тонковаты, что подчеркивалось слишком яркой помадой. И лак на ногтях, вызывающе-красный, чуть облупившийся... И даже заподозрил бы, что перед ним не эй-клон, но над ключицами в вырезе кофточки гостьи отчетливо проступал заводской штамп.
Женщина чуть запыхалась и вытирала лоб платком. Никакой влаги, конечно, на ткани платка не осталось. Эй-клоны не потеют.
- Присаживайтесь, - сказал И.
Гостья нерешительно переступила с ноги на ногу, как газель за решеткой зоопарка. Тогда И встал, самолично отодвинул гостевое кресло, улыбнулся, смахнул с кожаной спинки пыль и предложил:
- Лимонаду? Содовой? Или чего-нибудь покрепче?
- У вас нет секретарши, - жалобно сказала женщина.
- Увы, - ответил И.
- Это необычно, - подозрительно произнесла гостья.
- Мы предпочитаем индивидуальный подход.
- Вы?
И снова И вспомнил, что никакого 'АиБ' больше не существует. Воспоминание было не из приятных.
- Садитесь уже наконец и рассказывайте.
Кажется, грубость женщине была привычней, чем вежливое обращение. Она скомкала платочек, запихнула его в сумочку и уселась. И обошел стол и сел напротив.
- Меня зовут Ева Браун.
Посетительница произнесла это так, словно имя должно было что-то значить. И пожал плечами.
- Вас зовут Ева Браун и вы решили обратиться в наше... в мое агентство. Что у вас произошло?
Ева Браун прижала сумочку с платком к груди и произнесла низким, хрипловатым голосом, так мало подходящим эй-клону:
- У меня украли судьбу.
И моргнул.
- Психиатрическая лечебница находится в городе. Вы не по адресу.
Женщина вздрогнула.
- Вы смеетесь?
- Голубушка, - как можно мягче произнес И, наливая себе из бутылки, - мое агентство занимается поиском пропавших людей или вещей. А если быть совсем честным, в основном я слежу за неверными мужьями или женами. Если отвлечься от поэтических метафор, например, 'я обручен со своею судьбой', 'судьба-злодейка' и прочее, вы пришли не по адресу.
Говоря это, И неодобрительно взглянул на стакан. Сколько в него ни лей из проклятой бутылки, стакан упрямо оставался полупустым.
Ева Браун грустно смотрела на детектива темно-васильковыми глазами. Ветер изрядно потрепал ее шляпу и засыпал лепестки искусственных маргариток пылью.
- Вы не понимаете. Я должна рассказать вам все с самого начала.
- Сделайте одолжение. Может быть, все-таки содовой? Нет? Ну тогда, если позволите...
И опрокинул стакан в глотку. Жидкости на дне после этого осталось ровно на полпальца. Стакан упорно не желал ни наполняться, ни пустеть окончательно.
Женщина свела светлые брови к переносице и сказала:
- Я должна была стать Евой Браун. Это моя судьба. Но завтра мне исполняется тридцать шесть, а я все еще Марта Брюннер.
И поперхнулся бы, если бы не слышал на своем веку и более странных вещей. А век И был долог.
- И что вас не устраивает в том, чтобы быть Мартой Брюннер?
- Я не жалуюсь. Просто мне суждено было стать Евой Браун, влюбиться в великого и скверного человека, отдать ему жизнь и умереть в тридцать три года. Мое тело должны были сжечь, - добавила женщина, как будто последний факт что-то прояснял.
И задумчиво посмотрел на янтарную жидкость в бутылке. Бутылка, в отличие от стакана, вечной не была. И вытащил бы из нижнего ящика стола еще одну, но, во-первых, нехорошо напиваться с утра, во-вторых, ему было почему-то неудобно перед этой женщиной со слишком яркими губами. Детектив перевел взгляд с бутылки на посетительницу и сказал:
- Давайте начнем сначала. Почему вы считаете, что вам суждено было стать Евой Браун?
Женщина вытащила из сумки платок и снова принялась его комкать.
- Так записал в регистрационной книге старец Иеремия.
И устало вздохнул.
- Кто такой старец Иеремия?
Детективу мучительно хотелось напиться - примерно в той же степени, как набрякшему небу над Трубой хотелось разразиться дождем. Но дождей в этой местности уже лет сто как не было. Ева - или все-таки Марта - промокнула платком губы, отчего на белой ткани остался красный след, и неожиданно улыбнулась.
- Я все забываю, что вы не живете в Санта-Крузе. Вещи, для нас очевидные, вам кажутся странными. Например, вы наверняка знаете мою мать.
Тут она назвала имя популярной звезды сенс-порно. И кивнул.
- Вот видите. А то, чего вы не знаете - на самом деле ее имя Мерилин. Мерилин Монро. Так записал в регистрационной книге старец Иеремия. Конечно, она не стала знаменитой актрисой, но, в общем, при ее внешних данных...
И невольно улыбнулся. Грудные импланты порнозвезды славились далеко за пределами Центра. Так же, как и ее многочисленные разводы, скандальные вечеринки и визиты в наркологическую клинику.
