классическими столами, покрытыми застиранной клетчатой скатертью. Мне доставил
немалое удовольствие следить, как
Ванесса поглощает яичницу, бекон, помидоры и кусок жареной колбасы в обстановке
словно взятой напрокат у
шестидесятых годов. Я заказал вторую чашку чая и почувствовал прилив благодушия.
– Как-нибудь, – сообщил я Холт, – я возьму тебя в Горэмбери.
– А что это? – спросила девица. Желток стекал по ее подбородку.
– Это фамильное поместье Бэконов, – объяснил я. – Неподалеку от Сент-
Альбанса.
– Ой, я бы съездила в Сент-Альбанс, – с энтузиазмом воскликнула Ванесса. -
Я слышала, что там больше баров на
квадратную милю, чем где-либо в Англии.
– У нас не будет времени на пьянство, – терпеливо объяснил я, – в нынешнем
месте жительства семьи Бэкон имеется
кубическая комната, идентичная кубической комнате в доме королевы Анны.
Совершенно очевидно, что они были
построены как потенциальные вместилища для хранения Ковчега Завета. Кроме того
нам нужно будет изучить множество
семейных портретов, не говоря уже о первых изданиях Шекспира in folio. На
территории усадьбы находятся развалины
старинного дома – того самого, в котором жил сэр Фрэнсис собственной персоной.
– Фу, какая скукотища! – надула губки Холт.
Я решил, что не позволю невежественной девице портить мне настроение. У
меня складывалась предчувствие, что вся эта
кембриджская эпопея нас немало развлечет. Поезд выполз за пределы лондонских
пригородов. Дорога на Большие Болота ‹Прозвище Кембриджшира и Линкольншира›
была как всегда нудной, но у меня имелась
при себе книга Денниса Купера.
Прибыв в Кембридж мы сразу же направились к входу в Колледж Св. Троицы. Толпа из
сорока студентов собралась возле
знаменитой кембриджской яблони, которая выращена из семечка яблока с того самого
дерева, которое вдохновило Ньютона
на создание его знаменитой теории тяготения. Толпа вела себя очень беспокойно,
потому что я распространил среди
старшекурсников слух, что в то время как мы будем подниматься по лестнице для
того, чтобы совершить человеческое
жертвоприношение в столь излюбленном государством месте, произойдет нечто из
ряда вон выходящее.
Один рыжий юнец пришел в особенное возбуждение, когда мы тронулись в путь.
Несколько типов в голове и хвосте
процессии выглядели слишком старыми, чтобы быть студентами. Тем не менее, судя
по всему они прекрасно знали, куда мы
направляемся. Двое из них повели толпу прямиком к Кембриджскому кургану ?
доисторической земляной насыпи, которая
явно символизирует утробу Матери Земли, вздувшуюся перед тем, как разродится
очередным урожаем плодов. Как только
мы добрались до вершины, откуда открывается захватывающий вид на Кембридж и
окружающие его поля, четверо типов
постарше вышли из круга образованного студентами.
– Как я уже имел возможность продемонстрировать, ? объявил я, ? сэр Фрэнсис
Бэкон поставил интеллектуальные задачи,
которые предстояло разрешать многим поколениям после него. Однако, поскольку
роль университетов заключается в том,
чтобы ограничивать поток знаний, совершенно не удивительно, что современная
философская мафия в значительной степени
игнорирует наследие Бэкона.
Пока я произносил эту речь, один из четырех типов сделал знак рыжему
студенту, который немедленно кинулся вниз по
склону в направлении автомобильной стоянки. Трое людей побежали за ним следом, в
то время как четвертый извлек из
кармана мобильный телефон и использовал функцию быстрого набора для того, чтобы
предупредить своих коллег, сидевших
в “форде-универсал”, что их добыча приближается к ним. Люди, выскочившие из
машины, поймали студента, и забросили
его на заднее сиденье. “Универсал” сорвался с места, а в скором времени за ним
последовала вторая машина, в которой
сидели люди, спустившиеся тем временем с вершины кургана. Их “Эскорт”, взвизгнув
тормозами, сделал резкий разворот и
вылетел на дорогу.
? Алхимические труды сэра Исаака Ньютона окутаны мраком неизвестности, -
продолжал я. ? В то время как
кембриджские профессора позволяют студентам изучать труды Ньютона по
натурфилософии, его алхимические тексты,
такие как “Книга Даниила” и “Великая пирамида” предаются полному забвению.
Обратим также внимание на случай
Алистера Кроули, труды которого запрещены в Кембридже по приказу ректора
колледжа Св. Троицы…
К несчастью, инцидент, произошедший с рыжим студентом, на некоторое время
отвлек внимание моих слушателей.
Вместо того, чтобы попусту напрягать глотку, я раздал студентам брошюрки Ложи
Черной Завесы и Белого Света, а также
вступительные анкеты, прекрасно понимая, что только дети богатых родителей,
будут в состоянии заплатить вступительный
взнос. Я оставил Ванессу Холт предаваться пьяному разгулу со студентами, а сам
отправился обратно в Лондон.
***
Я вернулся в Гринсфилд и обнаружил доктора Брэйда, а вернее его двойника в
моей квартире. Этот двойник знал, что я
стал жертвой экспериментов по контролю над сознанием и буду повиноваться ему,
если он обратиться ко мне в
соответствующей повелительной манере. Секретные службы обычно выбирают для
промывания мозга лиц вроде меня,
которые имеют высокий показатель гипнотической внушаемости. Для удобства я буду
именовать этого двойника именем
моего покойного повелителя. Итак, Брэйд приказал мне раздеться, а когда я это
исполнил, он внимательно изучил меня. У
меня на спине оказалась родимое пятно, которое, по словам Брэйда, не значилось в
личном деле Филиппа Слоана.
? Ложитесь на кровать, – приказал мне Брэйд, и как только я исполнил его
