уж сложно.
Белкиных Иванов Петровичей в Москве было зарегистрировано семнадцать, двое – дряхлые старики, остальные младше сорока лет.
– Не те…
– Эльзу свою проверь, – посоветовал Вадик.
Андрей повторил операцию.
Эльза Васильевна Хон в Москве не проживала.
– Да он у тебя не работает!
– Работает, – буркнул таксист.
– А Кембридж… Есть такой город?
– Понятия не имею. Надо посмотреть.
– Я сам! – Андрей, следуя инструкциям водителя, задал вопрос терминалу.
Кембриджей нашлось аж две штуки – в Северной Америке и в Западной Европе. Ни в том, ни в другом Эльзы не было.
– Точно не работает, – сказал Андрей.
– А кто она, эта Хон?
– Моя старая наставница.
– Можно в блоках поискать.
– Чего?!
– Такое бывает, я уже сталкивался. Вот недавно тоже. Вез мужика к подруге, приехали – ее нет. Пропала. Я говорю: адрес не тот, а он мне: не делай из меня дурака, я тут на прошлой неделе был. Начали выяснять. Ну и выяснили. Баба его в Ясеневе-16 обитает. Статус у нее рухнул – с пятисот до восьмидесяти. Вот такая беда…
– А мужик?
– А что мужик?.. Не в блок же ему переться, к черке… – водитель осекся и ненароком глянул на пистолет. – Извини.
– Извиняю, – процедил Андрей. – Значит, в блоках? Посмотрим…
Он по памяти набрал команду и, увидев ответ, невольно сжал рукоятку.
Терминал подержал сообщение и, не получив новых указаний, выдал на экран карту с пунктиром оптимального маршрута.
– До полиции минут семь, – предупредил таксист.
– Едем по стрелке, – решил Андрей.
Водитель покосился на карту и свернул. При этом он, кажется, повеселел.
Двадцать третий блок вынырнул из темноты, как ледокол. Фонари вдоль дороги не горели, а луна висела слишком низко, поэтому, когда из-за деревьев появились четыре дома – грязно серых, с редкими квадратами тускло светивших окон, Андрею стало не по себе.
– Квартира сто тринадцать – это в первом подъезде, – сказал водитель.
Андрей вылез из машины и помог Вадику вытащить мешок. Затем сунулся в салон и три раза выстрелил по терминалу.
– Ого! – крякнул таксист. – Погоди! Еще в дверь. В мою, левую. Пальни, пожалуйста.
– Страховка? – догадался Андрей.
Он проделал в двери несколько отверстий и убрал ствол.
– Благодарю, – сказал водитель. – Связи у меня больше нет, а здесь я обращаться в полицию не буду. До первого поста в городе доберусь через десять минут. И… боюсь, мне придется назвать этот адрес.
– Не бойся. Называй.
Зайдя в подъезд, Вадик остановился у лифта, но Андрей приложил палец к губам и повел его к лестнице.
– Куда мы? – шепнул Вадик.
– Так надо.
– Нет, я вообще… Зачем мы сюда?
– Раздевайся. – Андрей бережно извлек из мешка коробку с контроллером, остальное вывалил на пол. – В Бибиреве модные тряпки ни к чему.
– Ты за эти тряпки человека убил!
– Не за тряпки, за принцип. Снимай штаны, а то и тебя…
Вадик, беспомощно улыбнувшись, посмотрел ему в лицо – и отпрянул. В лестничном полумраке ему померещилось, что перед ним стоит не Андрей, а кто-то другой – чужой, незнакомый. Кто-то хищный.
– Ты изменился… – молвил он, расстегивая пуговицы.
Андрей переоделся первым и, свернув вещи, уложил их в пакет.
– Готов? Значит, так. Ждешь меня здесь, сторожишь тряпки и никуда не рыпаешься. Просто стоишь. Это легко, ты справишься. А я за тобой приду. Тоже справлюсь и приду.
Вадик собирался что-то возразить, но Андрей тихонько постучал стволом ему по макушке и, не оборачиваясь, пошел наверх.
Поднявшись до шестого этажа, он постоял на внутренней площадке, пока не успокоилось сердце. Вскоре пульс выровнялся. Кроме быстрого подъема, его, пульс, ничто не сбивало.
Андрей прижался к стене и тронул дверь. В коридоре никого не было. Он прикинул, где находится сто тринадцатая квартира, – получалось, что она расположена напротив лестницы, немного левее.
Андрей открыл дверь шире и, отойдя назад, поднял ствол. В щель было видно половину коврика, облезлую алюминиевую ручку и кнопку звонка.
Пистолет сработал бесшумно. По крайней мере, звонок в сто тринадцатой квартире тренькнул гораздо громче – тренькнул и умолк. Пластмассовые осколки осыпались на чистенький коврик.
Дверь медленно отворилась. В проеме показался мужчина – молодой, крепкий, весь какой-то напружиненный. В хорошей одежде и с опрятной прической. Правую руку он держал чуть за спиной.
Молодой человек осмотрелся – одними глазами – и застыл, прислушиваясь. Вместо того чтобы хмыкнуть или, на худой конец, обозлиться. Когда он начал поворачиваться к разбитому звонку, Андрей выстрелил ему под колено.
– Хахх!.. – вскрикнул мужчина и, выронив оружие, схватился за ногу.
В квартире раздался какой-то шум, и оттуда выскочил второй – тоже спортивный, тоже с пистолетом.
Андрей, не целясь, вогнал ему две пули в живот. Если в магазине он поддался горячке и убил случайно, то сейчас действовал осмысленно. Сознание было ясным, как летнее утро. Именно рассудок, а не страх, диктовал Андрею, что делать. Никогда раньше он не чувствовал себя таким собранным и свежим.
– Мыхх… – выдохнул второй мужчина, тяжело валясь на пол.
Андрей врезал по своей двери и отпрыгнул в сторону. Раненые продолжали ворочаться на пыльном кафеле. Маленькие блестящие пистолеты лежали совсем близко, но подобрать их парни даже не пытались.
– Третий будет? – крикнул Андрей.
Из квартиры снова донеслись какие-то звуки, на этот раз они напоминали борьбу. Потом послышался щелчок и чье-то падение.
– Андрей? Андрей, это я!
В коридор выглянула Эльза – растерзанная, с поцарапанной щекой и, кажется, в слезах.
– Третьего не будет. Можешь выходить.
– Я сам решаю, когда и что делать! – отозвался он, не выпуская из виду ни Эльзы, ни двоих на полу. – Оружие у них забери. Кидай сюда.
Он схватил проехавшие по полу пистолеты и вновь скрылся за стеной. Пистолеты оказались разрядниками. Андрей поставил флажки регуляторов на «ноль» и рассовал их по карманам.
– Андрей, я одна! Выходи!
– Серье-езно? А по-моему, у вас тут целая…
