Кто пламенно стремится обладать Желанной вещью, тот готов скорей Все, чем владеет, расточить, отдать; Чем большего он алчет, тем бедней; И даже овладев мечтой своей, Он пресыщение вкушает вскоре; В богатстве беден он и терпит горе. Цель каждого — до старости дойти, Вкушая честь, богатство и покой. Но столько трудностей на том пути, Что жертвовать приходится порой: То жизнью ради чести в битве злой, То честью для богатств, то мы в боренье Теряем жизнь, стремясь к обогащенью. В пылу стремлений отвергаем вдруг Свой прежний жребий и другого ждем; Нас честолюбия гнетет недуг. Всем достоянием пренебрежем, Желая большего; нет блага в том, Что нам дано; порой уничтожаем Все, что трудами тяжкими стяжаем. Готов Тарквиний на безумный шаг, Честь в жертву принеся страстям своим. Теперь он сам себе изменник, враг. Кому же верить, как не нам самим? И кем отныне будет он любим, Когда, предав себя, пошел навстречу Позору, ненависти и злоречью? Но вот глухая ночь сошла на мир, И очи смертных сон смежил слепой. Не лили звезды кроткий свет в Эфир. Лишь крик совы да волка жадный вой Звучат в тиши; легко им в час такой Хватать ягнят; спят чистые желанья, Лишь бродят похоть да разбой в тумане. Он с ложа встал, охваченный огнем, Плащом плечо стремительно покрыв. С желаньем спорят опасенья в нем; Страх цепенит, — вперед манит порыв; То, чары гнусной похоти сломив, Его объемлет страх внезапный, хладный; То снова страсти он покорен жадной. Тут о кремень мечом ударил он, Из камня искры сыплются во тьму. Светильник восковой тотчас зажжен, Звездою путеводной стал ему. Он говорит светильнику тому: 'Как я извлек из камня пламень яркий, Так я зажгу матрону страстью жаркой'. О тех напастях, что ему грозят, Он размышляет, бледностью покрыт. В уме опасностей мелькает ряд; Расплата неизбежная страшит. Он с омерзением и гневом зрит Уловки похоти своей презренной И говорит с разумностью отменной: 'Померкни, факел, не давай огня, Чтоб свет затмить прекрасней твоего! Умрите, думы страсти, у меня, Дабы не осквернять вам божество; Возлейте миро на алтарь его. Противно человечеству деянье, Любви пятнающее одеянье. 'О воинству, оружию позор! О срам гробнице праотцев моих! О злодеянье, что влечет укор! Стать воину рабом страстей слепых! Почтенно мужество в глазах своих; Мое же столь постыдно преступленье, Что ляжет на чело клеймом презренья. 'Да, я умру, но будет жив мой стыд, И заклеймит он герб мой золотой. Вплетет историк знак позорный в щит, Запечатлев поступок низкий мой. Мое потомство, возмутясь виной, Предаст проклятию мою гробницу И прадеда-злодея устыдится.
