Французская демократия

Для признанія какого нибудь лица, корпораціи или общества политически способными, нужно, чтобы они удовлетворяли тремъ условіямъ:

1) Чтобы данное лицо или общество сознавало себя, то есть понимало свое достоинство, знало себ? ц?ну, м?сто занимаемое имъ въ обществ?, роль, которую оно въ немъ играетъ, должность, которую оно можетъ занимать, интересы, которые оно представляетъ или олицетворяетъ.

2) Какъ результатъ этого самопознанія, лицо или общество должно проводить свою идею, т. е. должно ум?ть заявить ее, выразить словами, объяснить ея смыслъ, принципъ, посл?дствія, доказать ея основаніе.

3) Оно должно, въ случа? надобности и по требованію обстоятельствъ, д?лать практическіе выводы изъ той основной идеи, которую оно испов?дуетъ.

Зам?тьте, что зд?сь нельзя ничего ни сбавить, ни прибавить. Одни люди чувствуютъ жив?е другихъ, сильн?е сознаютъ себя, быстр?е схватываютъ мысль и съ большимъ ум?ньемъ и энергіею выражаютъ ее, ч?мъ другіе, или обладаютъ такою силою творчества, какой р?дко достигаютъ и самые сильные умы. Эти различія въ интензивности сознавательной способности, мысли и прим?неніи ея, составляютъ степень таланта, но не сущность самой способности. Такимъ образомъ, всякій в?рующій во Христа, испов?дующій догматы его религіи и сл?дующій ея уставамъ, есть христіанинъ и потому способенъ достичь в?чнаго блаженства; но это нисколько не м?шаетъ тому, чтобы между христіанами были книжники и люди неученые, аскеты и малодушные.

Такимъ же образомъ и политическая способность не выражаетъ собою особой способности къ управленію государственными д?лами, къ той или другой общественной должности; она не выражаетъ исключительной преданности гражданству. Все это, повторяю, д?ло таланта и спеціальности: подъ политическою способностью гражданина, часто молчаливаго, сдержаннаго, не им?ющаго общественной должности, я разум?ю н?что совершенно иное. Обладать политическою способностью значитъ сознавать себя членомъ общества, быть солидарнымъ съ выражаемой имъ идеею и стремиться къ ея осуществленію. Всякій, обладающій этими тремя условіями – политически способенъ. Такъ, вс? мы сознаемъ себя французами; мы в?римъ въ какую нибудь конституцію, въ предназначеніе нашей страны, и для этихъ ц?лей поддерживаемъ своими напутствіями и голосами ту политику, которая, по нашему мн?нію, всего в?рн?е выражаетъ наше чувство и всего лучше служитъ нашимъ уб?жденіямъ. Чувство патріотизма можетъ быть въ каждомъ изъ насъ бол?е или мен?е развито; но сущность его одна и таже; отсутствіе его всегда уродство. Словомъ, мы обладаемъ сознаніемъ, идеей и стремимся къ ихъ осуществленію.

Такъ, вся задача политической способности рабочаго класса какъ и средняго сословія и какъ н?когда дворянства выражается сл?дующимъ: –

1) достигъ?ли рабочій классъ, съ точки зр?нія своихъ отношеній къ обществу и государству, самосознанія? отличается?ли онъ, какъ лицо юридическое, нравственное и свободное, отъ средняго сословія? отд?ляетъ?ли онъ свои интересы отъ интересовъ буржуазіи, и хочетъ?ли онъ не см?шиваться съ нею? –

2) им?етъ?ли рабочій классъ какую нибудь идею, т. е. создалъ?ли онъ себ? понятіе о своемъ положеніи? знаетъ?ли онъ законы, условія и формулы своего существованія? предвидитъ?ли онъ свое предназначеніе, свою ц?ль? понимаетъ?ли онъ свое отношеніе къ государству, націи и міровому порядку? –

3) наконецъ, въ состояніи?ли рабочій классъ вывести изъ своей идеи по отношенію къ организаціи общества свои собственныя, практическія заключенія, и въ состояніи?ли онъ, въ случа? упадка или отступленія буржуазіи, им?я въ своихъ рукахъ власть, создать и развить новый политическій порядокъ вещей?

