ночью; любовь требуетъ для своихъ ут?хъ только двоихъ, будь см?л?е въ игр?, никто насъ не видитъ; эти испещренныя синевою фіялки, на которыхъ мы возлежимъ, не болтливы да и не могутъ он? понимать насъ.
XXII.
'Н?жная весна твоихъ соблазнительныхъ устъ доказываетъ твою незр?лость, но ты можешь желать искуса; пользуйся временемъ, не упускай случая; красота не должна довольствоваться только сама собой: красивые цв?ты, не сорванные въ пору, блекнутъ и быстро погибаютъ.
XXIII.
'Будь я плохо одарена, дурна, покрыта старческими морщинами, плохо упитана, сгорблена, угрюма, съ хриплымъ голосомъ, истощена, презр?нна, бол?зненна, холодна, подсл?повата, костлява, лишена соковъ, — ты могъ бы отстраняться, потому что я была-бы недостойна тебя; но если у меня н?тъ недостатковъ, за что ты ненавидишь меня?
XXIV.
'Ты не найдешь ни одной морщины на моемъ чел?; мои глаза темны и ясны, подвижны; моя красота расцв?таетъ ежегодно, подобно весн?, т?ло мое мягко и пухло, мозгъ костей моихъ пылокъ, моя мягкая, влажная рука, касаясь твоей, растаетъ въ ней или покажется растаявшей.
XXV.
'Повели мн? говорить, и я очарую твой слухъ, или, подобно волшебниц?, понесусь по трав?, или, какъ нимфа съ распущенными волосами, стану плясать на песк?, не оставляя сл?довъ отъ моихъ ногъ: любовь — это духъ, сплоченный изъ огня, не падающій отъ тяжести, но возносящійся высоко.
XXVI.
'Взгляни на гряду скоросп?локъ, на которой я покоюсь: эти слабые цв?ты поддерживаютъ меня, какъ плотныя деревья; два лишенные силы голубка носятъ меня по поднебесью, съ утра и до ночи, куда мн? вздумается. Если любовь такъ легка, милый юноша, то почему-же ты считаешь ее такою тяжкою для себя?
XXVII.
'Или твое сердце пл?нилось твоей-же наружностью? Твоя правая рука можетъ уловить любовь въ твоей-же л?вой рук?? Тогда ухаживай за собою, самъ отвергай себя, похить собственную свою свободу и жалуйся самъ на это похищеніе. Нарциссъ впалъ въ такое самозабвеніе и умеръ, чтобы облобызать свой призракъ въ ручь?.
XXVIII.
'Факелы сд?ланы для того чтобы св?тить; драгоц?нности для ихъ носки: лакомства для вкушенія; св?жая красота для пользованія ею; травы ради ихъ аромата; сочныя растенія для приплода; предметы, растущіе лишь для себя одного, только злоупотребленіе растительной силы; с?мяна происходятъ отъ с?мянъ и красота порождаетъ красоту; ты былъ зачатъ, твой долгъ зачать.
XXIX.
'Какъ можешь ты питаться земнымъ приростомъ, если самъ не напитаешь ее приростомъ отъ себя. Естественный законъ обязываетъ тебя плодить, для того, чтобы твое могло жить, когда ты будешь уже мертвъ; вопреки смерти, ты будешь существовать, и такъ сохранится навсегда твоя личность'.
XXX.
Томимая любовью, царица уже въ испарин?: т?нь покинула уже то м?сто, гд? они лежали, и Титанъ, въ своемъ наряд? изъ полуденнаго зноя, смотр?лъ на нихъ своими палящими очами. Онъ желалъ бы передать Адонису управленіе своей колесницей, а самому походить на него и быть возл? Венеры.
XXXI.
Адонисъ, потянувшись л?ниво и съ тяжелымъ, мрачнымъ, недовольнымъ взглядомъ, хмуря брови, ос?нявшія его прекрасные глаза, подобно влажнымъ парамъ, клубящимся въ неб?, сморщился и воскликнулъ: 'Ну, будетъ о любви! Солнце сжетъ мн? лицо, я долженъ удалиться'.
XXXII.
'О, сказала Венера, такъ юнъ и такъ немилостивъ! Что за жалкое извиненіе приводишь ты, чтобы только уйти? Я пов?ю на тебя небеснымъ дыханіемъ, н?жное дуновеніе котораго охладитъ зной нисходящаго солнца; я устрою теб? с?нь изъ моихъ волосъ, а если загорятся они, я погашу ихъ моими слезами.
XXXIII.
'Солнце, св?тящее съ неба, палитъ, но я нахожусь между тобою и солнцемъ; жаръ, исходящій отъ него, мало безпокоитъ меня, а твои глаза испускаютъ огонь, который меня сжигаетъ; не будь я безсмертной, я уже простилась бы съ жизнью, находясь между небеснымъ и земнымъ св?тиломъ.
XXXIV.
'Неужели ты непреклоненъ, твердъ какъ кремень или сталь, н?тъ, хуже кремня, потому что и камень мягчится отъ дождя? Сынъ-ли ты женщины, или не можешь понять, что такое любовь и на сколько мучительна жажда любви? О, если-бы твоя мать обладала столь жесткой душой, она не родила-бы тебя и умерла-бы неласковой.
XXXV.
'Но кто-же я, если ты меня такъ презираешь? Или что за великая опасность грозитъ теб? отъ моей просьбы? Ч?мъ хуже станутъ твои уста отъ одного жалкаго поц?луя? Говоря милый; но говори хорошія слова или же оставайся н?мъ. Подари мн? одинъ поц?луй, и я отдамъ его теб? тотчасъ-же, и еще одинъ за процентъ, если хочешь получить пару.
XXXVI.
'Стыдись, безжизненное изображеніе, холодный и безчувственный камень, красиво раскрашенный идолъ, тупой и мертвый, статуя, удовлетворяющая только глазамъ, предметъ подобный челов?ку, но
