Французская демократия

противною гражданскому праву и началамъ конституціи, потому что журналистик? все?таки не позволено составлять собственныхъ отчетовъ, а только перепечатывать въ сокращенномъ вид? т?, которые стенографируются во время зас?данія законодательнаго собранія и утверждаются его президентомъ.

Не только власть, но и сама конкурренція безсильна обуздать печать, которая р?шительно не можетъ служить противоядіемъ самой себ?. По необходимости вещей, пресса, особенно же пресса періодическая стала въ такое положеніе, что сама для себя ограничиваетъ и уничтожаетъ конкурренцію. Не говоря уже ни о патентахъ, которыми сокращается число типографій, ни объ указ? 1852 года, которымъ допускается только небольшое количество журналовъ и газетъ, – очевидно, что вообще можетъ существовать весьма ограниченное число повременныхъ изданій съ разнымъ направленіемъ, то есть журналовъ и газетъ офиціозныхъ, независимыхъ, монархическихъ, демократическихъ, католическихъ, еврейскихъ, протестантскихъ, финансовыхъ, торговыхъ, судебныхъ, наконецъ, – сборниковъ, обозр?ній и т. п. Зам?тьте, при этомъ, что вс? самостоятельныя періодическія изданія враждуютъ съ правительствомъ: какую же пользу принесетъ ему ихъ соперничество? Или, можетъ быть, вздумаетъ оно завести для себя новые органы, которые служили бы его интересамъ, на образецъ заведенной уже вечерней газеты «Moniteur du soir»? При иной систем? правленія, когда публикація правительственныхъ распоряженій, офиціальныхъ изв?стій, объявленій, рыночныхъ и биржевыхъ ц?нъ, академическихъ и судебныхъ отчетовъ и т. д. считалась бы д?ломъ общественной пользы, тогда, безъ сомн?нія, правительство им?ло бы полное право заводить свои изданія и даже раздавать ихъ безплатно. Но при настоящемъ порядк? правленія, всякое изданіе такого рода признается посягательствомъ государства на права свободной промышленности. Вотъ почему, когда г. Геру, говоря въ Палат? отъ имени вс?хъ журналистовъ, выразилъ свое неудовольствіе по поводу особенной льготы, данной Moniteur'у и сталъ самыми жалкими доводами поддерживать самое жалкое д?ло, то коммисаръ правительства ограничилъ свой отв?тъ скромнымъ объясненіемъ, будто изданіе «Moniteur du soir» служитъ только прибавленіемъ къ офиціальной газет?, и въ заключеніе сказалъ, что правительственная власть не перестаетъ уважать правъ меркантильнаго журнализма и газетнаго промысла.

Р?шится ли, наконецъ, правительство на всеобщее запрещеніе и прекращеніе повременныхъ изданій? На такую м?ру оно не р?шилось даже въ 1852 году; въ настоящее время это кажется уже невозможностью. По словамъ г. Тьера самъ Наполеонъ I какъ будто пришелъ къ тому же заключенію въ 1815 году. Такъ или иначе, a достов?рно только то, что отрицаніе свободы печатнаго слова – ничто иное, какъ отм?на принциповъ Революціи и уничтоженіе вс?хъ политическихъ правъ и гарантій. Нельзя не сказать, что, въ этомъ отношеніи, конституціонная Оппозиція сама подала прим?ръ нарушенія конституціи во время посл?днихъ выборовъ. Если бы журналисты были настоящими друзьями свободы и понимали свое призваніе, то позаботились бы тогда предложить свои услуги демократическимъ комитетамъ и дали бы полную возможность печатно заявиться т?мъ мн?ніямъ, которыя лишены самостоятельныхъ органовъ выраженія. Но взам?нъ этого, монополисты журналистики разсудили, что, для удовлетворенія собственнаго честолюбія, имъ гораздо выгодн?е овлад?ть выборами и пріобр?сти въ свою пользу большинство голосовъ. Приб?гнувъ къ подобному маневру, гг. Геру, Авенъ, Даримонъ и товарищи ихъ усп?ли попасть въ число депутатовъ законодательнаго собранія. Что отв?тили бы они теперь, если бы императоръ обратился къ народу съ такою р?чью: «Франція, которую я спасъ въ 1851 году отъ гражданской войны и парламентскихъ интригъ, пропадаетъ снова, благодаря прод?лкамъ трибунныхъ краснобаевъ и журналистовъ. Я заставляю ихъ молчать. Съ этого же дня прекращаются вс? повременныя изданія и остаются только дв? газеты: «Moniteur du matin» и «Moniteur du soir»!

И такъ, скажутъ мн?, если журналистика представляетъ одинъ изъ самыхъ неизб?жныхъ механизмовъ нашей политической системы и если, притомъ, она не подлежитъ ни полицейскимъ уставамъ, ни конкурренціи, ни прекращенію, то лучше всего оставить ее на собственный произволъ и дать ей полную свободу. Такова любимая идея г. Жирардена, который, желая успокоить правительство, пытается ув?рить его, что журналистика безсильна.

