т?мъ задали себ? задачу бороться противъ Соціализма и Федерализма. Ему принадлежитъ сл?дующая прекрасная мысль, которую я одно время думалъ взять въ эпиграфъ: «Когда политическая жизнь сосредоточена въ трибун?, страна распадается на двое: на оппозицію и правительство.» Я попрошу г. Лабулэ и его друзей, которые такъ хлопочатъ о городскихъ вольностяхъ, отв?тить мн? на одинъ вопросъ, только на одинъ.
Община, по существу своему, какъ и челов?къ, какъ семья и всякое разумное, нравственное и свободное единичное или коллективное лицо, есть существо, конечно, самовластное. Въ качеств? такого существа, община им?етъ право управляться сама собою, налагать на себя подати, распоряжаться своею собственностью и своими доходами, учреждать для своей молодежи училища, назначать въ нихъ профессоровъ, им?ть свою полицію, своихъ жандармовъ, свою гражданскую стражу, назначать своихъ судей, им?ть свои журналы, собранія, общества, банки и проч.
Сл?довательно, община постановляетъ р?шенія, отдаетъ приказанія: почему же ей не идти дальше и не издавать свои законы? У нея есть своя церковь, свои в?рованія, свое свободно избранное духовенство, даже свои церковные обряды и свои святые; она публично обсуждаетъ въ городскомъ сов?т?, въ своихъ журналахъ и въ своихъ клубахъ все, что происходитъ въ ней и вокругъ нея, все, что соприкасается съ ея интересами и волнуетъ ея общественное мн?ніе. Вотъ что такое община и коллективная, политическая жизнь. Жизнь едина, полна, неразд?льна; она не хочетъ знать никакихъ оковъ и граничитъ только сама съ собой; всякое вн?шнее ограниченіе ей противно и даже смертельно, если она не можетъ съ нимъ справиться. Пусть же г. Лабуле и его политическіе единомышленники скажутъ намъ: какимъ образомъ думаютъ они согласить эту общинную жизнь съ своими унитарными поползновеніями? какимъ образомъ изб?гнутъ они борьбы? какъ думаютъ они удержать м?стныя вольности рядомъ съ центральнымъ насиліемъ? – ограничить одн? и остановить другое?! какъ ухитряются они поддерживать за разъ, одною и тою же системой, независимость частей и господство ц?лаго? Объяснитесь же, чтобы можно было узнать васъ и судить о васъ.
Середины н?тъ: община должна им?ть въ рукахъ власть или быть подвластною. – Все или ничего! Говорите о ней, что хотите; но съ той минуты, когда она должна будетъ отказаться отъ своего права и принять чужой, вн?шній законъ, когда большая группа, часть которой она составляетъ, будетъ объявлена ч?мъ?то высшимъ, а не выраженіемъ федеральныхъ отношеній, – рано или поздно возникнетъ между ними неизб?жное противор?чіе и произойдетъ столкновеніе. Но какъ скоро выйдетъ столкновеніе, центральная власть, во имя логики и силы, должна непрем?нно одол?ть, и безъ всякихъ споровъ, безъ всякаго суда, безъ компромиссовъ, потому что борьба между высшимъ и низшимъ немыслима – это скандалъ. Такимъ образомъ, мы всегда придемъ, посл? бол?е или мен?е долгаго волненія, къ отрицанію общиннаго духа, ко всепоглощенію центромъ, къ самодержавію. Сл?довательно, идея
Если вы либералъ и р?шаетесь говорить объ ограниченіи государства, которому оставляется верховность власти, – то укажите пред?лъ свободы личной, корпоративной, областной, соціальной, пред?лъ свободы вообще? Такъ какъ вы считаете себя философомъ, то объясните, что такое свобода ограниченная, подавленная, свобода подъ надзоромъ, свобода, которую садятъ на ц?пь, привязываютъ къ столбу и говорятъ: твое м?сто зд?сь, и дальше ты не пойдешь!…
Все сказанное подтверждается фактами. Въ теченіе тридцати шести л?тъ парламентскаго порядка, сл?довавшихъ за паденіемъ первой имперіи, городская и департаментская свобода постепенно и постоянно исчезала, и правительства даже не трудились нападать на нее. Д?ло шло само собою, въ силу самой сущности принципа единства. Наконецъ, посл? ц?лаго ряда насильственныхъ захватовъ, входить въ подробности которыхъ я считаю лишнимъ, община окончательно подчинилась государству, по закону 5 мая 1855 г., который предоставилъ императору или префектамъ право назначать меровъ и ихъ помощниковъ. Такимъ образомъ, законъ 5 мая 1855 г. поставилъ общину въ положеніе, на которое ей указывала логика единства, начиная съ 1789, 1793 и 1795 г. г., то есть въ положеніе простой слуги центральной власти.
