– Заодно и про замок спросим.
Андрей подошел к наставнику и, присев на корточки, вытащил кляп.
– Так быстро я тебя не ждал, – проговорил Сергей Сергеевич, отплевываясь.
– Я за приборчиком. За «экспериментальной моделью». Где она?
– Контроллер? Ты его не получишь.
– Спорим, что получу?
– Эй! – опомнился Вадик. – Какие еще приборы? Нам смыться отсюда поскорее!
Сергей Сергеевич молча поднял глаза к потоку.
Андрей взялся за петлю и нешуточно рванул ее вверх.
– Сомневаешься, что смогу тебя удавить? Сам же говорил, что я должен брать на себя ответственность. Вот я и возьму. Грех на душу.
– Слышь, чучело! – снова встрял Вадик. – Как тут у вас дверь открывается? Входная, на лестницу.
– Там… тоже табло… – прошипел Сергей Сергеевич. – «Тридцать шесть».
– А контроллер?
– Ну кухне… сейф. Найдешь…
– Тоже «тридцать шесть»?!
– Не заперт… – с трудом выдавил он.
– Какой сейф, Андрюша? – взмолился Вадик. – У них, небось, давно тревога сыграла! Неровен час, неотложка нагрянет, или сразу – труповозка!
– А говоришь, сериалы не смотришь. Сходи на кухню, – приказал Андрей и тихонько, для острастки подергал шнур. – Ох, Сергей Сергеевич, ну если ты ошибся!..
– Я не ошибаюсь. Вот и в тебе тоже… Не ошибся. Ты для этой работы годишься. Тебе же нравится.
– Что нравится?
– Все. Руки связывать, удавки на горло надевать… Приятно, правда?
– Противно.
– Боишься признаться… Все равно – либо ты с нами, либо ты в земле.
– А, допустим, у Вадика такого выбора нет?
– Я за него выбрал. Поверь, выбирать за других – еще приятней, чем душить. Мы выбираем не по прихоти, а в соответствии с нуждами общества. Но абсолютной свободы нет ни у кого. Надо уметь пользоваться относительной.
– Что-то ты разболтался, Сергей Сергеевич.
В дверном проеме показался Вадик.
– Это? – спросил он, потрясая квадратной коробкой.
– Обруч там есть прозрачный? И еще черненькая штучка.
– Штучка есть, – сказал он, сунувшись внутрь. – Только не черненькая, а темно-серая.
– Боже, ну и засранцы… – пробормотал Сергей Сергеевич.
Вадик прищурился и застыл на месте. Потом решительно вошел в комнату и, передав коробку Андрею, взял со стола терминал. Приблизившись к наставнику, он шарахнул его по макушке. Терминал окончательно развалился, из корпуса посыпалось что-то мелкое и сухое, как чай.
Сергей Сергеевич, не издав ни звука, уронил голову.
Андрей пнул ногой крышку от терминала – та долетела до стены и, ударившись, рассеяла по полу тонкие осколки. Заметив на диване брошенный пистолет, Андрей механически сунул его в коробку.
Дверь на цифры «36» реагировала положительно. Андрей с Вадиком прислушались и пошли вниз. До самого парадного они не встретили ни души. Вадик этому обрадовался. Андрея это немного смутило.
К вечеру улица взбодрилась: проезжая часть наполнилась сверкающими автомобилями, а на тротуарах появилась масса праздношатающегося народа.
Почувствовав себя в безопасности, Вадик расправил плечи и начал разглядывать проходивших мимо девушек. Некоторые смотрели в ответ – скорее с интересом, чем с недовольством.
– Нам бы переодеться, – молвил Андрей. – Мы среди них, как в аквариуме.
– Перестань. Помнишь, что Илья говорил? Им безразлично.
– А Гертруда говорила другое. Вообще-то, оба они…
– Гады, – поддержал Вадик. – И Ленка тоже. А Сергеич твой – тем более. Нашел ты себе наставничка!
– Он сам меня нашел. Старая, Эльза, в Кембридж улетела.
– Эльза? Разве она старая? Мы же с ней ровесники… И не улетела она никуда, – возразил он, подумав. – Я ее утром видел, когда за водкой ходил. Здесь, недалеко.
– Эльза в Кембридже.
– В каком еще Кембридже?! – с обидой сказал Вадик. – Я художник, у меня память на лица!
– Зато на краску памяти нет.
– Ты все про Мурзика этого несчастного?
– Может, Барсик не заболел бы…
– И бегал бы сейчас по травке, – засмеялся Вадик. – Ему что жить, что не жить – одинаково тошно. А Эльза в Москве, и ты мне мозги не пудри.
– Уверен?
– А то! Ростом где-то по мое плечо, волосы прямые, черные, как у вороны, стрижка короткая, носик маленький, пуговка такая, глаза раскосые… Да я ее нарисовать могу!
– А она тебя видела?
– Нет, кажется. Или не узнала, мы же с ней раза два всего встречались, и то случайно, у тебя. Мне утром как-то не до нее было. Ты понимаешь. На кой она мне, когда тут Ленка… Нет, но я-то ее узнал!
– Выходит, Эльза Васильевна никуда не улетала…
Андрей не удивился. Как еще к нему могли подобраться? Эльза, умница, подготовила почву и привела Сергея Сергеевича. А то «Пу-ушкин»… «Серва-антес«… А тут вон – сердце слева, бери и стреляй. И «Повести Белкина» – прав был Иван Петрович! – несовременны. Они все хорошо кончаются. В них всё – вранье.
– Из города в этом тряпье нас не выпустят, – сказал Андрей.
– Ну и что ты предлагаешь? Сколько у тебя на карте осталось – триста? На трусы хватит.
Андрей заметил витрину со словом «Одежда» и придержал Вадика за рукав.
Дождавшись, пока в потоке машин не образуется просвет, они перебежали через дорогу и на полном ходу влетели в магазин.
Помещение оказалось маленьким, подстать гуманитарной лавке в Бибиреве-6, вот только товары были совсем другие. Андрей растерялся: как здесь можно что-то выбрать? Вдоль стен в несколько рядов висели рубашки, жилетки, куртки и еще какие-то странные хламиды без названия – на пуговицах, на «магнитках“ и поясах, в кубик, в полосочку, с известными физиономиями, а также и неизвестными.
Людей в магазине не было – кроме них между вешалок шлялся худой тип с орлиным носом и выдающимся кадыком.
– Приветствую вас, – прогундосил он. – Вам повезло, сегодня еще действуют праздничные скидки, а покупателей, как видите… Вы без суеты подберете себе что-нибудь достойное, и это обойдется вам дешевле, чем если бы вы пришли завтра.
Продавец говорил очень быстро, и Андрей мало что понял.
– Да, нам нужно достойное, – подтвердил он.
– Вы на нас не пяльтесь, – дружелюбно произнес Вадик. – Мы с карнавала вчерашнего загулялись.
– Что вы! Я не… гхм… Жалко, я на карнавал не попал. На башне был, а карнавал упустил как-то.
– Это был очень скромный карнавальчик. В узком кругу, – пояснил Вадик. – Деньги-то у тебя откуда? – шепотом спросил он.
– Гертруда подарила, – громко ответил Андрей и невзначай переложил из кармана в карман свою кредитку. – Здесь на машину должно хватить. Или на две.
На продавца это заявление не подействовало. Андрей думал, что мужчина, как в кино, начнет танцевать вокруг и закидывать их самыми дорогими шмотками, но тот остался возле стеллажа и лишь пошевелил ладонями, как бы приглашая к обозрению.
