может, со звуком она больше не экспериментировала и, только когда фильм закончился, выключила телевизор и смогла констатировать, что у соседей затишье.
Она вышла во двор с собакой, не успела отойти от подъезда, как оттуда выскочила Ритка с «совершенно безумным выражением лица», как заявила Нина Филипповна (так звали соседку). Само собой, милиционеры сообщить мне об этом не потрудились, но собака в подъезде только у нее, так что догадаться нетрудно.
Нина Филипповна поздоровалась с Риткой, но та не ответила, судя по всему, даже не слышала, что к ней обращаются, бросилась к машине, а в руках у Ритки, по словам соседки, была дубина, причем окровавленная. Как следует она ее не рассмотрела, дубину то есть, однако предполагает, что это дубина, а на ней кровь. Ритка забросила ее в машину, села за руль и на бешеной скорости покинула двор.
Соседка погуляла с собакой и, возвращаясь к себе на третий этаж, обратила внимание, что наша дверь прикрыта неплотно. Это обстоятельство Нину Филипповну насторожило, но, решив, что чужая дверь ее не касается, она ушла к себе. В милицию она не звонила и делать этого не собиралась. Кто вызвал милицию, судя по всему, оставалось загадкой.
Показания других соседей не были столь красноречивы, но тоже не в пользу Ритки. Скандалили часто и не раз слышали, как Ритка грозилась сожителя убить. Буквально на днях. Должно быть, от слов перешла к делу.
– Ясно, – кивнул мужчина лет пятидесяти с благородной сединой, которому все это докладывал один из сотрудников. – Женщину надо найти, как бы она сгоряча еще чего не сотворила. – Тут взгляд его обратился ко мне, и он полез с вопросами: – Как по-вашему, куда она могла поехать?
– Не знаю, – покачала я головой, – только Ритка его не убивала. Скандалить они, конечно, скандалили. Иногда даже дрались, но это все ерунда, понимаете? С какой стати ей его убивать?
– Бывает, – пожал он плечами. – Шваркнет чем-нибудь в сердцах… На прошлой неделе жена мужа зарезала, тут, неподалеку. Девять ножевых ран, говорит, ничего плохого не хотела.
– Вы что, с ума сошли? – возмутилась я, забыв, с кем имею дело. Мужчина обиделся и отошел, а я мяла в руках носовой платок и думала о Ритке.
Неужто она вправду Севку убила, что называется, в сердцах? Может, Севка напал на след денег, оставленных папой, а Ритка здорово обиделась? Она, конечно, самозабвенно любила деньги, но убить человека… Как-то в это не верилось. Я бы и не поверила, но одно смущало: показания соседки, по словам которой Ритка выскочила из подъезда с дубиной в руках (что за дубина такая, черт возьми?) и сбежала. Этому должно быть объяснение…
Если б я могла найти Ритку, все бы наверняка встало на свои места, но найти ее, сидя в квартире в окружении милицейских чинов, возможным не представлялось, и я заревела от тоски и досады.
Рядом материализовался Стас, присел передо мной на корточки и сказал самую большую глупость на сегодняшний день:
– Не переживай.
– Тебе легко говорить, – обиделась я.
– Вовсе нет. Я тебе изо всех сил сочувствую. Надо сматываться отсюда, не то это дурно скажется на твоем здоровье.
– Ритку жалко, – вздохнула я.
– Не стоило ей бить его по башке дубиной, – заметил он, а я разозлилась:
– Не повторяй глупости.
– Хорошо, не буду, – легко согласился он.
Через двадцать минут он вновь появился в поле моего зрения и сообщил, что мы можем уехать.
– Куда? – растерялась я.
– Ко мне. У тебя что, есть другое место?
Это показалось мне возмутительным, и я ответила:
– Конечно, есть. Я могу поехать к Светке.
– Две женщины в квартире ночью, когда вокруг сплошные трупы…
– Прекрати, – невольно поежилась я.
– Вот-вот. Поехали, а то как бы эти типы не передумали.
Разумеется, я согласилась.
Мы покинули квартиру, машина Стаса стояла возле подъезда, причем запереть ее он не потрудился, так спешил спасти меня. Это неожиданно вызвало в моей душе теплые чувства, и я взглянула на него под другим углом. Стас на мгновение показался весьма привлекательным молодым человеком, но я напомнила себе, что он бабник, и теплые чувства исчезли.
Стас помог мне сесть в кабину и вообще всячески демонстрировал свою заботу, но моего настроения это не улучшило. В один день обнаружить два трупа, лишиться квартиры вместе с квартиранткой, а теперь еще и Ритки… Я вновь зашмыгала носом, а Стас принялся утешать меня.
Оказавшись у него дома, я приняла горячий душ, выпила чаю с лимоном, пять таблеток валерьянки и отправилась спать. Стас устроил меня в гостевой спальне, которая имелась в его квартире, а сам расположился по соседству, в гостиной, и просил в случае чего, не стесняясь, будить его.
Какой случай он имел в виду, осталось неясным, уснула я практически мгновенно, это свойство моего организма: когда меня здорово нервируют, меня так и тянет в сон.
Одним словом, я благополучно уснула, но спала недолго. Разбудил меня сотовый. Я подняла голову с подушки, увидела светящийся в темноте экран, схватила трубку и буркнула:
– Да.
