же неизменными липами, выстроились двухэтажные домики. Домики с аккуратными лужайками, домики, выкрашенные слегка облупившейся белой, желтоватой и бежевой краской, с почтовыми ящиками перед подъездной дорожкой. Ящики, по большей части, были миниатюрными копиями таких же домиков. Плюгавый господин преданно тащился за И, прячась за стволами лип, мамашами с колясками и внимательно разглядывая витрины редких магазинчиков. Отмытое дождем солнце сверкало в витринах. Сверкало оно и на дранке, покрывающей крышу молитвенного дома. На дверях, к которым вела лесенка из пяти ступенек, коробилось размоченное дождем объявление. И обошел строение кругом, заглянул в окна в пыльных крапинках брызг, после чего, перейдя улицу, направился в питейное заведение со странным названием 'Горелый скит'. Плюгавый метнулся было к двери, но войти почему-то не решился и остался маячить у входа.
И заказал бурбон. Вообще-то, из внезапного и веселого чувства противоречия, ему вдруг захотелось заказать скотч, но скотч мог не оказать желанного действия. Так что И заказал бурбон. Отведя жестко накрахмаленную занавеску, детектив удостоверился, что молчаливый его спутник по- прежнему торчит у жасминового куста, и обернулся к хозяину заведения. Тот восседал на бочонке из-под виски и - о ужас! - протирал стаканы грязным полотенцем. Впрочем, на И накатила несвойственная ему вообще-то бесшабашность, так что стаканы были сейчас детективу нипочем. Над лысой головой владельца висела старинная двухмерная фотография молодого человека с ослепительной улыбкой. Рамка фотографии слегка обуглилась.
- А это, никак, сам Святой Круз? - развязно предположил И, прихлебывая виски.
- Угадали, приятель, - хмыкнул владелец заведения.
- Спасли святыню из пожара? - продолжал детектив. - Собственными руками разгребали головешки?
- Какими собственными! Это ж еще при моем деде было. Вот дед, тот да. Прямо в полымя и полез. Очень тогда здесь в этого Круза верили.
- А сейчас не верят?
Хозяин почесал в затылке.
- Как сказать. Вот вы верите, что солнце на закате красное?
- Смотря где, - резонно ответил И.
- Путешествуете много, как я погляжу. Ну так вот у нас оно на закате красное. И в это верить не обязательно, солнцу-то все равно, веришь ты там, не веришь.
И ухмыльнулся и, перегнувшись через стойку, по-заговорщицки прошипел:
- Хозяин, а ведь у вас сегодня день рожденья.
- Эк удивили. Чистый Шерлок Холмс вы, приятель.
Говоря это, лысый владелец заведения ткнул пальцем за спину, где висел яркий плакат. На плакате крупным и красивым почерком было выведено: 'Счастливого сорокавосьмилетия, Конрад!'
- Конрад, значит, - погрустнел И. - А на самом-то деле вас, небось, каким-нибудь Горацио Нельсоном нарекли. Отец Иеремия и нарек. Где же ваша флотилия, адмирал?
Здоровяк перестал протирать стаканы и уставился на И.
- Гляжу, приятель, тебе не терпится схлопотать в, прости Святой Круз, рыло.
И широко улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана пиджака фальшивое удостоверение сотрудника Галактической Службы Безопасности. Удостоверение подделал он сам, и так искусно, что не всякий ГСБшный контроллер смог бы раскусить фальшивку. Да что там, никакой бы не смог. Подделка документов удавалась И безупречно, так же как фокусы с буквами и путешествия без помощи трансдукционных терминалов.
И очень надеялся, что плюгавый господин забежит в бар, и хозяин непременно поведает ему о залетном госте. Очень. Ему не хотелось, чтобы у Евы были неприятности. Ему не хотелось думать о Еве. Ему не хотелось думать о Еве, и поэтому он предпочел бы, чтобы у Евы все было благополучно.
Хозяин заведения потер крепкой ладонью крепкий затылок и мрачно спросил:
- Ежи начудил?
- Ежи?
И на мгновение замер, а уже через мгновение - меньше мгновения - знал, что Ежи Ольховски, сын Конрада Ольховски, числился в первой десятке автогонщиков. Знаменитым автогонщиком он стал лет пять назад, а вот до этого проходил по разделу взлома и угона автомобилей. И не представлял, какая знаменитость Старой Земли послужила основой для столь интересной карьеры.
- Расскажите мне о пожаре.
- О пожаре?
- Паб называется 'Горелый скит', а над стойкой висит обгоревшая фотография, которую ваш дед вытащил из огня. Расскажите мне об этом пожаре.
Конрад вздохнул с заметным облегчением.
- Ах вот вы о чем. Не знал, что ваша контора интересуется стариной. Если хотите знать, было ли это поджогом, то нет, не было.
- А чем было?
