полированным длинным ногтем, поблескивая голубоватым прозрачным бриллиантом. Собирал воедино их внимание, приглашал быть сосредоточенными, следить за его рассуждениями. Он словно вел оперативное совещание, полноценным участником которого стал Белосельцев. – После бездарного провала Прокурора, этого похотливого козла правосудия, на которого мы убухали столько денег и которого обвел вокруг его собственного полового органа какой-то опер из ФСБ, – после этого меняется вся схема замещения гнилого и трухлявого Истукана нашим крепким, как золотой желудь, Мэром...
Экраны мигали своими окровавленными веками. Напоминали котлы, в которых варилось жуткое пойло, всплывали трупы, полыхали взрывы и пузыри, обрушивались горящие самолеты и здания, и все мешалось в кипящем вареве, булькало и вскипало.
– Для достижения наших целей мы прекратили критику Президента, оставили в покое его заграничные счета, закрыли глаза на австрийские особняки и швейцарские вклады его ненасытного семейства, оставили на время самого Зарецкого, пообещав ему вечный союз и дружбу. Мэр уже был у Президента, оказал ему полную поддержку, выдал с головой всех его недругов, пообещал поддержать его выдвижение на третий срок. Взамен просил для себя место Премьера. С этого места, когда нам удастся его получить, мы начнем нашу борьбу за Кремль, овладеем финансовыми потоками, создадим мощную поддержку в провинции, изолируем Истукана и в конце концов повалим его... – Экраны мигали, словно глаза, в которых лопнули кровяные сосуды. Варилось жуткое варево. С него снимали гнилую пенку, делали пробы, добавляли отрав и ядов. Кидали в кипяток убитого солдата, лежавшего у гусениц подбитого танка, опрокидывали изнасилованную женщину, скрученную железным тросом, сыпали гробы, накрытые трехцветным флагом, обваливали железнодорожный мост, который тонул и плавился, как в мартене.
– Борьба за пост Премьера становится первостепенной задачей. Нынешний, трусливый и дряблый, невежественный и порочный, должен быть устранен. Мы должны расчистить площадку для нашего друга – Мэра. Этому вы посвятите свои умения, свое стратегическое мышление, свои отважные и непредсказуемые для врагов действия...
Экраны пульсировали, как индикаторы кипящего автоклава. Отвар, похожий на жидкое зловонное мыло, приготовленное из мертвых костей, проходил фильтрацию, остужался в змеевиках, прокручивался в сепараторах. Из него удаляли грубые фракции, извлекали тонкие летучие составы. Невесомые и прозрачные, как эфир, состоявшие из чистейших смертоносных ядов, они всасывались в бетонное тулово башни, мчались ввысь, струились к вершине и с отточенного острия впрыскивались в атмосферу. Клубились у вершины башни, словно угарный туман. Уносились ветром в пространства огромной страны. Оседали, словно изморозь, на крышах городов и селений. Проникали, как невидимый газ, в каждый дом и семью. И тогда у беременной женщины случался выкидыш. Или рождался хвостатый младенец. Или умирал от инфаркта старик. Или спивался подросток. Или юноша становился бандитом. Или художника оставлял талант. Или девушка шла на панель. Или случалась страшная семейная ссора со смертоубийством. Или начинал вымирать поселок. Или взрывалась на старте ракета. Или целая область погружалась в уныние, и люди сидели, как пораженные столбняком, не замечая своих холодных и голодных жилищ.
– Нам известна ахиллесова пята Премьера. Дагестан готов взорваться, начиненный ваххабитами, которых этот наивный оболтус называет «добрыми утопистами». Если Дагестан взорвется, это будет прямой промашкой Премьера, и Истукан смахнет его, как крошку. Премьера терпеть не могут военные, как выскочку и гражданскую тлю. Бунт силовиков, отказавших Премьеру в доверии, должен поставить его на грань падения. Ваш анализ безукоризнен и определяет дальнейшую линию поведения...
Белосельцев понимал, что его включили в тонкую интригу, не раскрывая ее опасную суть. Что соучастники заговора готовы использовать мощь и ресурсы Астроса для свержения Премьера, двинуть на освобожденное место Избранника, оттеснив честолюбивого Мэра и оставив Астроса в дураках. Играя за спиной Зарецкого и Астроса, ловко управляя магнатами, то сталкивая их в борьбе, то примиряя на время, они неуклонно следуют выбранной цели, не гнушаясь любыми средствами, реализуя Проект Суахили. И одним из средств, полезным на определенном этапе, был он сам, Белосельцев, от которого, после выполнения нечистоплотной задачи, можно будет легко отказаться.
