мерцающего состояния, из грани яви и изнанки. Кривые зеркала десятками прессов вбили в меня осколки меня самой, и я осела пол. Боль-боль-боль-боль… Когда кровавая пелена поредела, я увидела встающего с ложемента обормота. Его слегка пошатывало, – нейролептик все еще действовал, – он тряс головой, но всматриваясь в его глаза, я понимала, что этот знакомый растерянный взгляд немного другой. Буквально на какой-то дюйм промахивался Синдзи, понимающийся со своего места, мимо того Синдзи, которого я знала. Секундочку: во-первых, режим поля продвинутой тактики. Во-вторых, память. В-третьих, я сама оставалась в сознании. Мой план сработал, теперь срочно надо его дополнить. Разрывая себе связки, я прыгнула прямо из положения лежа – фигня для человека, которого тренировали для мукоодо. Набрать скорость так, чтобы вложить всю инерцию в удар – тоже фигня. Со всем пониманием того, что шокированного синхронизацией это может и убить, я врезала обормоту в лоб. Сразу обоими кулаками. *** Тяжело дыша, я поднималась над слабо подергивающимся телом. Жив вроде бы. В двери ломилась Майя, интерком показывал ее паникующую мордашку, виртуальный интеллект зловеще молчал – продумывал, поди, как бы меня понадежнее угробить. Словом, все было чудесно. А еще мне понравилось, что Синдзи, открывая глаза за миллисекунду до удара, попытался увернуться. Не физически, конечно – черта с два он успел бы уклониться от броска бойца вроде меня, но он успел понять, что его атакуют, и по аксонам-нейронам отправился сигнал:
«Врассыпную!» Это дорогого стоит, скажу я вам.
– Двери, – распорядилась я, и «Сегоки» то ли временно решила не воевать, то ли все еще продумывала способы моего умерщвления.
– Ас… Синдзи? Что с ним? Майя хлопнулась на колени и порхающими движениями пальцев прошлась по тушке капитана. О, вот и место удара нашла, и нечего на меня так смотреть.
– Это был следственный эксперимент, – сказала я, осматривая рубку. ВИ не очень долго думал, что делать со следами моей аферы:
экраны сияли девственно чистыми и приторными показаниями о том, что все хорошо и все под контролем. Мол, не было никаких загадочных ATF, это просто бывший Инквизитор надавала по мордасам капитану – и дело с концом. На почве, например, бытовой.
– Какой еще эксперимент? – возмутилась Майя. – Я… Ик! Очнулась у двери в рубку, с кораблем что-то происходит, а ты… Я хмыкнула. «Сегоки» по-прежнему молчала, ожидая, видимо, пробуждения Синдзи. Негодующая Майя молчала, ожидая моего ответа.
Синдзи беспокойно ворочался на полу, все еще безразличный к происходящему, и тоже, естественно, молчал. Но только меня в этом мире интересовали какие-то глобальные вопросы. Вздохнув, я принялась за изложение своих действий. Заодно с мыслями соберусь.
– Ты помнишь, как уничтожили ту тварь, что захватила «Маттах»?
– Нет, но Синдзи сказал, что он тоже не помнит.
– Угу. Как и тех пяти лет своей жизни. Майя негодующе фыркнула. Так ей и запишем.
– Аска, я как врач не проводила осмотра, но не вижу связи между полным разрушением высшей функции и тяжелым стрессом после боя. Во втором случае вполне есте…
– А я как Инквизитор – вижу. Он абсолютно одинаково говорил об обоих случаях – и микровыражения, и взгляд, и интонации. Понимаешь, оба случая одинаково на него действуют, и по боку механизмы.
– Гм, по боку? А терапию ты как подбирала? – поинтересовалась Майя, оглядываясь на кровоподтек на лбу Синдзи. – По симптомам? Вот всегда так, подумала я, потирая стреляющий висок. Только разреши человеку обращаться на «ты», как сразу ирония и сарказм.
– Его память как-то связана с особенностями этого корабля. Майя недоверчиво покосилась на меня и убрала челку с лица.
Приводить Синдзи в чувства она явно не спешила, значит, поверила.
Мне только и осталось, что сказать «Б».
– …Как видишь, я предположила, что память вернется в этом самом боевом режиме, и оказалась права. Ну, и получила по ходу дела полную чушь с точки зрения физики и здравого смысла. Майя слушала меня, не перебивая, и только сосредоточенно икала в процессе.
