– Надо найти.
– Все, Андрюха! Ты как хочешь, а я…
– Уйдешь без меня – догоню. И застрелю.
– Он полицию вызвал!
– Полиция бы уже приехала, – заметил Андрей. – Ботинок ищи, а я на входе постою. И не лапай там ничего!
Вадик доплелся до кабинки и, со стоном опустившись на колени, принялся обшаривать закутки между стеллажами.
Андрей положил ладонь на пистолет под свитером и, прислонившись к двери, выглянул на улицу. Народу было много, но покупками никто не интересовался. Люди просто шли по тротуарам – веселые, улыбающиеся. Совсем чужие.
На дороге кто-то просигналил, и Вадик, засучив ногами, повалил ряд манекенов.
– Все, Андрюха! Все, попались мы!
Андрей подошел к примерочной и, вытащив пистолет, упер ствол Вадику в щеку.
– Без истерик, – процедил он. – Ну?..
– Нету…
– Везде искал?
– Везде, везде. Не убивай, а?..
– Черт… – Андрей обнаружил, что забыл защелкнуть предохранитель. – Ладно, пора.
Вадик отряхнул брюки и шмыгнул к выходу.
– Не торопиться!
Вадик покорно замер.
Андрей умял в мешке одежду и положил сверху коробку с контроллером. Присев возле терминала, он проследил, куда ведет шнур. Разъем оказался в углу, за стендом с нижним бельем. Андрей протянул руку к штекеру, но что-то его смутило. Помедлив, он все же дотронулся до шнура, но снова передумал и протер его рукавом. Знаний о Сети базовое образование давало лишь самый минимум, и Андрей скорее учуял, чем понял: магазинный терминал отключать нельзя.
– Не бежать! – предупредил он Вадика, выходя на улицу.
– Куда уж… Ноги подкашиваются.
– Это хорошо. Полиция будет искать хромого убийцу.
– Меня?! Меня-то за что?
– Ты б рожу свою видел. Убийца и есть.
Вадик посмотрелся в витрину и взъерошил волосы.
– Теперь точно никто не догадается, – усмехнулся Андрей.
Дойдя до перекрестка, они свернули на улицу пошире, с пирамидальными и сферическими зданиями из темного стекла. Народу здесь было еще больше, и это уже напоминало не брожение, а целое шествие.
– Они тут работают когда-нибудь? – осведомился Вадик.
– Сегодня суббота.
– Ну да. А завтра – воскресенье. А там уж и февраль не за горами, второй День Единения, опять праздник…
Они прошли еще метров пятьсот. Вокруг были все те же дома-стекляшки с ресторанами, клубами, барами и прочими кафе. Разницы Андрей не видел, и вскоре вовсе перестал обращать внимание на рекламные финтифлюшки – в стремлении затмить друг друга они были до омерзения похожи.
– Тебе мужика того не жалко? – промолвил Вадик.
– Я не виноват. Нам же только одеться надо было. Куда мы в этих дерюгах?..
– А мужик лежит… Мужик-то мертвый.
– Давай лучше об искусстве поговорим. Это ведь правда – насчет того парня, который руки на себя наложил?
– Один – один.
– Я с тобой соревноваться не собираюсь, – отрезал Андрей.
– Конечно. Ты выиграешь… Ничего, ночью помучает немножко, потом отпустит.
– Кто?
– Совесть.
– Заглохни!
– А Сергеич не ошибся… Талант у тебя.
– Какой талант?
– Людей на тот свет отправлять.
– Бред. Ты в это веришь?
– Главное, что поверил ты. В искусстве самое важное – верить в свои силы.
Вадик постепенно приходил в себя. Спина у него выпрямилась, а взгляд перестал метаться в поисках полицейской формы и вновь начал ощупывать женщин, преимущественно – блондинок.
Андрею же приходить в себя не требовалось. Он и был в себе – с того момента, когда осознал, что убил человека. Наоборот, он страшился утратить это состояние, эту легкость, прозрачность, ясность.
Одно его по-прежнему тревожило. Он знал, что выехать из города им будет трудно. Еще труднее – скрыться в блоке. Но там был дом.
Андрей остановился у края тротуара.
– Ты чего? – спросил Вадик.
– Нам нужно такси.
Через дорогу мерцал гигантский экран. Мониторов размером с дом Андрей еще не видел и против воли косился на скачущие по стене картинки. Звук из-за проезжей части не долетал, но внизу экрана скользила строка, и слова можно было прочесть.
Машины проносились мимо.
Строка еще не добежала до конца, когда песню прервали. На экране возник полицейский с тонкими злыми губами.
Монитор показал Вадика: фас и два профиля, слева и справа. Фотографии были качественными, словно он нарочно позировал перед объективом. Не хватало лишь улыбки. Лицо высотой в два этажа было перекошено от страха.
– Рожи не корчь, – сказал Андрей. – И так узнают.
– Андрюша… Это почему же, а?..
– Тихо! Никто на тебя не смотрит. Успокойся.
– Весь город!.. А в блоке меня найдут?
– Если захотят.
– Нет, ну почему я? Ведь это ты его!.. Несправедливо, а?.. – замямлил Вадик. – Ехать надо! Ехать отсюда! Тут у них везде камеры… Андрюша, где такси?
– Откуда мне знать?! Я всю жизнь в блоке.
Вадик отчаянно мотнул головой и выскочил на мостовую.
Маленький автомобиль, раскрашенный под птицу, вильнул вбок, но соседняя полоса была занята. Машина пошла юзом, но все же успела затормозить и лишь легонько толкнула Вадика бампером.
Водитель, мужчина лет сорока со светлой бородкой, убедился, что Вадик не пострадал, и вопросительно глянул на подбежавшего Андрея.
– О-о-о! – протянул он, увидев пистолет. – Неужели настоящий?
– Не вынуждай меня доказывать.
Андрей дождался, пока Вадик не поднимется, и, обойдя машину, сел рядом с водителем.
– Вы ужасно рисковали… – промолвил тот. – Нельзя же так… Чего вы хотите-то?
