Французская демократия

допускаютъ, чтобы одинъ челов?къ былъ представителемъ н?сколькихъ округовъ, то т?мъ мен?е можно допустить, чтобы одинъ депутатъ, одна власть были представителями ц?лаго народа, и притомъ въ то время, когда народъ избираетъ себ? представителей по м?стностямъ. Они уб?дились бы, что сорокал?тній опытъ достаточно осудилъ это противор?чіе; что прошло время, когда, при общемъ непониманіи истинныхъ принциповъ правленія, общественная сов?сть могла допускать подобныя сд?лки, и что, наконецъ, въ этомъ случа?, истиннымъ друзьямъ свободы, основателямъ Демократіи, остается только отклонить отъ себя парламентское полномочіе и объявить свое представительство невозможнымъ.

ГЛАВА IV.

О свобод? городовъ. Оппозиція не можетъ требовать, а Императорское правительство даровать этой свободы, возможной только въ федераціи и несовм?стной съ системою единства.

Вопросъ о свобод? городовъ принадлежитъ къ числу т?хъ, за которые Оппозиція бол?е всего над?ется заслужить одобреніе страны и получить удовлетвореніе отъ правительства.

Ревнуя о городскомъ самоуправленіи, оппозиціонные депутаты имеютъ, при этомъ, бол?е всего въ виду понравиться шумному парижскому населенію, не мало не помышляя ни о своей присяг?, ни объ уб?жденіяхъ, ни о логике, ни о д?йствительности. Въ продолженіи 12 л?тъ, Парижемъ управляютъ одни только императорскіе чиновники, и что же: хуже ему или лучше отъ этого? Можно доказывать и за, и противъ. Но во всякомъ случа?, Парижъ, какъ ув?ряютъ, жал?етъ о своихъ муниципальныхъ сов?тникахъ. Какой удобный случай для депутатовъ пріобр?сти популярность!

Вопросъ о городскихъ вольностяхъ – одинъ изъ самыхъ темныхъ и обширныхъ; онъ т?сно связанъ съ федеративною системою; можно даже сказать, что въ немъ вся федерація. Поэтому я нахожу лишнимъ заявлять сочувствіе этой реформ?, въ пользу которой я говорилъ давно и неоднократно. Теперь я поставилъ себ? задачею доказать н?сколькими р?шительными доводами, до какой степени противор?чатъ сами себ? вс? т?, кто по оппозиціи или по другимъ причинамъ кричитъ о городскихъ вольностяхъ, а т?мъ не мен?е держится системы единства и централизаціи; я покажу, какое торжество готовятъ они своимъ противникамъ и какое разочарованіе стран?.

Я утверждаю, что городское самоуправленіе, по своей сущности, несовм?стно съ единствомъ правленія, какое создано и опред?лено вс?ми нашими конституціями.

При этомъ сл?дуетъ прибавить, что Парижу, какъ столиц?, еще невозможн?е согласить самоуправленіе свое съ государственнымъ единствомъ, ч?мъ всякому другому французскому городу. Постараемся доказать это самымъ нагляднымъ образомъ. Мы уже сказали (Часть II, глава IX), что въ буржуазномъ мір?, какимъ его сд?лала революція, два принципа считаются столпами общества и государства: принципы политической централизаціи и экономической несолидарности или, другими словами, торгашеской и промышленной анархіи, которая, уравнов?шивая первый принципъ, необходимо ведетъ къ феодальному господству капитала. По законамъ историческаго развитія, которые управляютъ вс?ми правительствами, эти два принципа должны, съ теченіемъ времени, вызвать свои посл?дствія; и такъ какъ городское самоуправленіе препятствуетъ имъ, то изъ этого сл?дуетъ, что общинная жизнь, какъ бол?е слабая, должна постепенно подчиняться центральной д?ятельности. Такимъ образомъ, когда высшее правительство, центральная власть учреждаетъ въ какомъ нибудь город? свою резиденцію – городъ этотъ, ставъ столицею, долженъ скор?е и бол?е другихъ утратить свою самостоятельность. Это положеніе, очевидное для всякаго, кто понимаетъ то, о чемъ идетъ р?чь, показываетъ нел?пость приверженцевъ парижскаго самоуправленія и ихъ требованій.

Что касается т?хъ изъ моихъ читателей, кто не привыкъ разомъ обнимать умомъ все содержаніе какого нибудь положенія, то я постараюсь объяснить его, напомнивъ имъ некоторые факты.