– От моих друзей, Виктор Андреевич, я узнал, что вам поручена ключевая роль. Я дорожу нашим знакомством. В моей корпорации, в моей электронной империи вам уготовано почетное место. Приз за победу вы назначите себе сами. Средства для подавления Премьера у нас есть. Хочу совершить вместе с вами маленькую экскурсию, показать наше производство, чтобы вы знали, чем можете располагать при проведении операции...
Он загадочно улыбнулся, изобразив на своем сияющем лице один из таинственных иероглифов, дающих ключ для прочтения древней криптограммы. Вывел гостей в едва заметную дверь, оставив за собой огнедышащую стоглазую пещеру, в которую со всего мира сносили убитых и изувеченных.
Пространство, где они очутились, казалось бесконечным, не умещалось в стеклянную призму телецентра. Оно переливалось из объема в объем, меняло направление, кривизну, подчиняясь странной геометрии, напоминавшей структуры городов будущего, созданных архитектором-фантастом. Фантастичность состояла в том, что эти объемы, похожие на стеклянные дирижабли, перламутровые раковины, отсеки огромных стальных кораблей, были невидимы снаружи, с многолюдных улиц и площадей, не обнаруживали себя среди останкинских прудов и парков, графских усадеб и православных храмов. Их пространство принадлежало другому, асимметричному миру, вход в который вел сквозь узкую дверцу в кабинете Астроса.
Они оказались перед стеклянной стеной, охраняемой автоматчиками, сквозь которую сверкал, вспыхивал, распускался электрическими радугами волшебный зал, где, казалось, шел вечный праздник. Вспыхивали фейерверки, взлетали огненные фонтаны, вращались карусели, взрывалась бравурная музыка.
– Это наша игротека. Здесь мы снимаем телевизионные игры, исходя из магической формулы: «Вся наша жизнь – игра!» – Астрос, озаренный переливами зала, становился то изумрудно-зеленым, то пурпурно- розовым, то огненно-золотым. Он напоминал хамелеона, менявшего окраску созвучно таинственным, охватывающим его тело эмоциям. – Эти игры, отражающие сущность человеческих начал, мы транслируем в общество, воздействуя на его инстинкты и побуждения.
Множество телекамер, управляемых сосредоточенными операторами, снимали сразу несколько игр. Одна из них, под названием «Поединок умов», проходила в стеклянном отсеке и состояла в том, что два соперника в разных углах держали во рту длинные, похожие на свирели трубки. Выдували из них разноцветные мыльные пузыри. Один – нежно-голубые, другой – темно-красные. Пузыри множились, не лопались, переливались в лучах. Наполняли комнату до краев, сталкивались, давили один на другой, захватывали в свое мерцающее прозрачное вещество дующих игроков. Душили их, лишали воздуха, погружали в пузырящуюся слюну. Игрок начинал задыхаться, дул что есть силы в трубку, стараясь оттеснить прозрачную, поглощавшую его массу. Он выбивался из сил, падал в обморок от удушья, окруженный бессчетными пузырями. А счастливый победитель в изнеможении вырывался из мыльного ада. Как гладиатор, он сотрясал кулаками. И под победный марш, весь в разноцветной слизи, получал денежный приз.
Вторая игра называлась «Дантес», и суть ее состояла в том, что соперники, выходя на рубеж стрельбы, из длинных трубок, напоминавших оружие африканских пигмеев, с силой выдували легкие дротики, которые летели сквозь лазерные лучи, подсвеченные, подобно ночным мотылькам. Дротики вонзались в большой портрет Пушкина, покрытый легкой пронумерованной сеткой, где каждое попадание – в глаз, или в лоб, или в щеку – исчислялось очками. Тот, кто выбивал из Пушкина наибольшее количество очков, нарекался Дантесом и награждался богатым подарком.
Третья игра – «Увод капиталов» – была чисто электронной и представляла собой огромный, во всю стену, электронный лабиринт с запутанными ходами и маршрутами. Лабиринт начинался от стен «Московского банка», включал в себя множество препятствий и ловушек в виде агентов ФСБ, налоговой полиции, таможенного контроля, Интерпола, подставных клиентов, бандитских групп. Победителем в игре оказывался тот, кто находил безопасный маршрут, проводя электронную, пульсирующую золотом нить сквозь все тупики и ловушки, умудрялся переправить деньги из «Московского банка» в «Бэнк оф Нью-Йорк», сквозь офшорные зоны и банки-посредники, прибегая к одной-единственной хитроумной комбинации. Победителя нарекали «Русский Сорос» и награждали билетом в средиземноморский круиз.
– Эти игры, – Астрос с радостью убедился в том, что игры произвели на Белосельцева сильное
