готовностью кивала на любое его слово.
– Вы можете снова подойти через час?
«Да, да».
Министр пожал ей руку. Выйдя из приемной в лабиринт коридоров, Милена сорвалась на бег. Дрожь не унималась. Подгибались колени, тряслись руки. Ее наполнял страх; ощущение того, что ты песчинка в этом мире. Так вот, оказывается, кто она на самом деле. «Актриса из меня, может, и никудышная, но
Глава шестая
Знакомство с Консенсусом; Каналы скольжения Чарли
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ЧИТАЛЬНЫЕ ЗАЛЫ – помещения, где эта самая общественность подвергалась
Лес и был Консенсусом. Он представлял собой сад из лиловых мясистых деревьев, тянущихся кверху и питающихся солнечным светом. Мозг Консенсуса находился внизу. Сад опоясывала мраморная стена- контрфорс, на которой висела сохранившаяся от прежних веков каменная табличка с надписью: «Это Маршем-стрит, 1688 г.».
Внизу петляли лабиринты кирпичных коридоров, ветвившиеся между мясистых корней и сращений синапсов, именуемых Короной. Ниже, подобно клубням, росла мозговая плоть, на которой запечатлевались память, информация и ответные схемы. Это были оттиски детей, которых считывали в возрасте десяти лет.
Это был Консенсус Ямы, сердце Лондона. В выкрашенных белой краской коридорах из кирпича были и воздушная вентиляция, и электрическое освещение. Милена лишь дивилась на брызжущие светом лампы с их нестерпимо яркой для глаз золотисто сияющей сердцевиной. Свет восхищал ее всегда.
Помещения были полны детей, приходящих на Считывание целыми классами. Их с песнями – под гитару или гармошку – приводили Няни. Дети были наряжены в свою лучшую одежду (девочки – в полупрозрачных цветастых сари; мальчики – с продетыми сквозь ноздри ювелирными украшениями). Все организованно танцевали в ряд, помахивая в такт руками, чтобы это походило на трепещущие ветви деревьев. Особо везучие приходили с родителями, которые сидели на скамьях и смотрели на ребятишек с тихой гордостью.
Вместе с детьми танцевали люди в одинаковых белых одеждах. Ролфу заметила какая-то солидных габаритов женщина и, растаяв в улыбке, стала пробираться к ним, по-прежнему пританцовывая.
– Ты Ролфа? А меня зовут Рут, – представилась она. – Ты у нас на особом счету. Мы тебе уделим особое внимание, обещаю! – И она отвела Ролфу в сторонку. – Для начала буквально несколько вопросов.
Здоровье. Медицинская карта. Не употреблялось ли последнее время каких-либо дурманящих веществ?
Приветственным криком дружно разразился целый класс детей: они восхваляли школу своего Братства. Рут, повернувшись, сцепила перед собой ладони:
– Ах мои вы куклята, цветики вы мои! Счастье-то вокруг, счастье-то какое! Ну где еще такое увидишь! Они аж пляшут, когда сюда идут. И уходят – тоже пляшут, – взволнованно ворковала Рут, улыбаясь во весь рот. – Так, лапонька, бывали ли у тебя экстрасенсорные ощущения?
Лицо у Ролфы озадаченно вытянулось.
– Бывала ли левитация во сне, ощущения выхода из тела? Не водились ли у вас в доме полтергейсты? Что-нибудь еще в таком роде?
Ролфа в ответ лишь робко улыбнулась.
– У кого,
– Это очень даже важно, лапонька. Ты уверена? Ну тогда ладно, пойдем.
Видимо, эта женщина слишком привыкла к общению с малолетками. Затем Рут повернулась к Милене, по-прежнему лучась улыбкой.
– И ты тоже, лапка! Ты же этого никогда не видела, так что мы хотим тебе показать, насколько это все замечательно.
В груди Милены кольнула острая льдинка. «Им
«Тихо!» – одернула она себя и двинулась следом за Рут.
«Я полагала, что свободна. Вместо этого меня просто терпели. Не будь на то какой-то причины, меня ни за что бы не оставили в покое. Конечно, они знают, что я не проходила Считывания».
«Еще одна загадка в истории Милены».
Держа дверь распахнутой, Рут махала им рукой: сюда, входите! Милена ступила в открывшийся проход со смешанным чувством гнева и страха.
По коридору они дошли до герметично запертого люка, туго засипевшего, когда его открыли. Он обнажал вход в хлябающий коридор-гармошку из мягкой резины. В свете ультрафиолетовых ламп ткань под ногами податливо колыхалась, влажная и пахнущая дезинфектантом.
– Чтобы инфекция не попала, – пояснила Рут.
И вот они ступили в каверну из плоти.
Чуть фосфоресцирующие стены, казалось, слегка раздались, пропуская вошедших.
– Привет, малыш, – обратилась к кому-то Рут. – Пора совершить прогулку.
«Эта женщина – Терминал, – поняла Милена. – Она общается с Консенсусом, его мозгом. Он может с ней переговариваться. Она – его глаза, его уши. Вот он, этот самый Консенсус».
– Что он собой представляет? – вырвалось у Милены.
– Он-то? Он большо-ой, – с теплотой отвечала Терминал по имени Рут. – И живой. Ну давай, лапочка моя Ролфа, усаживайся где-нибудь на полу, неважно где.
«Так вот в чьем владении я нахожусь, – оторопело подумала Милена. – Вот что нами повелевает. Это Чарли. Вот он, Скользящий, создатель Ангелов. Бьющееся сердце цивилизации Милены, не виданное ею доселе».
Было время, и машины имитировали живую материю; теперь она отвечала им тем же. Схема повторялась. Компьютер, созданный из живой плоти, он по собственному усмотрению мог наращивать себе память; он тянулся сквозь землю щупальцами своего мицелия и разрастался, подпитываемый пурпурными садами.
Милена снова вспоминала…
Фильмы она уже не застала, но их видели другие, у которых в голове были вирусы. И Милена получила их воспоминания. Это были воспоминания, которые она получила по воле Партии. Теперь она вспомнила фильм: он был о Чао Ли Суне.
Перед внутренним взором предстало криво улыбающееся пожилое лицо господина, желающего поделиться хорошими новостями, избыток которых его буквально изводил.
«Мы вынуждены признать, что нас превзошли, – вещал он голосом, напоминающим скрин ржавых петель. – Мы подобны родителям, родившим ребенка-великана. И то, что ему отныне открыто, мы поистине не в силах охватить умом».
МЫСЛЬ БЫЛА ХИМИЧЕСКИМ ПРОЦЕССОМ, преобразующимся в электрическую энергию, которая взаимодействовала с другими видами энергии. В пятом измерении – властителе одиннадцати измерений – гравитация и электромагнитные явления представляли собой одно и то же. Консенсус был способен мыслить на уровне гравитации. И в гравитационном поле он создавал отпечатки личностей.
Магистрали гравитации получили на английском название