I. Упадокъ городскихъ вольностей. – Французское единство – созданіе всей нашей исторіи. Оно начинается съ римскаго завоеванія, продолжается завоеваніемъ французскимъ; потомъ, уничтоженное или, скор?е, преобразованное феодальною системой, оно возобновляется королями, при вступленіи на престолъ капетингской династіи. Такъ какъ національное единство, какое видимъ теперь, образовалось посл?довательными присоединеніями независимыхъ областей, то понятно, что провинціи и общины удерживали еще н?которое время кое?какіе остатки своей автономіи, то, что он? называютъ своими обычаями, вольностями, и т. д. Но мало по малу, администрація и короли одержали верхъ. Посл? Ришлье, управленіе провинціями было вв?рено нам?стникамъ, слугамъ королей, сд?лалось исключительно зависимымъ отъ правительства и со временемъ приняло однообразный характеръ. Реформаторы 89 г., продолжая д?ло монархіи, возвели систему единства въ государственный принципъ при неумолкаемыхъ досел? рукоплесканіяхъ народа.

Т?мъ не мен?е общины долго еще сохраняли кое какіе признаки жизни по утвержденіи великаго единства. Провинція безжизненная, расплывшаяся, давно уже стерлась и поглотилась въ государств?, когда община, благодаря своему м?стному духу, благодаря сосредоточенности своихъ жизненныхъ силъ, еще держалась и сохранялась.

Наконецъ, конституціи II и III г. г., обратившія городское управленіе въ одну изъ отраслей центральной администраціи, и учрежденіе 17 февраля 1800 г. префектовъ, зам?нившихъ центральныхъ коммиссаровъ Республики, и при нихъ сов?товъ префектуръ, нанесли р?шительный ударъ самоуправленію общинъ. Съ этихъ поръ зло стало неисправимо. Пятнадцать л?тъ спустя, при паденіи первой имперіи, община оказалось мертвою, и либерализмъ тщетно пытался воскресить ее.

Я уже говорилъ (часть II, гл. XII) о томъ, какъ буржуазія, напуганная непом?рнымъ усиленіемъ центральной власти и прим?ромъ Наполеона I, пыталась подчинить себ? правительство, давъ ему тройной противов?съ: 1) конституціонную, представительную и парламентскую систему, 2) городскія и департаментскія учрежденія и 3) экономическую анархію. Теперь я скажу н?сколько словъ о второмъ изъ этихъ противов?совъ, возрожденномъ изъ древнихъ общинъ.

Этими городскими и департаментскими учрежденіями много занимались въ царствованіе Люи–Филиппа; подобно поземельному кредиту и многому другому, это была одна изъ фантазій буржуазнаго царствованія. Объ этомъ толковали при реставраціи; самъ Наполеонъ I, повидимому, интересовался этимъ предметомъ; при его насл?дник?, объ учрежденіяхъ этихъ говорятъ больше, ч?мъ когда либо. На нихъ особенно настаиваютъ люди золотой середины, которыхъ во Франціи всегда такое множество и которые такъ неразумны. Имъ кажется, что, возвративъ общин? н?которую долю самостоятельности, можно уравнов?сить центральную власть, можно устранить гнусныя стороны централизаціи, а главное – изб?жать федерализма, который въ 1864 году ненавистенъ имъ такъ же, какъ въ 1773 былъ ненавистенъ тогдашнимъ патріотамъ, только по другимъ причинамъ. Эти добрые люди охотно восторгаются швейцарскою и американскою свободой; они подчуютъ насъ ею въ своихъ книгахъ; она служитъ имъ зеркаломъ, когда они хотятъ пристыдить насъ за наше низкопоклонство; но ни за что въ мір? не дотронутся они до своего любезнаго единства, которое составляетъ, по ихъ мн?нію, славу французовъ и которому, по ихъ ув?реніямъ, такъ сильно завидуютъ вс? другія націи. Съ высоты своего академическаго самодовольства, они обвиняютъ въ увлеченіи т?хъ писателей, которые, не забывая логики и исторіи, оставаясь в?рными чистымъ внушеніямъ права и свободы, не в?рятъ въ политическія воскресенія и, наскучивъ эклектизмомъ, хотятъ отд?латься разъ навсегда отъ доктринерскихъ фокусовъ.

Г. Эдуардъ Лабуле принадлежитъ къ числу такихъ мягкихъ умовъ, которые очень способны понять истину и показать ее другимъ, но мудрость которыхъ состоитъ въ кастраціи принциповъ помощью невозможныхъ соглашеній. Они очень желаютъ положить пред?лъ власти, но съ т?мъ однако, чтобы имъ позволено было ограничить и свободу; они были бы счастливы, если можно было бы обр?зать когти одной, оборвавъ въ тоже время и крылья другой; ихъ умъ, трепещущій передъ всякимъ широкимъ и мощнымъ синтезомъ, съ удовольствіемъ погружается въ ерунду. Г. Лабуле, котораго демократія чуть было не избрала своимъ представителемъ вм?сто г. Тьера, принадлежитъ къ числу т?хъ людей, которые, противопоставляя императорскому самодержавію такъ называемыя іюльскія гарантіи, вм?ст? съ