– Хотим быстрой езды, – ответил Андрей.
– Ну, поехали… – недоуменно сказал водитель.
– Всем канарейкам! – раздалось в салоне.
Он откинул возле руля закругленную панель – с внутренней стороны в нее был встроен терминал.
– «Канарейки» – это кто? – спросил Вадик.
– Мы. Таксисты.
– Ты таксист? Надо же, какое совпадение… А почему вы, таксисты, не останавливаетесь?
– А потому, что вы никогда не платите.
– Мы?..
– За совершение убийства разыскиваются двое преступников, – сообщили по радио. – Вооружены. Могут находиться в районе Двадцать Пятой, Двадцать Седьмой и Двадцать Девятой Восточной…
– Выключи! – велел Андрей.
Таксист без возражений захлопнул крышку.
– Кто это «мы»? – продолжал настаивать Вадик.
– Ну, вы… гм…
– Черы? – подсказал он.
– Я вас так не называл. Вы сами.
– А что, по нам заметно? Мы же переоделись!
– Где? На Двадцать Седьмой Восточной? Уже три раза передавали… Нет, не очень, – добавил водитель. – Не очень заметно. Но у меня глаз наметан. Садится человек, показывает карту, а потом выясняется, что на ней три крепа…
– Мне за три крепа целый день горбатиться! – не выдержал Андрей.
– Сочувствую.
– Ни хрена ты мне не сочувствуешь!
– Куда едем-то? – спросил таксист.
– В Бибирево-6, – приказал Андрей. – К одному хорошему человеку, – пояснил он для Вадика. – Короче, в полицию.
– Место надежное, – Царапин недобро усмехнулся. – Надежней некуда. Хорошо, что вы меня на конвертер устроили. И Никиту Николаевича туда без проблем пустили. По старой памяти.
– Конвертер?..
– Через пару дней зайдите в магазин и что-нибудь купите. Если повезет, увидите в этой вещи последнюю улыбку профессора.
– Все, хватит! – Сергей Сергеевич сообразил, о чем идет речь, и брезгливо передернулся. – Прошу без подробностей, а то я есть не смогу.
– Ясное дело, – отозвался Царапин. – Половина еды тоже синтетическая.
Сергей Сергеевич озадаченно посмотрел на Гертруду.
– Ты там соберись, – сказал он в микрофон. – Не исключено, скоро встретишься со своим объектом.
– Нет!
– Сначала дослушай. Задания на его ликвидацию не поступит, я обещаю.
– Вы мне столько наобещали – жизни не хватит выполнить, – раздалось из терминала. Экран не горел, работали одни динамики. – Конец командировки, легализация, деньги. Сколько я этого жду? И опять – Белкин?!
– Трогать его не надо. Смотри, чтоб он сам тебя… Как увидишь – сообщи. На этом все. Отбой!
– Сергей Сергеевич, а может, зря вы все это затеяли? – спросила Гертруда.
– Я ничего не делаю зря! Тьфу, уже как Белкин заговорил… Налей мне чего-нибудь. – Он промокнул нос и, бросив салфетку на пол, взял из пачки свежую. – Запись хорошо отредактировали, Белкина не видно. А ботинок там чей нашли?
– Ботинок принадлежит художнику. Я его заменила. Но… зря вы их с пистолетом отпустили.
– Нет, не зря! Давай… – Он взял у Гертруды стакан и, хлебнув, прижал салфетку к губам. – Щиплет… Не зря, ясно? Пусть почудит немножко. Покрепче увязнет.
– Как вы это сделали? Как нестреляющий пистолет превратился в стреляющий?
– Это, дорогая моя, целое искусство – превращать одно в другое. Кстати, от «Гертруды» уменьшительно-ласкательное… «Гертрудочка»? Что-то не звучит.
– Смотря что вы хотите – ласкать или уменьшать… Родители о таких пустяках не заботились. Они у меня в блоке жили, вам это известно.
Сергей Сергеевич осторожно потрогал нос и скомкал очередную салфетку. Кровь остановилась.
Поднявшись с дивана, он подошел к стене и набрал на табло код. Оконные жалюзи бесшумно поползли вверх.
– Смотри-ка, ночь уже… Ну, а что с тем полицейским? Ты уладила?
– Вы не представляете. Дознаватель Белкин – дядя нашего Белкина!
– Ты уладила? – резко повторил он.
– Да.
– Ну и отлично.
Сергей Сергеевич расшвырял ногой обломки старого терминала и повернулся к Гертруде.
– Что они в родстве, я и без тебя знаю. Но!.. Во-первых, этого не знает Белкин – наш, племянник. Да и дядя, скорее всего, тоже не в курсе. Во-вторых, на племяннике покойничек висит. Ничего не поделаешь, висит! – пожал он плечами. – И, в-третьих, ты же говоришь, что все уладила.
– Уладила, – подтвердила Гертруда.
– Итак, дознаватель из Бибирева отпадает. Квартиры самого Белкина и этого маньяка с мольбертом отпадают тоже. Царапин для него злейший враг. Профессор… гхм… профессору пожелаем удачных реинкарнаций. Вот и выходит, что выбора у Белкина не осталось.
– Сергей Сергеевич, я хочу спросить… Вас ведь не так на службу брали?
– Меня? Да, меня по-другому.
– И меня.
– Мы с тобой Гертруда… Гертрудочка… мы с тобой меньше весим. Я понятно выражаюсь?
– То есть, если нам удастся Белкина уломать, он станет нашим начальником?
– Уломать – плохое слово, Гертрудочка. Убедить.
– Теперь понятно… И где вы его искать будете? Чтобы убедить.
– Сомневаешься, что найдем? Деваться-то ему некуда. Кроме одной… Да!.. – Сергей Сергеевич щелкнул пальцами и подсел к терминалу. – …кроме одной лазейки, – закончил он. – Вот в нее пусть и лезет.
Глава 12
Суббота, ночь
Пока такси доехало до кольцевой, на улице стемнело.
– Бибирево-6? – уточнил таксист. – Сдаться и в городе можно.
– Сдаваться никто не собирается.
– Андрей, ты что задумал? – с тревогой произнес Вадик.
– Так куда едем? – спросил водитель.
– В полицию, – уверенно ответил Андрей.
Таксист откинул панель, и на экране появилась карта.
– Через двадцать минут будем на месте, – сказал он, въезжая в лабиринт развязки.
– Значит, на раздумья осталось девятнадцать, – усмехнулся Андрей. – Я смотрю, у тебя терминал… Человека по нему можно найти?
– Все можно.
– Тогда ищем. Белкин Иван Петрович.
Водитель потянулся к клавишам, но Андрей его остановил:
– Я сам. Надо же учиться когда-то. Куда здесь тыкать?
– Не тыкать, а нажимать. Вот сюда…
Андрей, чертыхаясь и путаясь, ввел данные. Терминал пиликнул и выдал список. Все оказалось не так
