конституціонистовъ, жирондистовъ, якобинцевъ и др., которыя вс? принадлежали къ буржуазіи, это подозр?ніе породило народныя партіи или секты, которыя подъ именемъ санкюлотовъ, маратистовъ, гебертистовъ, бабувистовъ пріобр?ли въ исторіи страшную изв?стность, но обладали по крайней м?р? т?мъ неотъемлемымъ достоинствомъ, что съ 92 до 96 года дали сознанію низшихъ классовъ такой толчокъ, посл? котораго ему невозможно стало вновь погрузиться въ сонъ.
Въ тоже самое время началось д?ло народнаго подавленія. Такъ какъ задушить народное чувство было уже невозможно, то принялись сдерживать его сильною дисциплиною, сильнымъ правленіемъ, войною, трудомъ, отнятіемъ политическихъ правъ, нев?жествомъ; но нев?жество заставляло красн?ть и потому нашли удобнымъ зам?нить его такимъ
Д?йствительно, общественный вопросъ былъ поставленъ въ первый разъ не самими рабочими: ученые, философы, литераторы, экономисты, инженеры, военные, чиновники, депутаты, негоціанты, промышленники, собственники стали обличать наперерывъ другъ передъ другомъ аномаліи современнаго общества и совершенно незам?тно додумались до самыхъ реформъ.
Впродолженіе н?сколькихъ л?тъ консервативная буржуазія льстила себя надеждою, что рабочіе останутся глухи къ вызывающему голосу этихъ нововводителей; но 1848 годъ доказалъ ей, что она заблуждалась.
Рабочіе классы не отдались никакому вождю: Кабе, диктаторъ икарійцевъ, знаетъ это по собственному печальному опыту. Рабочіе классы сл?довали своей иниціатив?, и сомнительно, чтобы въ настоящее время они отказались отъ нея. Въ этомъ и заключается залогъ ихъ усп?ха.
Общественный переворотъ, начатый въ 89 году и продолжаемый на нашихъ глазахъ рабочею демократіею, есть превращеніе, совершающееся внезапно во всемъ политическомъ т?л? и во вс?хъ его частяхъ. Это система, зам?няющая собою другую, это новый организмъ, который становится на м?сто одряхл?вшаго организма; но такое изм?неніе не можетъ совершиться мгновенно, съ тою быстротою, съ какою челов?къ скидаетъ старое платье или кокарду; оно не приводится въ исполненіе волею учителя, располагающаго готовою теоріею, не осуществляется подъ диктовку вдохновеннаго пропов?дника. Настоящая органическая революція – продуктъ всеобщей жизни; она им?етъ, конечно, своихъ исполнителей и избранниковъ, но ее нельзя назвать чьимъ нибудь исключительнымъ д?ломъ. Сначала такая революція является элементарною идеею, которая едва пробивается, какъ зародышъ, и на первый взглядъ не представляетъ ничего зам?чательнаго, потому что кажется заимствованною у самой обыденной премудрости; но она разростается неприм?тно и неожиданно, какъ жолудь, зарытый въ землю, какъ зародышъ въ яичной скорлуп?, и наполняетъ міръ своими формами.
Исторія полна такихъ прим?ровъ. Что можетъ быть проще римской идеи въ ея начал?: патриціатъ, кліентство, собственность. Вся система республики, ея политика, ея волненія, ея исторія – все основано на этомъ. Въ идеи имперіи мы видимъ ту же простоту: патриціатъ окончательно уравненъ съ плебействомъ, вся власть сосредоточена въ рукахъ императора, который эксплуатируетъ міръ во имя выгодъ народа и находится въ зависимости отъ преторіанцевъ. Это породило императорскую іерархію и централизацію. Въ 89 году вся революція ц?ликомъ выражается въ
Тоже самое происходитъ въ XIX в?к? съ идеею рабочихъ классовъ; явись она при другихъ условіяхъ, она была бы совершенно ничтожна и не им?ла бы ни законности, ни достов?рности.