– Я так и не поняла, – сказала она наконец, – почему ты решила, что память к нему вернулась хотя бы временно? Вот здесь был самый хлипкий момент. Мне – Инквизитору с опытом форсированных допросов – хватит и дрожи века, чтобы изменить весь ход дела, а вот как объяснить врачу, что Синдзи, встающий с ложемента, был не совсем тем мямлей, которого мы обе знаем? Как объяснить, что покидая капитанское место, обормот стремительно терял вернувшуюся ненадолго память?
– Ну, пара деталей, – осторожно начала я. – Он вызвал этот самый режим продвинутой тактики…
– Но он уже знал о нем из того сообщения, которое успел увидеть,
– предсказуемо возразила Ибуки, поглядывая на парня. Синдзи стонал и вообще явно собрался очухиваться. Я просто пожала плечами: рассказывать о мимолетных выражениях не хотелось. Не то чтобы неохота нарываться на косой взгляд и непонимание, просто так. Не хочу, секрет фирмы, если изволите. К тому же, меня затошнило: видимо, разделение на тысячу Асок лучше переживать в режиме синхронизации. Так что обормот очень вовремя открыл глаза. С точки зрения Майи, возможно, и нет, конечно, но мне пришлось весьма кстати.
– Синдзи? Сколько пальцев ты видишь? – спросила Майя, склоняясь над капитаном.
– Т-три.
– Тошнит?
– Н-нет. /'А меня, мать вашу, – да'/. Синдзи приподнялся на локтях и попытался зафиксировать голову.
– Где Аска? – поинтересовался он хрипло, рассматривая лицо докторши. Я прикидывала, каков шанс, что он даст сдачи, я всматривалась в его лицо, и пыталась определить, какие плоды принес мой удар. Может, он начнет косить. Может, перестанет заикаться. А может, какая-то часть дрянной его дырявой памяти таки осталась при нем – все же шоковая терапия творит чудеса. Я тебе не доктор Майя, обормот.
– Что скажешь? – спросила я, усаживаясь рядом. Скульптурная композиция «Синдзи и девушки», масштаб один к одному.
– Я… З-зачем ты меня накачала? Хм. Он еще «плывет», да вдобавок и не помнит, выходит, ни черта?
А если вот так?
– Синдзи, ATF – это «поле продвинутой тактики», – сказала я, оттесняя Майю и склоняясь к его лицу. – Тебе это о чем-то говорит? Он помотал головой.
– А почему твой ВИ упрашивает хозяина разблокировать его? Синдзи вздрогнул, но это снова был всего-навсего Синдзи, напуганный своим кораблем, а не тот парень, который медленно отходил от синхронизации в диком и невозможном режиме. С растущим отчаянием я изучала его лицо и понимала, что только добавила себе пару вопросов, но осталась на том же месте: загадочный корабль, загадочный капитан. Возведем это в квадрат, и получим текущую ситуацию. Дебильное уравнение, что и говорить. И чистые логи, потому что поганая «Сегоки» наверняка молчала с пользой дела. В груди царапалась обида: это что, меня просто так вывернуло наизнанку? Просто так поделило на ноль? Просто так проволокло по боевому режиму, которого, scheisse, не должно существовать в природе?!
– Слушай сюда, мямля, – сказала я, хватая его за лямки майки.
Ибуки протестующе пискнула, но это уже было по барабану.
– Слушай сюда! Твой корабль выворачивает тебе мозги, он прячет твою память себе в банку! Ты, мать твою, просто деталька в этом распрекрасном корабле, но благодаря тебе он способен на невозможное!
Оказаться в сотне точек сразу? Да раз плюнуть! Трахнуть врага так, как он никогда бы не подумал? Не вопрос! Может, соберешь свои сопли и скажешь мне, что ты такое?! Его голова трепыхалась из стороны в сторону в такт рывкам, а совершенно ошалевшие глаза просто выскакивали из орбит. Черт его знает, чего я хотела: вернуть ему память, дать ему по морде, получить по морде сама – но лишь бы он перестал быть такой невозможно – нереально – тупо противоречивой тряпкой.
– Чего ты с таким отношением вообще хочешь от этой жизни, сволочь?! Синдзи вдруг обмяк и устало сказал куда-то в пространство:
