смотрел им вслед, пока яркие цветные плащи и всклокоченные огненные волосы хэнов не исчезли под скалой. Теперь они с Мелой остались вдвоем перед грозными черными воротами.
Аэйт задрал голову, разглядывая надвратную башню и прибитый к ней щит с гербом Торфинна – черный крылатый конус на ослепительном золотом фоне. От этого непонятного символа у Аэйта почему-то мурашки побежали по коже. Но он не успел хорошенько разобраться в своих чувствах, потому что Мела уже вынул из ножен меч Гатала и рукоятью постучал в обитые железом ворота. Низкий звучный гул пронесся над холмом.
И вновь Аэйта кольнула чья-то чужая тревога, на сей раз так явственно, что он даже обернулся – не стоит ли за спиной насмерть перепуганный хэн. Однако на скале никого, кроме них с Мелой, не было.
Створка ворот медленно приоткрылась, и оттуда высунулась пика. Следом за пикой показался профиль с крючковатым носом, жидкой светлой бороденкой и недоверчивым глазом. Профиль был обрамлен кольчужным капюшоном.
– Чего надо? – недовольно спросил стражник и выставил пику еще дальше.
– Позволь нам войти в замок, доблестный страж, – сказал Аэйт, по возможности учтиво. Мела покосился на брата, но промолчал.
Похоже, высокопарный стиль, позаимствованный Аэйтом у скального народца, не возымел положительного действия. Страж пробурчал:
– Еще чего.
И попытался закрыть ворота.
Мела вовремя подставил ногу и задержал створку открытой.
– Чего надо-то? – повторил стражник расстроенным тоном. – Лезут тут всякие…
– Мы хотели бы предложить свои услуги твоему хозяину, Черному Торфинну, – сказал Мела. – Нам нужен покровитель, мы попали в беду. Разреши нам поговорить с ним.
– Ха, – произнес стражник, – в беду они попали, надо же! Да он на то и Торфинн, чтобы были беды. Эка новость!
Он подергал створку, но она не поддавалась. Тогда стражник толкнул Мелу кулаком в грудь.
– Убери ногу, недомерок!
За спиной у стражника прозвучал чей-то негромкий властный голос:
– Что здесь происходит?
Стражник мгновенно исчез, и до братьев донеслись его сердитые оправдания:
– Лезут, ваше благородие. Говорят, у них дело к их милости. Да где это видано, чтобы у каких-то оборванцев и бродяг были дела к их милости? Верно я рассуждаю, ваше благородие? Приструнить мерзавцев, повесить их на стене в назидание, верно я рассуждаю?
Послышался резкий хлопок и сразу же понесся вой:
– За что, ваше благородие?
– Вон отсюда, – сказал негромкий голос. После чего ворота раскрылись от резкого толчка, и перед братьями оказался рослый человек в темном плаще. В правой руке он держал сложенный вдвое кнут.
– Мы пришли к Торфинну, – сказал ему Мела, отступив на шаг. И, поскольку человек молчал, не сводя с него хмурого взгляда, продолжал: – Я Мела. Со мной мой брат Аэйт. Нам говорили о могуществе Торфинна, предостерегали от его коварства. Но мы пришли открыто.
– Продолжай, – помолчав, отозвался человек с кнутом. – Что вам нужно от Торфинна?
– Мы пришли предложить ему свои мечи, – сказал Мела.
– Торфинн не нуждается в помощи, – ответил человек с кнутом. – Уходите.
– Из-за Кочующего Замка мы оказались в беде, – упрямо сказал Мела. – Он причинил нам зло, пусть, по крайней мере, великий чародей не откажет нам в покровительстве.
Мела оглянулся на Аэйта. Теперь речь зашла о вещах, в которых младший брат понимал гораздо больше. Аэйт подошел поближе.
– Замок сместил границы миров, и мы заблудились в мирах Элизабет.
– Ну и что? – Человек с кнутом свысока посмотрел на беловолосого воина.
– Если существуют чары, забросившие нас сюда, значит, имеется способ доставить нас обратно, – отважно сказал Аэйт.
Серые глаза блеснули из-под темного капюшона. На угрюмом лице человека с кнутом показалась неприятная улыбка.
– Вы что же, бедняжки, – проговорил он, – решили, что Торфинна беспокоит ваша участь? Кто вы такие, попрошайки, чтобы тревожить покой Кочующего Замка? Откуда вас принесло?
Мела и бровью не повел.
– Если ты спросил для того, чтобы знать, а не ради пустой насмешки, я отвечу тебе.
Человек с кнутом нахмурился. Однако спокойное достоинство, с которым держались маленькие воины, казалось, произвело на него впечатление.
– Я спросил, чтобы знать, – сказал он, наконец.
Мела слегка наклонил голову, словно принимая извинение.