Что же случилось? Народъ дошелъ до самосознанія; онъ почувствовалъ себя; вокругъ него шум?ли во имя его, и это пробудило его умъ. Буржуазная революція доставила ему политическія права. Им?я возможность освободить свою мысль безъ помощи истолкователей, онъ руководствовался логикою своего положенія. Прежде всего народъ совершенно отд?лился отъ буржуазіи и попробовалъ обратить противъ нея ея же собственныя правила; онъ сд?лался ея подражателемъ. Потомъ, наученый неудачей и отказавшись отъ своей первой гипотезы, онъ сталъ искать спасенія въ самосостоятельной иде?. Такимъ образомъ въ рабочихъ классахъ выяснились два противоположныя мн?нія, которыя еще до сихъ поръ м?шаютъ имъ понять свое положеніе. Но таковъ ходъ политическихъ обращеній, таковъ ходъ челов?ческой мысли и науки. Чтобы в?рн?е добиться истины, д?лаютъ уступки предразсудкамъ и рутин?. Со стороны противниковъ эманципаціи рабочихъ см?шно считать своими трофеями эти несогласія, составляющія необходимое условіе прогресса, даже самой жизни челов?чества.
Люксанбурская система въ основаніи одинакова съ системами Кабэ, Р. Оуэна, Моравскихъ братьевъ, Кампанеллы, Т. Мора, Платона, первыхъ христіанъ и проч.; т. е. это система коммунистическая, правительственная, диктаторіальная, авторитетная, доктринерная; она исходитъ изъ того принципа, что личность существенно подчинена обществу; что только отъ общества зависятъ жизнь и права отд?льнаго лица; что гражданинъ принадлежитъ государству, какъ дитя семейству; что онъ находится вполн? въ его власти – in manu – и обязанъ ему подчиняться и повиноваться во всемъ.
Въ силу этого основнаго принципа верховности общаго и подчиненности личнаго элемента, люксанбурская школа въ теоріи и на практик? стремится передать государству или, что то же, общин? все: трудъ, промышленность, собственность, торговлю, народное просв?щеніе, богатство, равно какъ и законодательство, юстицію, полицію, общественныя работы, дипломатію и войну. Зат?мъ все это должно быть возвращено и распред?лено именемъ государства или общины между вс?ми гражданами, какъ членами великой семьи, сообразно съ ихъ способностями и потребностями.
Я только что говорилъ, что рабочая демократія, отыскивая свой законъ и противополагая себя буржуазіи, прежде всего обратила противъ посл?дней ея собственныя положенія.
Разборъ люксанбурской системы ясно покажетъ это.
Что было основнымъ принципомъ древняго общества? То была
Отъ политическаго строя перейдемъ къ строю экономическому. Отъ кого въ древнемъ обществ? получалъ гражданинъ свое достоинство, влад?нія, привиллегіи, прерогативы? Отъ закона, точн?е, отъ верховной власти. Такъ наприм?ръ, при господств? римскаго права, потомъ при феодальной систем?, наконецъ подъ вліяніемъ идей 89 г., личная собственность была уступкой, даромъ государства, которое было единственнымъ естественнымъ обладателемъ земли; въ сущности государство одно было собственникомъ, и противъ этого напрасно было бы приводить всякіе доводы, ссылаясь на требованія приличія, своевременности, общественнаго порядка, семейныхъ нравовъ, даже условій промышленности и прогресса. То же самое видимъ мы и у коммунистовъ: по ихъ принципу, личность влад?етъ своими имуществами, способностями, почестями, должностями, даже талантами по полномочію государства. Древнее государство, по необходимости или по разсчету, отчасти отреклось отъ своей собственности; многія семейства дворянъ и м?щанъ вышли изъ первобытной неразд?льности и образовали множество мелкихъ государствъ въ государств?. Коммунизмъ хочетъ возвратить государству вс? эти отторгнутые отъ него клочья власти и влад?нія, такъ что переворотъ, выполненный по люксанбурской систем?, было бы съ точки зр?нія принципа не бол?е какъ возстановленіемъ стараго, то есть регрессомъ.
Такъ, подобно арміи, захватившей непріятельскія пушки, коммунизмъ только направилъ на ряды
