же возможности доложите начальнику поезда. А вы, – он выразительно взглянул на Генерала, – сами знаете, как поступить. – Следователь сложил листочки в папку.
Василий вернулся в ресторан. Директор засыпал его вопросами и сам же на них отвечал.
– Представляешь, сообщил мне, что те двое туфли у меня украли, – директор захихикал. – Во, чурбаны. Я чуть было не брякнул, что уж без вас нашли. – А он заявляет, – ждите повестку. Поеду я за сто верст из Москвы во время отпуска на суд, за чужой обувкой. А все-таки интересно, чьи же они ботинки нашли?
– Поезжайте, узнаете.
– Очень надо, – совершенно серьезно возмутился Чернушка. Если даже мне их пришлют, откажусь в пользу заключенных, – Велосипед захихикал, довольный собою.
– Откажитесь, может вам-то, как раз, они и пригодятся.
– Не понял, – насторожился директор, – что ты имеешь в виду?
– Шутка! Вы его чурбаном величаете, а он прекрасно знает о вине.
– В смысле? – Николаич замер.
Василий обстоятельно, со «страшными» подробностями «от себя» передал разговор.
– Не спроста он об этом сказал.
– А я думаю наоборот. Если хотел накрыть, какой резон ему трепаться при народе?
– На испуг брал, ему ничего не известно, слухи одни. Я ему пообедать предложил, – отказался. Не могу, говорит, зарплата не позволяет в ресторанах питаться. – Это не к добру. Если проверяющие от всего нос воротят, жди беду, копать будут глубоко, пока все не отнимут.
– Ясно, – согласился Клоков, но про себя подумал, – ничего он не замышляет, просто хотел намекнуть, чтобы осторожнее были. Нормальные люди и в милиции есть.
Ресторан закрыли позже обычного. Все работали на подъеме, будто хотели загладить вину перед пассажирами за дневной «перерыв», а когда в зале не осталось посетителей, каждый еще долго мялся на своем месте, пока Чернушка не скомандовал, – шабаш!
Но только все ушли отдыхать, на сторожа напал сон, хоть умри. А Володя приволок две кастрюли с мясом и поставил варить бульон на костях. Проводники узнали об этом и стали надоедать, чтобы непременно позвал «на маслы». В составе порядок – кости грызть проводникам бесплатно полагается. Василий и сам был любитель, поэтому мозговые и мясные косточки заранее откладывал и наслаждался уже после всех. Он приладил «шарманку» к столешнице и, растянувшись на стульях, задремал, даже сон видел, как котенок гоняется за птенчиком. Он подбежал, схватил охотника за шкирку, тот вывернулся и исчез. – Василий проснулся. Перед ним за столом сидел Николай и курил, устало подперев голову ладонями. Клоков почувствовал, с парнем что-то не то.
– Стряслось что? – Подсел рядом, обнял Студента за плечи и подумал. – Господи, тощенький, вроде котенка, – начал успокаивать.
– Толком расскажи. Проторговался? Юлька облапошила? Велосипед наезжает? Ведь только что все было хорошо, пел, на концерт обещал пригласить.
Коля помолчал, скривил губы и заплакал. – Ночной прижал его сильнее. – Дома что случилось?
Студент отрицательно замотал головой.
– Ну, если все живы, здоровы, значит, не велика беда. Все, кроме смерти, поправимо.
– Не все, – тихо и грустно выдавил Николай.
– А что еще?
– А вы никому не расскажите? Понимаете, я доверяю только вам, понимаете, случилось такое, даже не знаю, как объяснить. Я оказался в страшном, безвыходном положении. Это ужасно, ужасно. – Николай схватил Василия за руки и сильно сжал своими тонкими, цепкими пальцами. – У Жертвы в вагоне ехала одна, ну, девушка, как бы проститутка. – Он перевел дыхание.
– Ну и ты с ней.
– Да, да.
– Ну разве это беда? У тебя это в первый раз что ли?
– В первый, – обреченно вздохнул студент.
– Чудак, я в первый раз до армии еще попробовал, моложе тебя был. Ну, поздравляю, ты стал мужчиной.
– Нет, вы не поняли. Мужчиной, я давно, не один раз. Я влип, проводники уверяют, триппер подцепил.
– Это тоже не большое горе. Не ты первый, не ты последний. Я тебе помогу. В Москву приедем, телефон дам. Врач-надомник, отличный специалист. Пара уколов, неделю без спиртного и как новенький станешь, не дрейфь. Вот что. Ты меня извини, но после бомжихи ты случайно не с кем? Если да, то обязательно предупреди.
Николай снова сник, обмяк. – Самое ужасное я, – он замолчал и, сопя носом, стал рукавом вытирать слезы.
– С Юлькой? – Выпалил Василий.
– И с ней тоже, но до того.
– Ну это все не в счет. Вот, если после, тогда, сам понимаешь, надо предупредить человека.
– Понимаю, – Николай замер.
Василий чувствовал, как напряглось его тело, казалось он собирается взять какую-то преграду, но не решается.
– Если, с кем еще был, поди, повинись, беды в этом никакой нет. Ты парень молодой, не женатый, тебе погулять не грех. Лучше ей сразу сказать, а то, вдруг она замужем? Мужика своего наградит. Тогда вообще караул.
Николай съежился.
– Угадал, замужем? Из наших проводниц? Ну ты и шустрый, Николаша.
– Студент обреченно кивнул головой и пролепетал, – Лариса.
– Ларчик? – Василий отшатнулся, лицо загорелось.
– Она не виновата, она не хотела.
– Ты ее изнасиловал? – Не помня себя, Василий ударил студента кулаком. Тот упал и, подтянув ноги к животу, укрыв лицо ладонями, запищал. – Нет, что вы?
Клоков одним рывком поднял его и поставил на ноги. Коля молчал, не сопротивлялся. Рассеченная губа распухла и кровоточила, глаз заплыл. – Это тебе аванс, студент, за любовь. Всех баб в составе обратал, а тихоней прикидывался. Когда ж ты успел?
– Утром сегодня.
– Ну, слава Богу, хотя бы в этом повезло, я у нее раньше был.
– Лариса знает? У нее же муж, ребенок.
– Вы ей сообщите.
– Нет, на меня не рассчитывай. А сейчас спать уматывай, не сиди и не хлюпай, ты ж – «самый главный здесь мужчина».
– Понял, – Николай встал, вежливо произнес, – спокойной ночи.
Клоков набросился на шарманку. Крутил без устали и гнал от себя грустные мысли. Много передумал. О Ларисе, о жене, обо всех женщинах.
В ресторан ввалилась шумная ватага проводников.
– Васек, мослы готовы? – Загомонили они.
Клоков вывалил на два блюда горячие, ароматные сахарные и мозговые косточки, подрагивающие хрящики.
– Ух, ты под такой закусь, сам Бог велел, – купили водки. – Васек, ты чего мрачный, не заболел? А Студент ваш как? Мы его здорово подкололи. У Жертвы ехала безбилетная и передком расплачивалась. Ваш мальчик – к ней. А мы ему дурку завернули. Мол, все, кто с ней был, намотали на конец.
– Ну и шуточки у вас, – Василий присел, ноги подкашивались. – Плесните-ка мне немного, знобит что- то.
– Поздно, поезд ушел. – ребята кивнули на пустую бутылку.
– Не беда, угощаю, – достал еще и налил себе полстакана.
– А закусить-то нечем.