Хозяин снова огладил затылок и ответил:
- Мой дедуня, да будет земля ему пухом и Святой Круз заступником, рассказывал примерно так. Он тогда в жил ларьке, маленьком таком ларечке на колесах и торговал консервами и одежкой. В Санта-Круз народу немного было, от силы человек триста, община, и почти все родственники. Прилетело-то их не больше сотни, так за три десятка лет все и перероднились. Ну жили все же по-человечески, в домах, и только Святые Братья - это Иеремия и остальные семеро - они в скиту. Братья вроде хотели, чтобы скит отстроился и там побольше людей поселилось, но остальные что-то не спешили. Так вот, случилось это ровно сто восемьдесят лет назад, день в день. Я как раз и удивился, что вы сразу, как вошли, о пожаре спросили, а потом подумал - ба! Как-никак, юбилей. Дед в ту ночь ларек припарковал неподалеку от скита. Они с бабкой - родителей тогда еще на свете не было - уснули, а проснулись ночью, оттого что жахнуло, багровым светом полыхнуло и по стенкам будто пламя побежало. Дед бабку на руки и на улицу, и вовремя, потому что как раз дерево, под которым ларек поставили, занялось, листья сверху горящие сыпались, сучки там, головешки. А скит так и полыхал. Дед не то чтобы шибко верующим был, а все же обидно, притом, там люди живые. Тушить бросился. Да опоздал малехо. Все сгорело подчистую, кроме молитвенного дома - тот малость на отшибе стоял. И люди погорели...
- А старец Иеремия?
- В том-то и штука. Старец этот вроде как в скиту со всеми был. И не таким уж он тогда был старцем, и звался пастором, и даже, может, не Иеремией вовсе. Когда жахнуло...
- Да чем жахнуло-то?
- А разве ж я не говорил? - удивился Конрад. - Так метеоритом же. От метеорита все и занялось.
- Метеоритом, - пробормотал И. - Что же, нашли его?
- Кого? - недоуменно моргнул хозяин.
- Метеорит.
- Да какое нашли! Говорю же, сгорело все.
И прищелкнул языком, как будто усомнился в том, что метеорит может вот так просто взять и сгореть.
- Я так понимаю, ваша история с регистрационной книгой и именами примерно тогда началась?
Хозяин нахмурился. Похоже, отвечать ему не хотелось. Детектив снова убедительно помахал перед носом лысого Конрада удостоверением. Тот уже открыл было рот, когда сзади звякнуло. Дверь распахнулась, и в паб ввалилась компания из человек пяти-шести, по виду, работяг хоть с той же фабрики упаковочных материалов.
- Конрад! - заорал один из них, здоровый и белобрысый. - Эй, Конрад, я тут слышал, что сегодня все напитки за счет заведения. Многих лет, старина!
Хозяин махнул рукой.
- Наливайте себе только сами.
Белобрысый перепрыгнул через стойку и решительно направился к кранам.
- А это что за шибздик тебя беспокоит?
Конрад широко улыбнулся - почти так же, как улыбался И, когда доставал фальшивое удостоверение.
- А это, ребятки, какой-то хер из налоговой. Говорит, утаиваю я доходы и подлежу ревизии. Вот он и хочет делать ревизию.
- Ревизию, значит?
Белобрысый, забыв про пиво, уставился на И.
- Ну че, ребятки, покажем ему ревизию?
Детектив и охнуть не успел, как несколько дюжих парней ухватили его за руки и за ноги, раскачали как следует и вышвырнули в предусмотрительно распахнутую кем-то дверь. И приземлился на тротуар, пересчитав ребрами ступеньки. Плюгавый шпик, разомлевший было от жары и аромата жасмина, метнулся за куст. Шляпа с него свалилась. И встал, отряхнул пиджак и колени, подобрал шляпу и зло перебросил ее через трепещущие ветки.
Молитвенный дом оказался по-амбарному гулок и пуст. Здесь даже пахло амбаром, из которого вывезли все зерно, и откуда ушли даже мыши. Нет, одна мышь все же осталась. Старая серая мышь с высохшими от преклонного возраста лапками и плутоватой мордочкой.
В молитвенный дом И забрался через форточку, без особого изящества подняв задвижку. Можно было бы и не забираться через форточку, но ломиться в двери на глазах у засевших в пабе буянов ему точно не хотелось. Горькая удаль неудачников, которые могли бы стать Талейранами, а стали Гербертами Брюннерами. Сколько же их набралось за почти две сотни лет? И намеревался выяснить это, помимо других вещей.
По обеим сторонам комнаты возвышались то ли хоры, то ли просто щелястая галерея. Под крышей томились солнечные лучи и перепархивали, роняя перо, мелкие птахи. Шум от их крыльев казался театрально-преувеличенным. И обошел помещение на цыпочках, стараясь наступать на менее скрипучие половицы. В центре зала стояла деревянная конторка. Конторка пустовала, но слой пыли на ней был заметно тоньше, чем на остальных предметах. Похоже, когда регистрационную книгу являли миру, она лежала именно здесь.
И приложил руки ко рту воронкой и заорал:
- Эй! Есть здесь кто-нибудь?
После третьего или четвертого крика из-за дальней двери послышались шаркающие шаги. Значит, Ева была права. Старец жил при молитвенном доме.
Он и вправду выглядел
