Сова мудрее пеликана, не так ли?
Зарецкий весело взглянул на Копейко, и тот под взглядом хозяина будто покрылся серыми рябыми перьями, навострил над круглой совиной головой пушистые ушки, засиял настороженными золотыми глазами. Было видно, что Зарецкий кончил считать и его компьютер выдал результат, состоящий из шестизначных цифр.
Белосельцев не знал, в чем суть комбинации. Не сомневался, что она блистательна, как и все, что совершал этот гениальный, отвратительный ему человек, чей играющий гений вовлекал в свои виртуозные схемы репутацию первых лиц государства, политику движений и партий, военные конфликты и религиозные распри. Белосельцеву было не дано угадать суть родившейся затеи, но она, по тому, как горели фиолетовым пламенем глаза Зарецкого, могла включать в себя поджог Кремля, или отравление московского водозаборника, или продажу Израилю Алмазного фонда России.
Кассета была размножена. Две ее копии ушли к адресатам, как ракеты, направленные к далеким целям. С места запуска, поглядывая на часы, они ждали, когда ракеты достигнут целей и поступит сигнал о попадании.
В ожидании сигнала они пили коньяк, цепляя маленькими вилочками дольки лимона, вывалянные в сахаре. Каждый раз, перед тем как выпить, Зарецкий протягивал рюмку к окну, словно чокался с собором, который подставлял одну за другой разноцветные чаши, узорные резные сосуды, дутые вазы и кубки, полные пьянящих напитков. По мере того, как веселящее зелье вливалось в него, он становился благодушней, доступней. Глаза его, утратив зловещий лиловый пламень, благостно блестели, словно в них накапали сладкое масло.
– В чем суть затеи... – начал он проговариваться, желая наградить верных помощников красотой своего замысла. – Плен Шептуна, не дай бог с ним что-нибудь случится неладное, ставит Премьера на край катастрофы. И пусть себе ставит – сколько можно быть тюфяком, плюшевым котом, дутышем, клецкой, безвольным пузырем!.. Пусть-ка над ним посвистит секира, гнев Истукана, презренье военных. Пусть почувствует ужас отставки... – Зарецкий направил рюмку к окну, и кто-то невидимый протянул ему царский кубок, усыпанный изумрудами и алмазами, полный медовой браги. – Астрос, едва почуяв, что Премьер закачался, направит Мэра с поклоном к Истукану. Этот соленый патиссон, надеясь стать главой правительства, повинится перед Истуканом за прежнюю фронду, сдаст ему в знак преданности всех союзников и друзей, силовиков и артистов, банкиров и журналистов. Оставшись голым, он не получит правительства. Мы затеем маленькую победоносную войну в Дагестане, который является головной болью Истукана. Тот не знает, как усмирить ваххабитов, плачет, рычит, ждет самого худшего. С помощью наших друзей-чеченцев мы спровоцируем в Дагестане малый конфликт. Премьер усмирит восставших, добьется быстрой и эффектной победы. Это будет его Тулон, ибо втайне он считает себя Бонапартом. Будет его Аркольский мост, где он вновь побратается с силовиками, позволив им победить. Он станет снова любезен Кремлю, укрепится на посту Премьера, безмерно увеличит шансы стать преемником Истукана... Надеюсь, вы меня понимаете?..
Белосельцева ужаснула простота сумасшедшего замысла, напоминавшего фантазию маньяка, что делало ее выполнимой, как и все, за что брался всемогущий смельчак, не боящийся пролития крови, земного суда, Божьей кары, верящий в свою безнаказанность среди безответного, лишенного воли народа. Белосельцев был восхищен, как разведчик, кому случайно открылся замысел, за которым он вел охоту, разгадывал его по едва уловимым признакам, по мимолетным отпечаткам, по неслышным дуновениям, собирая по пылинкам, витающим в деловых кабинетах и праздничных залах. И он изумлялся, как неуклонно, используя разломы и трещины в монолите противника, реализуется Проект Суахили. Враг истребляет врага, деньги съедают деньги, энергия убивает энергию, и в свободный прогал, покрытый пеплом истребленных противников, юношеской легкой походкой ступает Избранник.
Они поглядывали на часы, гадая, на каком отрезке траектории находится ракета и сколько ей осталось до цели. Переводили глаза на телефоны, среди которых один, без диска, белый, словно вырезанный из слонового бивня, служил для связи с Премьером.
Копейко из-под тяжелых век наблюдал за Зарецким, не выпуская из рыжих лучей, в которых Зарецкий переливался, как пойманный самолет.
