэмаса сообщил об этом императору. Он был так рад, что дал брату новую одежду, которую приготовил для себя, а сам решил надеть что-нибудь из старого.
Накатада, представив прошение о предоставлении ему отпуска, во дворце не показывался, и хотя император специально прислал посыльного, он собирался ответить, что быть не может.
— Тебе нужно пойти во дворец. Почему ты не хочешь? — убеждала его жена.
— Ты нездорова, и если я тебя покину, у меня будет неспокойно на душе, — ответил он. — Когда по приказу императоров мне нужно будет сочинить стихотворение или играть на музыкальных инструментах, я обязательно совершу ошибку и сделаюсь общим посмешищем. ‹…› Я уже попадал в неприятное положение, когда император, следуя желанию императора Сага, принуждал меня играть и укорял ‹…›.
Наступил назначенный день. Все уговаривали Накатада: «Тебе нужно обязательно явиться во дворец. Министр Канэмаса должен быть сопровождающим у императора Судзаку, и ты просто обязан быть в свите императора».
Накатада, раздражённый, отправился во дворец. В час дракона[313] император Судзаку в сопровождении сановников и принцев прибыл к императору Сага, а через четверть часа прибыл царствующий император. Император Сага был очень доволен. Под цветущими вишнями расположились музыканты и танцовщики из Музыкальной палаты. Были приглашены самые выдающиеся литераторы — человек двадцать докторов и кандидатов. В этой группе были и студенты. Император распорядился, чтобы в сочинении стихов участвовали Накатада, Судзуси, Санэтада, Сукэдзуми, Суэфуса, Юкимаса и Тикадзуми. Император Сага сам избрал тему и рифмы для стихов на китайском языке.
— ‹…› Пусть важные сановники сегодня принимают участие в празднике. Пусть старший ревизор Правой канцелярии Суэфуса ‹…›. А правый генерал Накатада будет читать стихи вслух, — сказал он.
— Превосходно! Я и сам очень хотел, чтобы стихи читал Накатада, — согласился император Судзаку.
— Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь читал стихи лучше, чем он. Накатада более других подходит для этого, — прибавил царствующий император.
Таким образом, все трое были согласны между собой. «Я так и знал! — воскликнул в душе Накатада. — И всё время ждал, что мне что-то прикажут делать. Как же быть?»
Литераторы получили рифмы. Когда Накатада приблизился к императору Сага, чтобы получить рифму, тот, глядя на молодого человека, сказал:
— Когда я смотрю на этого придворного, мне кажется, что моя жизнь удлиняется. Он стал ещё замечательнее. Для нашей страны такой человек слишком хорош.
— Сейчас он ослаб. Несколько дней подряд он ухаживал за тяжело больной женой и очень измучился, — ответил император Судзаку.
— Я слышал об этом, — сказал император Сага. — Я посылал письмо Третьей принцессе, и она тогда известила меня, что положение безнадёжно. Но я очень рад, что всё благополучно завершилось.
— Больная была в опасности, однако в конце концов всё окончилось благополучно, — повторил император Судзаку.
— Сегодня надо о чём-нибудь попросить Накатада и дать ему за это хорошую награду, — предложил император Сага.
— Разве мы сможем найти подходящее для него вознаграждение? — возразил, засмеявшись, император Судзаку.