- Видите, - настойчиво произнесла женщина, - пусть не в точности, но она получила свою судьбу. Но мама - это отдельный разговор. Сейчас я скажу то, чего бы мне говорить не следовало. Как, по-вашему, зовут нынешнего Интегратора?
- Йонатан Маркус Вейд, - не раздумывая, ответил И.
Имя главного администратора Ойкумены было у всех на слуху.
- Конечно. Но на самом деле его зовут Уинстон Черчилль. Был такой великий политик на Старой Земле.
Детектив начал кое-что соображать. Что-то такое он слышал...
- Постойте. Ева Браун, Монро, Черчилль - это все знаменитости Старой Земли?
Женщина кивнула.
- Не хотите ли вы сказать, что принадлежите к секте этих... как бишь... они еще молятся на древних знаменитостей? Какая-то помесь идолопоклонства и саентологии? Кажется, два или три века назад они основали поселение на Акселе. Как вы говорили? Санта-Круз?
Женщина качнула головой.
- Старец Иеремия принадлежал к общине Святого Круза. Сейчас уже никого из тех стариков не осталось, кроме него. А Иеремия просто записывает нас в регистрационную книгу.
- Вас?
- Нас. Потомков членов общины. Вы ведь понимаете, что Мерилин Монро и Уинстону Черчиллю нечего делать на Акселе? Я тоже родилась в Центре, на Гее-2. Там мне дали то имя, что записано в документах. Но мать взяла меня, маленькую, и полетела на Аксель.
- Полетела?
Это было что-то новенькое. Сейчас редко кто решался на настоящие полеты в космосе. Большинство довольствовалось трансдукцией.
- Да. Мы провели три недели в заморозке, пока корабль совершал прыжок. На Гее за это время прошло пять лет. Отец очень возражал против поездки. Он и остался. Они с матерью развелись почти сразу после моего рождения. Если честно, я думаю, что мать хотела насолить отцу. Он ведь был евреем. Назвать меня Евой Браун - это такое изощренное издевательство. Мать была искусницей в этих делах. Или, может быть, она просто читала в детстве какую-нибудь книжку о Старой Земле, и это единственное имя, которое ей запомнилось...
- Постойте, - перебил посетительницу И. - Давайте уж по порядку. Итак, два века назад на Акселе обосновалась община... Святого Круза? Из первопоселенцев остался только тот, кого вы называете старцем Иеремией. Он записывает новорожденных потомков переселенцев в некую регистрационную книгу, причем дает им имена знаменитостей Старой Земли. И вы считаете, что эти имена определяют их... вашу судьбу?
Ева или Марта вздохнула.
- Я не считаю. А это так и есть. Так происходит со всеми. Мы не слишком много знаем друг о друге, но кое-что доносится. Девочка, родившаяся в один год со мной... Ее назвали Мария Кюри. Вы ведь слышали о нынешней лауреатке премии Хоскинса?
- Я слышал, что она умерла от кровоизлияния в мозг через пару дней после церемонии. И что выглядела при этом двухсотлетней старухой.
- Да. Это судьба, понимаете? Ее эксперименты со временем... хотя я мало понимаю, я ведь даже колледж не закончила. А вот вы знаете, как по-настоящему звали генерала Джерибальда?
- Мне не терпится узнать, - мрачно сказал И.
Детектив чувствовал, как безумие расползается по венам быстрее алкоголя. Женщина печально улыбнулась.
- Не смейтесь. Его настоящее имя было Джордж Смит Паттон.
- И не предполагал другого.
- Вы мне не верите?
И побарабанил по столу кончиками пальцев и спросил:
- А вы бы сами себе поверили?
Ева Браун поднесла платок к губам и растерянно уставилась на красный помадный след
- Нет, наверное.
С трудом отодвинув тяжелое кресло, женщина встала и принялась запихивать платок в сумочку. Руки у нее дрожали. Не поднимая глаз, Ева сказала:
- Извините. Я вижу, что ошиблась. Сожалею, что отняла у вас время. Сколько мне следует заплатить?
И со стуком поставил стакан на стол. Тяжелое чувство безнадеги навалилось на него, когда он поднялся, пересек несколько метров пустоватого офиса и положил руку женщине на плечо.
- Сядьте, - мягко произнес И. - Вам ничего не надо платить. Пока. Но придется ответить на одни вопрос, и, пожалуйста, честно. От этого зависит, возьмусь ли я за ваше дело.
От прикосновения И женщина вздрогнула и вскинула густые ресницы. Глаза ее сияли темной голубизной.
- Да, конечно.
И подвел посетительницу к креслу и чуть ли не насильно усадил. Опершись о подлокотники, детектив склонился над ней, не отрывая взгляда от тревожного голубого сияния.
- Объясните мне, почему вам так важно быть Евой Браун? Вы сами сказали, что эта женщина полюбила скверного человека и умерла молодой. Пока мы говорили, я сделал запрос в сеть. У нее и правда была незавидная судьба. Неужели вам хочется, чтобы вас отравили, а ваше тело спалили какие-то фанатики?