Какъ простое орудіе гласности, печать сама по себ? служитъ безразлично, какъ истин?, такъ и лжи, какъ свобод?, такъ и деспотизму. Она получаетъ значеніе и ц?ну только въ томъ случа?, когда становится проводникомъ идей и интересовъ изв?стныхъ партій. Теперь спрашивается: можно ли сказать, что партіи, вооруженныя печатью, правомъ сходокъ и т. п., безсильны противъ правительства? Разум?ется, н?тъ, потому что вся парламентская система только и поддерживается д?йствительною силою партій. Припомните же теперь, какъ пользовались он? печатью съ 89 года.

Старая монархія, которая созвала государственныя сословія и произвела Революцію, получившую другое значеніе при учредительномъ собраніи, просуществовала всего три съ половиною года.

Первая республика поддержала своими конституціями II и III годовъ вс? вольности и права, данныя покойною монархіей. Что могла эта республика сд?лать больше? Она продержалась семь л?тъ озарившись страшнымъ св?томъ въ чаду заговоровъ. Завелась она посл? государственнаго переворота, жила она государственными переворотами и погибла отъ государственнаго переворота.

Вторая республика также даровала намъ своей конституціей 1848 года вс? права и вольности. Она длилась три года и, подобно первой, жила государственными переворотами, реакціями, и кончилась государственнымъ переворотомъ.

Правительства, державшія печать въ страх? и загон? – первая имперія, реставрація, іюльская монархія – просуществовали дольше другихъ; это обстоятельство доказываетъ только то, что журналистика, эта развратница, въ д?йствительности такое подлое созданіе, которое изгибается и ползаетъ подъ ударами. Говоря о деспотизм? прошлаго времени, я вовсе не нам?ренъ, конечно, ставить его образцомъ для подражанія; д?ло въ томъ, что, въ конц? концовъ, мы всегда расправлялись съ каждымъ правительствомъ, какъ сл?дуетъ, и самое долгое царствованіе не тянулось дол?е восемнадцати л?тъ; что значитъ такая продолжительность въ судьб? государства! И такъ, я желаю указать только на тотъ постоянный фактъ, что несовм?стность печати съ правительствомъ заявляется всегда и непрем?нно, все равно – даютъ ли ей свободу или держатъ на привязи: въ первомъ случа? она душитъ правительство, а въ посл?днемъ – отравляетъ его существованіе.

Можете ли вообразить, что, по стеченію особенно счастливыхъ обстоятельствъ, нын?шняя Оппозиція, достигнувъ власти, найдетъ секретъ, неизв?стный Наполеону III и его предшественникамъ, поладить съ печатью и ужиться съ ея свободою? Будьте ув?рены, что даже и въ этомъ случа? согласіе ихъ не продлится бол?е двухъ нед?ль. Намъ уже давно знакомъ тотъ либерализмъ, которымъ щеголяютъ еще наши мнимые демократы; мы вид?ли уже, какъ взялись они за д?ло на посл?днихъ выборахъ. Одинъ изъ этихъ господъ, мен?е другихъ виновный, г. Мари доказалъ въ своемъ процесс?, гд? онъ ратовалъ за шведскую королеву противъ «Записокъ» Мармона, что способенъ, при удобномъ случа?, сд?латься отличнымъ цензоромъ. Впрочемъ, даже не обращая вниманія на личный составъ и характеръ представителей Оппозиціи, кто можетъ безъ содроганія и гн?ва даже подумать о томъ, что они станутъ нашими повелителями?

Какъ! – отдать наши финансы г. Гарнье–Пажесу, народное просв?щеніе – г. Карно, юстицію – г. Мари, внутреннія д?ла – г. Жюль Фавру!! Будь мы даже просто п?шками, куклами, – и то, при вид? этихъ присяжныхъ господъ, не стали бы молчать; не будь въ нашей рук? пера, за насъ возопили бы камни. О простаки! – Вотъ уже въ теченіе трехъ четвертей в?ка водятъ васъ за–носъ и забавляютъ политическими комедіями. Поймите же, наконецъ и разъ на всегда, ту истину, что нельзя вамъ добиться ни свободы, ни порядка, a т?мъ бол?е спокойствія, пока господствуетъ у васъ подлое адвокатство, которое прикрываетъ чудовищную централизацію съ подкладкою экономической анархіи и денежнаго феодализма, управляющаго даже государственною властью. Одинъ только фактъ систематической неразд?льности самодержавія, въ соединеніи съ экономическою анархіей, служитъ уже в?рнымъ ручательствомъ за неизб?жность и постоянство вашей междоусобной вражды и нищенскаго состоянія.

Пусть правительство и буржуазія раскроютъ глаза и увидятъ, въ какомъ жалкомъ положеніи они находятся. Политическій развратъ заявляется умышленнымъ клятвопреступленіемъ и къ этой безнравственности присоединяется несовм?стность государственной централизаціи со всякою свободою, невозможность нормальнаго бюджета, отчаянный упадокъ общественнаго благосостоянія и народнаго