– Меня всегда поражали смелость и рискованность ваших проектов, невыполнимых, но которые всегда удавались. – Копейко изобразил на плоском блюде-лице льстивый узор восхищения, напоминавший затейливую восточную надпись, которая была быстро прочитана Зарецким. – Вы рискуете и никогда не проигрываете!..
– Я игрок, по судьбе и по сути! – Лесть подействовала на него тонким снадобьем, от которого ему захотелось витийствовать. – Я играл в наперстки, в покер, в компьютерные игры, в лотереи, в рулетку, изучал теорию игр и теорию малых войн и всегда получал удовольствие от процесса игры, но никак не от выигрыша. Эта склонность к бесконечной игре и предельному риску сделала меня первым игроком России. Я выиграл власть, богатство, известность, историческое время, которое отмечено моим именем, и продолжаю играть. На кон положена Россия, и мой главный соперник – Астрос. Он хочет превратить Россию, с ее православием, Львом Толстым, маршалом Жуковым, сибирскими реками и березами, в центр еврейской цивилизации и противопоставить Русскую Хазарию всему остальному миру. Я же хочу включить Россию с ее имперской судьбой в состав мировой империи, где она в гармонии соединится с другими народами в единое мировое царство. Быть может, для этого мне придется провести две крупные войны, три малых локальных конфликта, десяток государственных переворотов в Прибалтике и в среднеазиатских республиках, но великая цель будет мною достигнута. Я обнародую мой проект, когда мы сменим нынешнего, одряхлевшего Президента и на смену ему придет человек, способный воплотить мои планы. Если такой не найдется, я стану сам Президентом. – Зарецкий потянулся рюмкой к окну, откуда ему навстречу выдвинулась узорная чаша, полная горького, на кореньях и травах, зелья, и хмель от нее был горячим и пряным, окружил его голову нимбом. – Новое тысячелетие мы встретим с новым Президентом. Я уже придумал вселенское празднество. Я установлю здесь, на Красной площади, тысячу ослепительных прожекторов, чтобы сияние было видно по всей России. Покрою кремлевские стены и башни, купола церквей и соборов прозрачным льдом, и они будут сверкать, как хрустальные. Построю изо льда тут же, на набережной, на мостах и на площади, нью-йоркский «Эмпайр-стейт– билдинг», парижскую Эйфелеву башню, берлинский Рейхстаг, лондонский Тауэр, римский Колизей, египетские пирамиды, индусский Тадж-Махал, Зимний дворец китайского императора. Я соберу хор из православных монахов, лютеранских псалмопевцев, буддийских бонз, еврейских раввинов, эскимосских шаманов, исламских мулл, и они исполнят «Гимн объединенного человечества», написанный самым великим из ныне живущих поэтов... – Зарецкий потянулся к окну, и оттуда собор подал ему отравленный кубок. Тминный яд помрачил на мгновение гордый ум Зарецкого, и тот стал слепо тыкаться во все углы, пока дурная мгла не рассеялась.
Копейко смотрел на него пристально, не мигая. Белосельцев подумал, что Зарецкого очень скоро найдут в тюремной камере с заточкой в сердце, и охранник в начищенных сапогах, с желтой кобурой, прикажет уголовникам положить его на брезентовые носилки.
Панически зазвенел телефон, и было понятно, что звенящий вопль исходит от костяного аппарата, будто выточенного из белого черепа. Зарецкий подскочил, хватая трубку, переключая разговор на внешнюю трансляцию.
– Это ужасно!.. – запричитал Премьер с истерическими интонациями провинциального артиста. – Несчастный Шептун!.. Он такой чистюля, что перед едой протирал салфеткой ложки и вилки... А теперь вынужден есть из собачьей миски!
– Всего пять миллионов долларов, и он снова станет протирать вилки салфеткой. – Зарецкий сделал смешную гримасу, приглашая слушающих его повеселиться над паникой Премьера.
– Где я возьму столько денег?.. Что мне делать?.. Я дал слово офицерской чести!
– Попробуй найти деньги в бюджете.
– Бюджет давно истрачен! Внебюджетные фонды пусты! Если я истрачу копейку, депутаты подымут вой!.. Президент не хочет ссориться с Думой!
– У тебя есть блестящий выход. Как у русского офицера... Потрать свои личные. За други своя... Насколько мне известно, на твоих счетах примерно такая сумма...
– А что я оставлю на старость?.. Я не могу жить на пенсию... Отставка может случиться в любой день, даже завтра...
