– Это хорошо, что не знаешь… Значит, в тебе еще осталось что-то от человека. Постарайся не растерять. Ты живешь в плохом месте…
– Но… – вкинулся Чегай, однако я остановил его:
– Чегай! Когда государство отнимает у своих людей право на оружие, значит оно боится собственных граждан. Значит, оно преступно, и само сознает свою подлую сущность. Ты живешь в плохом месте, Чегай.
– Властители имеют право на оружие!
– А при чем тут властители? Когда ты возвращался помогать мне в драке с шери, разве ты делил нас на одних и других?
– Ты стал частью меня, Лунный Дракон, – после некоторого колебания ответил мальчишка. – Мне было легче рискнуть собой, чем смириться с твоей гибелью.
– А сегодня ты украл у меня ольхон…
– Это сделал не я, – послышались у Чегая в голосе оправдательные нотки. – Я договаривался о твоей встрече с Повелителями Вселенной.
– Как считаешь, Чегай, – тихонько спросил я его, – а кто дороже мне, вы с Иреной, или какой-то провинциальный повелитель?
– Это Повелитель Вселенной! – обиженно вскинулся потомок древнего рода.
– Может быть, – не стал спорить я, и развел руки, указывая на розовые стены улицу. – Вот только вселенная его маловата стала. Огород у заречан, помнится, куда шире…
– Благородство Повелителя определяется не размером его владений, а величием души!
– Чега-ай, – остановил я его хвалебную оду. – Девушка, которая прошла с тобой бок о бок путь настоящего мужчины, обобрана, выгнана за ворота и обозвана просительницей. Кем? Неким существом, ни разу не покинувшем стены дома? Как ты мог позволить это, Чегай? Меня, рисковавшего жизнью ради вашего покоя, лишают оружие и заставляют целовать пол. Неужели ты думаешь, что я соглашусь на это, Чегай? Неладно что-то с благородством в вашем городе, потомок рода Че, и мне здесь не нравится.
– Повелитель будет зол, когда узнает о твоем отказе… – и до боли в сердце в этих словах зазвучал прежний Чегай. – Он может захотеть покарать тебя.
– Если у него появится такая мысль, скажи, что я буду у Наместника.
– Я передам, – помедлив, кивнул Чегай и мы разошлись в разные стороны.
– Ты обязан поклониться и поцеловать порог дома, когда входишь к властителю, смертный! – заорал лысый, как бильярдный шар, и изрядно брюхатый потный мужик, стоило мне открыть двери в сад Наместника. И я снова мгновенно пришел в бешенство от подобной самоуверенной наглости. Сгреб у входа медную хреновину непонятного назначения килограмма на полтора и запустил в полет, метясь хозяину в лоб. Жирный увернулся, уж совсем не к месту заорав еще громче: – На колени, проситель, когда видишь перед собой Наместника!
– Ты-то мне и нужен, – я пошел к нему по дорожке между барьерами огорода. – Где мой ольхон?
– В Небесном Городе только властители имеют право носить оружие, – негромко сообщил мужик, бледнея на глазах, вспомнил про свой клинок и положил руку на рукоять. – На колени, смертный!
– А мы, значит, быдло бессловесное? – я неторопливо приближался к нему. – Вы забыли один пустяк, ребята. У дракона есть оружие, которое невозможно украсть. – И я расплылся в улыбке. – Так где мой ольхон?
– Ты не имеешь право ходить среди властителей с ольхоном! – истошно завопил он и обнажил клинок.
– Ты кажется, верный исполнитель закона? – до него оставалось всего пара шагов. – Тогда я должен тебя обрадовать. Сейчас ты умрешь, выполняя свой долг.
– А-а!!! – он закинул лезвие далеко за голову, словно собирался рубить дрова, и кинулся в самоубийственную атаку. Молодец, хоть не струсил. Я со всего размаха врезал ему промеж ног, а когда мужик осел, выпучив глаза, взял его руку с клинком, поднес ко рту, перекусил холодный металл, а жесткую крошку выплюнул ему в лицо.
– Где мой ольхон? Я не хочу тебя убивать, Наместник. Не напрашивайся.
– Вы… Не можете… С оружием… – повторил толстяк, превозмогая боль.
Не всякий так сможет, погибает, но не сдается. Ей богу, я его зауважал. А потому присел рядом и сообщил:
– Мне ваш Град Поднебесный осточертел за полдня хуже горькой редьки. Я ухожу.
– Заждалась, наверное? – спросил я Ирену, послушно стоявшую за воротами и протянул ее ольхон. – Я ухожу. Дорогой Наместник даже взялся проводить меня до Горной Струи и выделить ногну для спуска.
– Как? – испуганно приоткрыла она рот.
– Очень просто. Мне здесь не нравится. Ты пойдешь со мной, или предпочитаешь ошиваться среди этих самодовольных болванов?
– Да как ты смеешь?! – немедленно откликнулся толстяк.
– Когда мужчина считает себя оскорбленным, – заметил я, – то есть хороший способ решить все проблемы. Называется – дуэль.
Наместник мгновенно побледнел, причем лысина его покраснела – забавное зрелище – и отступил на шаг.
– Я никогда не скрещу оружие со смертным! – гордо заявил он.