Вотъ что такое политическая способность. Само собой понятно, что мы говоримъ только о д?йствительной способности, способности коллективной, порождаемой самой природой и обществомъ, и проистекающей изъ умственнаго развитія челов?чества; способности, которою, не смотря на неравенство таланта и сознанія, обладаютъ въ одинаковой степени вс? индивидуумы и которая не можетъ сд?латься ничьей привиллегіей; способности, встр?чающейся во вс?хъ религіозныхъ общинахъ, сектахъ, корпораціяхъ, кастахъ, партіяхъ, государствахъ, національностяхъ и т. д.; способности, которую не можетъ создать законодатель, но которую онъ обязанъ отыскивать и которую онъ во всякомъ случа? всегда предполагаетъ. Согласно этому опред?ленію политической способности, я отв?чу относительно рабочаго класса и независимо отъ вс?хъ оплошностей и бараньихъ манифестацій, которыя мы видимъ къ сожал?нію ежедневно:

На первый вопросъ: Да, рабочій классъ сознаетъ себя, и мы можемъ даже опред?лить, съ какихъ поръ онъ пришелъ къ этому самосознанію, а именно съ 1848 года.

На второй вопросъ: Да, рабочій классъ обладаетъ идеею, соотв?тствующею его самосознанію, и идея эта находится въ прямомъ противор?чіи съ идеею буржуазіи; можно только сказать, но она не была еще вполн? выяснена ему, и онъ еще не пресл?довалъ ее во вс?хъ ея посл?дствіяхъ и не усп?лъ сформулировать ее.

На третій вопросъ, относительно политическихъ прим?неній этой идеи, я скажу: Н?тъ, рабочій классъ, ув?ренный въ себ? и уже въ половину понявшій принципы, составляющіе новое в?рованіе, еще не пришелъ къ т?мъ общимъ практическимъ выводамъ, къ которымъ они приводятъ; у него еще н?тъ собственной политики: доказательствомъ этому служитъ его подача голосовъ за одно съ буржуазіею и разные политическіе предразсудки, которыхъ онъ придерживается.

Скажемъ безъ школьнаго фразерства, что рабочій классъ только что еще вступаетъ въ политическую жизнь: благодаря принятой имъ иниціатив? и своему численному превосходству, онъ перем?стилъ центръ тяжести политическаго міра и встревожилъ экономическій порядокъ; но всл?дствіе хаоса въ понятіяхъ его, а, главное, всл?дствіе правительственнаго фантазерства, перешедшаго къ нему отъ буржуазіи, находящейся in extremis, онъ не съум?лъ еще утвердить свое преобладаніе, отсрочилъ свое освобожденіе и до н?которой степени скомпрометировалъ свою будущность.

ГЛАВА II.

Ч?мъ отличается рабочій классъ съ 1789 года отъ буржуазіи и какъ, поэтому, онъ дошелъ до самосознанія. – Развратъ буржуазной сов?сти.

Съ ц?лью лишить на д?л? рабочій классъ той способности, которая была по праву признана за нимъ всеобщею подачею голосовъ, журналы, особенно журналы демократической оппозиціи, пустили въ ходъ самую грубую хитрость. Едва только вышелъ манифестъ шестидесяти, какъ вся пресса стала хоромъ протестовать противъ притязанія рабочихъ составить самостоятельное сословіе. Стали толковать докторальнымъ тономъ, благогов?йно ссылаясь на оракуловъ революціи, что съ 89 года не существуетъ бол?е кастъ; что идея о представительств? рабочихъ стремится воскресить ихъ; что если раціонально допустить къ народному представительству простого рабочаго, какъ допускаютъ инженера, ученаго, адвоката, журналиста, то только съ условіемъ, чтобы этотъ рабочій былъ, подобно своимъ собратьямъ по законодательному корпусу, представителемъ ц?лаго общества, а не особаго класса; что иначе кандидатура такого рабочаго носила бы ретроградный и разъединяющій характеръ; что она пошла бы противъ правъ и вольностей 89 года и исказила бы публичное право, общественный порядокъ и нарушила бы общее спокойствіе, возбудивъ въ сред? буржуазіи недов?ріе, страхъ и злобу. Недоставало еще, чтобы манифестъ шестидесяти, который по своему смыслу и выводамъ д?йствительно клонился ко вреду оппозиціи, былъ принятъ за полицейскую прод?лку.

Авторы манифеста предвид?ли это обвиненіе своихъ противниковъ и протестовали заран?е противъ клеветы; однако надо зам?тить, что ихъ оправданіе было не совс?мъ удовлетворительно. Если бы они признали различіе сословій, то возбудили бы противъ себя политиковъ буржуазной партіи и сочли бы