Секунду он обдумывал свою последнюю фразу.
— А что? Это ведь — мысль! Он родит, материнская любовь, то да сё. Чувства, там, к детям, всякие… Мать ведь за ребёнка всегда собой пожертвует! Вот и решение проблемы! Осталось ему… тьфу! Ей! Осталось ей жениха найти и всё! Мир спасён! Мирана, ты как, найдёшь!?
— Пф-ф! — фыркнула богиня любви, — Марсус! Ещё одно такое предложение и я тебя прямиком к Алатари пошлю! Понятно? Я уже один раз нашла! Всё! Хватит! Отыскалась!
— Марсус, я тебя разочарую, — произнесла богиня жизни Диная, не участвовавшая в разговоре и всё это время внимательно смотревшего на избранного, — стать — то он стал, но совсем не «бабой», как ты выражаешься.
— Да? А кем? — удивился бог войны.
— У него
— Ну, мерцает, — согласился Марсус, приглядевшись, — и что?
— А то, что подобное есть только у одной расы смертных…
Богиня жизни сделала театральную паузу.
— … у оборотней, — усмехнувшись самым краешком рта, закончила за неё Хель.
— Да, — кивнула головой Даная, — он — оборотень!
— Ну, ни фига себе! — громко хлопнул себя ладонями по ляжкам от избытка чувств Марсус, — оборотень! Ну, здрасте, нате вам!
— Оборотни, тоже, как-то размножаются, — сказал Коин, нахмурившись.
— Да, размножаются, — согласилась Диная, — но только в первой своей ипостаси. А его первая ипостась — мужчина. Так что, Марсус, он тебе не родит, как бы тебе этого не хотелось…
— И мы возвращаемся к тому, с чего и начинали… — громко резюмировала Мирана, — отлично!
— Да, — кивнул Коин, — действительно, отлично! Диная, а как он вообще умудрился стать оборотнем? Я вот как-то не припоминаю подобных случаев. Вспоминаю, но вспомнить ничего не могу.
— Если честно — то не знаю, — чуть пожала плечами та, — тут столько всего сложилось. Он демон из другого мира в чужом теле, плюс магическое истощение, плюс «камень слёз»… Сам чего-то наплёл в пьяном виде… Добавьте ещё пророчество, которое могло вмешаться, чтобы его спасти… Как всё случилось? Что произошло? Без понятия. Я при этом не присутствовала.
…
— На всё воля богов! — усмехнувшись, произнесла Диная, нарушая установившуюся тишину.
— Ха-ха, да, очень смешно, — хмуро сказал Коин, — ну и что мы теперь будем делать?
— Может, рассказать эльфам кто он такой на самом деле и они его сами «грохнут»? — предложил Марсус.
— И кто будет этот смельчак? Тот, кто расскажет?
Тишина…
— Тогда придётся признать, что мы никак не влияем на события и становимся просто сторонними наблюдателями, — резюмировал Коин.
— Я начал подготовку к «войнушке»… против империи… — как бы возражая ему, произнёс Марсус.
— Смысла в этом, — махнул рукой Коин, — только торговлю всю порушишь…
— И смертных побьёшь… — сказала Диная.
— И любви меньше станет… — вздохнула Мирана.
— А мне всё равно, — сказала Хель.
Все присутствующие дружно уставились на неё.
— Чем больше хаоса в настоящем, тем больше вариантов будущего, — несколько расплывчато пояснила богиня смерти.
— Правильно! — обрадовался Марсус.
— Ну, я бы не стал это утверждать с такой уверенностью… — задумчиво протянул Коин.
— А когда он будет превращаться из одной ипостаси в другую? — секунду спустя задал он вопрос Динаи, видно продолжая раздумывать над проблемой.
— Не знаю, — покачала головой та, — таких оборотней в нашем мире отродясь не бывало!
— Отлично! — с сарказмом произнёс Коин.
Не торопясь отвечать на прозвучавший вопрос я молча смотрел в светло-карие глаза древней эльфы. Глаза, в которых светилась радость и надежда. Почему-то фантазировать не было никакого желания. Уж слишком эти глаза «верили». Это, пожалуй, как со щенком. Он так рад тебе, так доверяет, так искренен… Но, и правду сказать, я тоже не мог. А она не могла не спросить.
— Какую весть ты принесла нам, вестница? — задала вопрос Таурэтари, просительно заглядывая мне в лицо, — Богиня вернулась?
— Мне нечего сказать тебе, — сказал я, пожимая плечом и максимально излучая в ментал «правду», — у меня нет ответа на твой вопрос.
— Как же так? — растерялась она, неверяще всматриваясь в моё лицо, — но ты ведь вестница… Ты не можешь не знать!
Я вновь пожал плечом и принялся перечислять задумчиво-припоминающим голосом: Помню — я спала… Потом — проснулась. Я летела. Над облаками. Долго. Я устала… Я спустился на землю… И попал в капкан.
Я печально смотрел на эльфийку, надеясь, что она всё объяснит себе сама, а потом объяснит мне. Судя по сосредоточенному выражению её лица, отражающий усиленный мыслительный процесс, шансы на это были неплохие.
— Спала?
— Да.
— Значит, Богиню ты не видела?
— Нет. Только облака.
Таурэтари разочарованно прикусила губу, напряжённо размышляя. Несколько секунд тишины.
— А почему ты говоришь о себе, словно ты — мужчина? — наконец спрашивает она.
А я уж думал — не заметила, придётся ещё раз повторить…
— Почему? — повторяю я и надолго задумываюсь, уставляясь в пол.
На самом деле всё просто. Я был совершенно не уверен, что смогу чётко отследить правильное завершение окончаний. Я ведь всегда был мужского рода! Забудусь, и как пить дать, где-нибудь «ла» не добавлю! Буду потом глупо выглядеть. Поэтому я придумал «объяснялку» которую, сейчас и озвучивал, прикрывая свой возможный будущий «прокол».
— Почему? — ещё раз задумчиво повторяю я, поднимая свой взор, — может, потому, что я когда-то была мужчиной?
Смотрю прямо в глаза Таурэтари. Секунда, другая… Они становятся круглее, и в них появляется понимание.
… Элендиэль? — тихо-тихо, почти шёпотом и с каким-то ужасом произносит она, поднося пальцы к губам.
Наклонив голову к плечу, делаю вид, что размышляю, словно звук этого имени для меня что-то значит.
— Я вспомню, — отрицательно тряхнув головой, честно-честно говорю я, — вспомню и скажу.
— Телувиль? Лилендай? Эльтювень? Элиаранара? Альтитувель? — забросала она меня именами, — ты… их воплощение? Наши великие воины и воительницы вернулись в мир, чтобы вернуть своему народу Богиню?
А что? Неплохая легенда! А не помню — потому, что их всех много и в голове пока не утряслось… И отсюда ход — всплывающие в памяти отрывочные воспоминания, которые требуют пояснения и толкования. Например, мне что-то нужно вспомнить о порталах…
— Великие… — благоговейно смотря на меня, трясущимися губами произнесла Таурэтари, — спасибо…
