видов: крошечных точек и три пятнышка побольше, из которых припухлое. Когда она
кончила выпевать цифры за ноябрь, я сказал, просто чтоб посмотреть, как она будет
реагировать: «Вам шало бы выжечь эту родинку. Большей частью с ними ничего не
случается, но в одном случае из ста может возникнуть опасность'. Она покраснела,
не знала, куда спрятать руку. Сказала:
«Благодарю вас, сеньор»— и в ужасном смущении стала диктовать дальше.
Дошли до января, теперь читал я, а она ставила галочки. И вдруг я почувствовал:
происходит что-то странное; я поднял глаза.
Она смотрела на мою руку. Искала родинки? Может быть. Я улыбнулся, и
тут она снова до смерти сконфузилась. Бедненькая Авельянеда. Не знает она, что я
— сама корректность и никогда в жизни не позволю себе ни малейшей вольности со
своей сотрудницей.
Ужин у Вигнале. Квартира темная, заставленная. В гостиной два кресла в
невыразительном стандартном стиле, похожие на мохнатых карликов. Я опустился в
одно из них. Сиденье испускало тепло, доходившее до самой груди. Первой
встретила меня собачонка с мордочкой старой девы. Обнюхивать меня она не стала,
только оглядела, потом присела, расставив лапы, и совершила классическое
преступление на потертом ковре. Пятно пришлось на голову павлина, являвшего
собой la vedette1 безобразнейшего рисунка. Впрочем, пятен на ковре было столько, что они вполне могли сойти за орнамент.
Семейство у Вигнале многочисленное, шумное, вынести их трудно. Жена,
теща, тесть, шурин, свояченица и пятеро детей. Последних можно назвать
чудовищами, хотя слово это дает о них лишь самое отдаленное представление. На
первый взгляд — дети как дети, здоровые, румяные, даже слишком, по-моему. Но
невозможно даже представить себе, до чего они надоедливы. Старшему тринадцать
лет (Вигнале женился уже в довольно зрелом возрасте), младшему — шесть. Скачут
они по комнате без передышки и так же без передышки орут и дерутся друг с другом.
1 Здесь: центральная фигура (франц.).
16
Вы сидите и каждую минуту ожидаете, что они полезут вам на спину, на плечи,
начнут совать пальцы вам в уши, дергать вас за волосы. До этого дело, конечно, не
доходит, но чувство тревоги не покидает вас ни на минуту, и вам кажется, что, пока
вы в доме, вы полностью во власти этой банды. Взрослые члены семьи сохраняют
завидное хладнокровие и тем спасаются, что, впрочем, не мешает им щедро
раздавать своим ангелочкам тумаки — в нос, в висок, в глаз, кому куда попадет.
Мамаша, к примеру, выработала свою, оригинальную методу: куда бы ребенок ни
залез, какой бы номер ни выкинул, как бы ни докучал всем, в том числе и гостям, она
все стерпит молча; стоит, однако, ему сделать или сказать что-либо, мешающее
самой мамаше, возмездие настигает его тотчас же. Но самое эффектное зрелище
ожидало нас во время десерта. Один из мальчиков задумал поведать миру, что
рисовая каша с молоком его не устраивает. В доказательство чего всю свою порцию
вылил на штаны младшего братишки. Подвиг был встречен бурными кликами
восторга, а вопли пострадавшего превзошли все мои ожидания, и ничье перо в силах
их описать.
После ужина дети скрылись, не знаю, отправились ли они спать или занялись
приготовлением к завтрашнему утру ядовитого коктейля для своих родственников.
«Ну и дети! — сказала теща Вигнале. - Это жизнь в них играет». «Детство и есть
сама жизнь»,— глубокомысленно заметил шурин. Свояченица, уловив, что с моей им
подтверждения не последовало, решила сообщить: «У нас детей нет. «Хотя мы