Я говорю, что этотъ результатъ былъ неизб?женъ, что на этотъ фактъ нельзя смотр?ть иначе, какъ на продуктъ самого общества, идущаго по пути монархіи и единства; что совершенное въ 1855 г. императорскимъ правительствомъ было подготовлено обстоятельствами, было задумано его предшественниками, и что обращать этотъ необходимый выводъ въ орудіе оппозиціи, объявляя себя въ то же время сторонникомъ единства, – значитъ одно изъ двухъ: или нев?жество, или недобросов?стность. Общинный порядокъ, какъ онъ существовалъ при Людовик? Филипп?, представлялъ, по отношенію къ префектур?, двойственное правленіе, власть во власти, imperium in imperio, чтобы не сказать, что на оборотъ, префектура представляла лишнее повтореніе власти по отношенію къ провинціи и общин?, что впрочемъ въ сущности одно и тоже.
Издавая законъ 5 мая 1855 г., правительство Наполеона III только привело, сл?довательно, въ исполненіе то, на что ему указывала исторія, осуществило свое право и, см?ю сказать, выполнило свое императорское полномочіе. Таково монархическое, унитарное и централизаторское назначеніе Франціи, и не полу–династической, конституціонной, буржуазной, унитарной и, какъ сл?дуетъ, присяжной оппозиціи приходится колоть имъ глаза правительству.
II.
Парижъ – резиденція правительства, министерствъ, императорскаго семейства, двора, сената, законодательнаго корпуса, государственнаго сов?та, кассаціоннаго суда, даже провинціальной аристократіи съ ея многочисленной челядью. Сюда прі?зжаютъ посланники вс?хъ иностранныхъ государствъ, стекаются съ ц?лаго св?та путешественники, часто въ числ? 100 и 150 тысячь, спекуляторы, ученые, художники. Зд?сь сердце и голова государства, окруженныя пятнадцатью цитаделями и валомъ въ сорокъ пять километровъ, охраняемыя гарнизономъ, составляющимъ четвертую часть наличныхъ военныхъ силъ страны; ихъ нужно охранять и защищать во что бы то ни стало. Все это, очевидно, далеко превосходитъ кругъ д?ятельности городского сов?та, и вся страна возстала бы, если бы, по муниципальной конституціи, Парижъ сд?лался, такъ сказать, равнымъ имперіи; если бы городская дума стала соперничать съ Люксанбургомъ, Пале– Бурбономъ и Тюйльери; если бы приказаніе городскихъ сов?тниковъ могло остановить императорскій декретъ; если бы, при непріятельскомъ нашествіи, Парижская національная гвардія, сдаваясь врагу– поб?дителю, вздумала увлечь своимъ прим?ромъ линейныя войска и понудить ихъ сложить оружіе.
Въ столиц? находятся академіи, учебныя заведенія, даже горный институтъ; въ ней большіе театры, большія финансовыя и промышленныя компаніи, главн?йшія учрежденія вн?шней торговли. Въ парижскихъ банк? и бирж? составляются, обсуждаются и ликвидируются великія предпріятія, операціи, займы и проч. Франціи и ц?лаго міра. Во всемъ этомъ, надо сознаться, н?тъ ничего муниципальнаго.
Поручить вс? д?ла городскому сов?ту значило бы отказаться отъ власти. Предпринять отд?леніе городскихъ д?лъ отъ столичныхъ значило бы пытать невозможное и, во всякомъ случа?, создать в?чную борьбу между городскимъ началомъ и правительствомъ, между имперіей и столицей. Въ такомъ случа?, отнимите у Парижа все, ч?мъ онъ не обязанъ себ?, все, что ему даровано государственнымъ бюджетомъ, какъ столиц? и резиденціи: оставьте этой громадной столиц? только то, что пріобр?тено ея д?ятельностью, промышленностью, вліяніемъ гражданъ, и возмите у нея все, что она получила по высшему вліянію правительства и страны! Вы видите, значитъ, что, волей–неволей, а мерамъ приходится быть не бол?е, какъ помощниками префектовъ. Конкурренція городской думы съ 89–95 г. г. нанесла самые жестокіе удары монархіи; не мен?е вреда принесла она и революціи, и я удивляюсь, что приверженцы единства, какъ
